Превозмоганец-прогрессор. Дилогия (СИ) - Серг Усов

– Я не забыл, – Нант Рестин тяжело дышал, даже короткая прогулка по кабинету его утомляла, – Однако, бОльшая часть этих дружин также отправилась в лагерь, а те, что в городе…, ‑ он махнул рукой и вновь сел в кресло, – Люди барона Жевгнета пьют беспробудно в трактирах и пропадают в весёлых домах со шлюхами, а Рою кто‑то из его дружинников сказал, что ему привиделась на улицах Пелона какая‑то иск‑магиня накануне, и Крим, избив того бойца за поздний доклад, сейчас лично со всеми дружинниками как гончие псы носятся по городу в поисках той женщины. Вместо того, чтобы укреплять восточную стену, как ему было поручено, и заготавливать смолу и дрова. Латана, подумай и о том, почему я тебе докладываю постоянно о смущении умов в городе и о грозе на юге, а не те, кому это положено?

– "Потому, что ты выжил из ума, мнительный придурок", – подумала герцогиня и ответила, – Ты слишком много сил отдал службе моим отцу и брату, Нант. Я испытываю к тебе огромное чувство благодарности. Но… Все мы устаём и иногда начинаем видеть козни врагов там, где их нет. Я безоговорочно доверяю генералу Шеппару и лэну Церну Ярису, – дальнейшие свои мысли она вновь не стала произносить вслух, – "В отличие от тебя, плешивый дурак, эти вельможи по настоящему уважают и любят свою правительницу"

Ей пришлось терпеть от него нравоучения и ненужные подробности жизнедеятельности в Пелонской провинции и городе ещё почти целую десятину. Когда Рестин покидал кабинет, молодая герцогиня еле сдержалась, чтобы не запустить ему в спину свою золотую шкатулку с мазями и притирками.

Латана подошла к большому, тщательно полируемому дважды в день серебряному зеркалу, стоившему целое состояние, и посмотрела на своё отражение.

Молодая белокурая женщина в зеркале выглядела моложе своих двадцати пяти лет. Небольшой румянец на её щеках являлся, скорее, результатом утомления от надоевшей беседы – обычно герцогиня имела бледный цвет лица. Красива?

Латана обнажила в улыбке зубы, из которых два верхних по центру были явно великоваты, больше, чем у других людей. Почти, как у крольчихи.

Крольчиха. Именно такое прозвище ей дали, когда она только прибыла в Пелон два с лишним года назад. С тех пор, из‑за этой насмешки, молодая герцогиня старалась меньше улыбаться, а когда это всё же нужно было делать, не разжимала губ.

Бедная Чипра, старая служанка, приехавшая с ней из Ливора. Именно она узнала, как во дворце стали называть новую правительницу пелонские владетели, сановники, чиновники, их жёны и даже слуги, и донесла об этом своей госпоже.

За то, что рабыня осмелилась слушать такие оскорбительные речи и тут же их не забыть, Латана приказала её запороть до смерти, отрезав перед этим уши. И горько пожалела об этом уже на следующий день. Только потеряв свою верную служанку, герцогиня поняла, как много та для неё значила. Много ночей новая правительница провела в слезах и злости на свою жестокость и глупость.

Конечно, Латана мечтала отомстить злоязыким сплетникам. Вот только, как и в случае с плешивым стариком, это было не в её возможностях.

Владетели провинции являлись вассалами её брата, а ей они подчинялись лишь по его приказу. Герцогиня могла им всем насолить и делать пакости, чем она иногда и занималась, вызывая ещё большую к себе неприязнь, но причинить какой‑нибудь серьёзный вред не могла.

Зато, если кто‑то из аристократов или сановников всё же попадался на совершении преступлений против короны, Латана требовала от брата не только самого жестокого наказания для провинившихся, но и опалы для их родственников.

– Госпожа.

Милый Эфф всегда тонко чувствовал настроение своей хозяйки. Он подошёл и робко опустился перед ней на колени. Его руки нежно прикоснулись к её бёдрам и начали приподнимать платье.

Закрыв глаза, герцогиня отдалась наслаждению, которое ей доставлял этот замечательный юноша. В низу живота у Латаны проступало красноватое изображение заклинания Огнешара, одного из двух – ещё было и Лечение – которое восприняло после инициации её тело. Именно по этому рисунку вверх‑вниз сейчас двигался лоб раба.

