Кровные узы (СИ) - Анастасия Владимировна Романчик
— Тебе не кажется, что с ними что-то не так?
Олег взял альбом и провел пальцами по странице. Прямо на глазах изображение поплыло и на его месте проявилось другое. На фотографии лежало трое младенцев, а не один. Весь альбом засветился, меняя искаженную реальность на истинную.
— Боже мой…
— Мам…
Она забрала альбом и, пролистывая его так, словно видела впервые.
— Я… вспомнила… я хотела назвать её Кристиной, а его Лёшей, — по её щекам покатились слёзы. — Я уже собиралась их записать, когда… когда…
Ее щеки и открытые участки лица покрылись синими линиями, а следом за ними проявились незнакомые Олегу письмена. Глаза засветились, как у него. Мальчику даже показалось, что синие линии вступили в противостояние с письменами. Детская одежда в её руках меняла цвет на синий и снова возвращалась в прежний.
— Мама! — позвал Олег и хотел взять её за руки.
— Не трогай, не то усилишь её! — остановила мальчика Алирая, появляясь за спиной его матери. — Она не справится с нашей магией и разнесет полквартиры!
В какой-то момент письмена победили, а линии исчезли с тела его матери. Яна закрыла глаза и, казалось, уснула сидя.
— Разве воспоминания не исчезли? — хмуро спросил Олег.
— Воспоминания всегда можно восстановить, даже если выпито зелье забвения, — ответила Алирая.
— Почему она вспомнила?
— Она чувствует своих детей, — отвечала веронка, присаживаясь рядом со спящей Яной. — Иногда видит во снах. Поэтому на случай восстановления воспоминаний, на ней поставили метку, чтобы они не причиняли ей боль и не мешали жить. Смотри, что происходит.
Альбом вновь приобрел обманчивый вид, а детские ползунки изменили цвет на синий.
— Когда она проснется, снова будет помнить только о тебе, — пояснила Алирая.
— Меня не должны были с ней оставить? — Олег погладил спящую маму по руке.
— Нет, по правилам союза миров, тебя должны были передать отцу, как твоего брата и сестру. Ты здесь… чужой.
— Что же им мешает снова меня закинуть в червоточину, как в прошлый раз?
— Твой дар.
Олег вздрогнул, вспомнив выжженные глазницы рогатого.
— Но здесь мой дом! Я хочу, чтобы они обо мне забыли!
— Так научись, ты укрепил канат, знаешь дорогу.
Она исчезла до того, как Олег задал ей новый вопрос. Научиться чему? Стиранию памяти? Сокрытию? Чему он должен научиться? И главное у кого?
— Укрепил канат, — повторил мальчик, призывая нить, что связывала его с братом.
Алирая была права. Если на крыше связывающая его с братом нить тускло сияла, то сейчас она ярко пылала, но дотрагиваться до неё Олег поостерегся. Да и количество нитей увеличилось на одну… яркую незнакомую с приятной доброжелательной мелодией. Чья она? Неужели того юноши, которого он спас? И она была достаточно сильной и крепкой, чтобы с её помощью можно было перемещаться.
Олег отправился в ванную, взял небольшой таз и наполнил его водой, чтобы затем поставить на кухонный стол. В конце концов, у него имелся иной способ узнать последние события из Размараля. Чужие воспоминания всегда в его распоряжении.
Первым делом он просмотрел новую нить. Владелец нити мирно лежал, пока светловолосый вердан брал у него кровь из вены и проверял её с помощью каких-то приборов. Значит, с человеком всё хорошо — его жизни ничего не угрожало. Олег искренне этому порадовался.
После просмотра новой нити Олег переключился на брата…
* * *
Ухо горело от оплеухи. Генлий ворвался в его спальню и с размаху врезал принцу. Едва посмевшую заступиться за брата Лимру дядя выгнал за дверь подзатыльником, как и всех слуг.
— Ты идиот! — закричал Генлий. — Ты хоть понимаешь, что ты натворил⁈
— Я спас друга! — огрызнулся Амрон, за что вновь получил по уху.
— Ты идиот! — повторил дядя. — Ты зачем его воскресил⁈
— Он мой друг!
И вновь голова дернулась от удара. Из носа потекла кровь.
— Ты, мать его, правитель! — орал Генлий. — У тебя нет родственников и друзей! У тебя есть только ресурсы, которыми ты должен учиться пользоваться! Он был твоим оружием, а ты его бездарно просрал!
— Неправда! — закричал Амрон. — Я спас его!
— Пришлют проклятого и твоего человечка, как не бывало! Разрубят на куски так, что воскрешать нечего будет!
— Но за что⁈ У нас тысячи способностей, почему именно из-за него подняли такой всенародный вой⁈ Я не понимаю!
— Не понимаешь⁈ — Генлий снова хотел ударить Амрона, но передумал и встал к окну.
Он закурил и стоял какое-то время, глядя на горизонт и успокаиваясь. На заднем плане звучали новости, где сообщалось о нападении неизвестного хищника в веронской столице. Личность жертв не разглашали и не называли, к какой расе они принадлежали.
Амрон всеми силами старался не заплакать. Получать по шее обидно и больно, даже если понимаешь, что били за дело. Отец всегда только кричал и никогда не применял физические наказания, Генлий сначала бил, а затем объяснял за что. Все обитатели королевского дворца обходили эксцентричного брата Инарана стороной и не смели ему перечить. Даже прихвостни Завса опасались его гнева. Долол и убить мог просто за косой взгляд, а с силой Генлия хватит и щелчка пальцами.
Когда дядя вновь заговорил, его голос звучал спокойнее и уравновешеннее:
— У нас, тёмных, огромный арсенал проклятий, боевой и убийственной магии, чем не можете похвастаться вы, так как у вас магия направлена больше на созидание, чем на разрушение. Но! — высоко поднял палец Генлий. — У вас есть одна единственная способность, которая внушает нам страх. И это возврат зла. Мирайя скрывают точное количество обладателей возврата зла в их мире, так как они — последняя оборона на тот случай, если пробьют барьер Воскрешенной. Демоны, между прочим, отслеживали местоположение её сына, чтобы даже случайно с ним не пересечься. Оттуда, где был он, тёмные бежали в панике.
— Но его всё равно убили, — вытер нос Амрон.
— Я бы не говорил об этом с такой уверенностью, — почесал бровь Генлий и выдохнул облако дыма. — Чтобы убить обладателя возврата зла, его надо лишить всех запасов магии и полностью истощить, чтобы он не мог воспользоваться даром. А это крайне тяжело, так как дар работает даже при маленьких запасах магии, как у твоего человечка. Но не это самое страшное. Возврат зла всегда возвращает ответку, отчего и получил такое название. То есть, если кто-то решит дистанционно убить твоего человечка, последнее что он получит в ответ — это смерть. Неважно чем и на каком расстоянии человечка попытаются убить, все участники нападения сдохнут.
— Даже высшие? — с сомнением уточнил Амрон.
— Даже высшие, — согласился Генлий, стряхивая пепел прямо на пол. — И у тебя в
