Оборотень на диете или я ушла, и все наелись - Анна Гвезда
Как пронять Герона я не знала, но мне, как, ни странно, с учетом вечного невезения, закрепившегося как крылья за моей спиной, помог счастливый случай. Вернее удачное стечение обстоятельств.
В тот день, Николь отправила меня в Эль-Пасо. Ее разгулявшиеся гормоны, требовали непременно сапоги с красными розами и голубыми незабудками. Таких не привезли в прошлую закупку, и Николь буквально сходила с ума. Памятуя о неустойчивой психики беременных, ранимости, и повышенной чувствительности, я не стала с ней спорить и отправилась за искомой обувью на общественном транспорте. Через полчаса, проведенных в автобусе, я возненавидела всех и вся. Мое новое зеленое платье за пять минут превратилось в мятую тряпку, туфли лодочки были оттоптаны в семи разных местах. Благодаря орлиному зрению, я с мазохистской точностью пересчитала все вмятины. Очки от солнца были безнадежно поломаны здоровым дядькой со свиньей в мешке. А книга, которую я честно пыталась читать, в истерически, подпрыгивающем транспорте, порвалась в переплете. Об обратной дороге с большими коробками даже вспоминать не стоит. Никакая дурная комедия, не повторит моих злоключений. Я ехала в подвешенном состоянии между дамой внушительной комплекции с не менее внушительным амбре чеснока, и мужчиной, который жил, по всей видимости, по принципам, купаться нужно в двух случаях, при крещении и смерти. В общем, из автобуса я вылезла в сумерках, и чувствовала себя как старый рваный башмак, который пропустили через центрифугу.
Неловко подхватывая коробки с обувью и чертыхаясь на каждом шагу, я тащилась в магазин.
«Надеюсь, Николь еще не ушла, иначе не знаю, куда пристроить этот шедевр обувной индустрии» – уныло подумалось мне.
И в этот не самый лучший момент моей жизни, я бы даже сказала трагический, раздался звук клаксона, настойчиво ищущий моего внимания, и соответственно я моментально озверела.
«Я, что похожа на женщину легкого поведения, в рабочем порядке, стоящую на трассе?» - моему возмущению, вместе с коробками, прижатыми к подбородку, не было предела.
Видавший виды корвет с откидным верхом, или не знаю как, там эта телега на колесах называется, остановился перед моим носом. Из опущенного окна машины, на меня взирал Гильермо Ориварес. Гель на волосах, масло в глазах. Тьфу, и по-другому не скажешь.
- Эй, крошка может подвезти? У тебя такой вид, будто нужно тебя разогреть. Поехали, пожуем чего-нибудь. Развлечешься. Давай, кроха не робей. Или не привыкла к вниманию настоящего мужчины? Давай не ломайся! Шевели булками, сладенькая! – прочавкал Гильермо.
Хоть бы жвачку выплюнул!
«О господи, и за что мне это? Только этого Арлекина мексиканского разлива мне и не хватало. Мать моя женщина, и прочие родственники, вы решили меня уморить?» - зло подумала я. Уныло глядя на Гильермо, я абсолютно честно ответила:
- Извини, Гил, но секс и кекс на данный момент меня не волнуют. Отдыхай.
Развернувшись на 180 градусов, я поплелась в центр города в полной уверенности, что этот любитель жаренного отстал. Но не тут-то было. Наглый мальчишка ехал за мной вдоль обочины, сыпля сальными шуточками, а я медленно, но уверенно закипала. Что ни есть хорошо.
«А что Гил дурашка, как насчет звериных клыков, тем более, что улица пуста?» - подумала я, но поспешно отогнала эту опасную мысль. «Он просто мальчишка, которому ты нравишься, и он не умеет себя вести, и не знает, как понравиться тебе. Он же не виноват, что ты не любишь мужского внимания, устала, и сердита» - методично уговаривала я себя. А после десятиминутной гонки по дороги я все-таки решила с ним поговорить, во избежание неприятностей, так сказать.
- Гильермо, ну, правда, отстань. У меня куча дел. Мне не до баловства. Езжай лучше в бар. И повеселись, как следует – дружелюбно сказала я. К сожалению, латиноамериканский Казанова, решил, что я его поощряю.
- Крошка, не ломайся, со мной ты испытаешь незабываемые моменты – Гильермо пошло причмокнул губами – Ну, если не ты, то твоя киска точно.
Финиш, терпение лопнуло. Из горла сорвалось рычание, шея нервно дернулась, верхняя губа безнадежно поползла вверх. «Эшли, держи себя в руках» - я что есть силы сжала чертовы коробки.
- Знаешь, что я больше всего ненавижу в людях? Тупость. Если парню говорят: отвали, а он не понимает, значит, он тупой. И мне это не нравиться. Иди лучше спать домой – за секунду я бросила коробки на землю и резко дернула за откинутый верх машины, ткань порвалась. Гильермо возмущенно рыкнул, а я от большого «ума» и еще большей силы накрыла тканью лобовое стекло.
Снова подхватив коробки, я рысью помчалась по тихим улицам города, на ходу ругая себя, на чем свет стоит. «И что подумает о моих физических способностях Гильермо? Хотя, сплетню о том, что я занимаюсь тяжелой борьбой не так уж и трудно распустить по Старброку. Зато этот птенец засунет свои сексуальные фантазии глубоко себе …, ну, скажем под подушку» - мысли малоутешительные, но все же, как-то примеряют с действительностью.
В общем, пока Гильермо разбирался с машиной, я быстрым джазом добежала до магазина, и скрылась за темными окнами, Николь надо отдать ей должное меня дождалась.
За следующий день полный хлопот и переживаний, я благополучно забыла о стычке с Гильермо. И под вечер, поскольку, Энко с Таканхашем, воздав должное моим стараниям, дали мне выходной, я в меру спокойная и довольная направлялась в бар на встречу с Винсом. Абсолютно, не подозревая о грядущих неприятностях.
ГЛАВА ПЯТИДЕСЯТАЯ КРИМИНАЛ КУДА НЕ ПЛЮНЬ
На подходе к бару, в безлюдном переулке, я встретила Гильермо, и причем ни одного а с кучей приятелей хулиганистого вида. Они явно ждали меня. Я немного струхнула, когда вся компания в полном молчании окружила меня, и стала теснить к витой ограде неосвещенного дома. Гильермо стоял, прислонившись к стене забора, и смотрел