– Спасибо, малыш, – глубоко вздохнув, герцогиня Пелонская погладила слугу по кудрям, – Вставай, – она прошла к секретеру, достала из стоявшего там сундучка серебряную монету в три ритала и протянула её Эффу, – Ты мне до вечера будешь не нужен. Сходи отдохни в город. Только, смотри, сильно не напивайся, – пригрозила правительница, – Накажу. Ты меня знаешь, – и тут же вновь прикоснулась к нему, смягчая грубость своих слов, – Иди.

Напоминать рабу, что по возвращении из города ему обязательно нужно посетить баню, герцогиня не стала. Парень был ко всему ещё и умный, и чистоплотный – настоящая находка. Спасибо подруге Фемиле.

Эффу она скоро даст свободу, так Латана решила. И даже подыщет ему подходящую пару в жёны – да хоть ту же Винцу, служанку из свободных горожанок, приличную и достаточно сообразительную, чтобы закрывать глаза на то, кому ещё доставляет удовольствие её супруг.

Юноша ещё не успел выйти из кабинета, как в дверь постучал секретарь и доложил, что прибыл начальник тайной службы герцогства.

Лэну Ярису правительница всегда была рада. Церн умел её развлечь, был остроумен, внимателен, тактичен и не скупился на комплименты.

– С коннетаблем столкнулись у парадного подъезда, – доложил он, отвешивая учтивый поклон, – Опять на меня ябедничал?

– Не без этого, – засмеялась Латана, похлопав по плечу тридцатидвухлетнего сановника, с которым у неё были почти приятельские отношения, – Старик очень, знаешь ли, подозрителен. Ты хочешь пригласить меня на допрос очередного негодяя?

– Нет, правительница, – Церн не стал садиться, – Я только принёс последнюю сводку новостей по городу. Вот, – он положил на стол свиток, – Мог бы и с нарочным прислать, но не хотел лишать себя возможностей лишний раз повидать свою красавицу‑герцогиню.

Латана старалась не показывать, как ей приятно слышать такие слова, однако, на лэна посмотрела благожелательно.

– Да зачем мне это читать? Там же всё равно ничего толкового нет. Вчерашнюю сводку глянула мельком. Старик Нант сейчас сказал, что вчера пройдохи пиратской республики исчезли из нашей гавани. А у тебя в донесении об этом не было ни слова.

– Ох, прости меня повелительница, – шутя прижал руку к середине груди Церн, – Если бы я знал, что тебе интересны эти свиньи, обязательно об этом доложил.

– Я должна знать всё, – наставительно произнесла Латана, – Впредь пиши обо всём, чтобы я не чувствовала себя неосведомлённой при коннетабле.

После начальника тайной службы герцогиня приняла ещё казначея и портового распорядителя, а во второй половине дня до самого вечера гуляла в парке в окружении придворных и их жён.

Без графини Готенской Латане реально было скучно, и она еле дождалась ужина и своего ухода в спальню, где её давно ожидал Эфф.

В объятиях раба она и уснула.

Проснулась оттого, что кто‑то довольно грубо потряс её за плечо.

– Правительница, вставай быстрее!

Латана осмотрелась по сторонам, услышала доносящиеся в спальню звуки, и сон с неё моментально слетел.

В её комнате, помимо тоже проснувшегося, испуганно таращившего глаза Эффа и державшей светильник служанки, стоял капитан Юрн, адъютант коннетабля, не такой старый, как его шеф, но возрастом хорошо за пятьдесят.

В одной руке он держал коптящий и воняющий горелым жиром факел, а другой протягивал её охотничий костюм.

– В чём дело? – спросила она, хотя лязг оружия, доносившийся и с улицы, и из дворца ясно говорили о том, что происходит.

– Герцогиня, одевайся скорее, всё доложу по ходу, – он бросил одежду ей на грудь, – Рабыне я сказал, она сейчас принесёт твои сапоги. Не медли.

Уже надевая рубаху, Латана вдруг осознала, что красовалась не перед кем‑то из рабов, а перед офицером и дворянином абсолютно голой. Эти неуместные мысли она тут же отбросила. После того, что сейчас рассказывал капитан, ей совсем не до приличий.