Семена Зла (СИ) - Магнус Гэвин

— Как ему это удалось? Орден спонсировал его деньгами?

— Нет, вовсе нет. В пустыне водилось множество тварей, которых раньше никто не встречал. Он охотился на них. Продавал трофеи в сопредельных королевствах: за редкости дают больше всего. Набрал на эти деньги людей, позвал крестьян победнее и основал там баронство. К концу его жизни оно разрослось до таких размеров, что Иерархи признали его королём на очередном конклаве.

— И как к этому отнёсся орден?

— Рыцарь, что стал королём… Это легенда. И это одна из причин, почему мы так известны во всех королевствах. Пример высшей доблести и добродетели. Конечно, орден поддержал его. Хотя, полагаю, именно в те время, когда он ещё не стал королём, имелись некоторые трения. Иерархи не любят терять своих людей, а рыцарь, ставший бароном — это именно потеря.

— Им стоило бы смотреть на это шире. Список заданий, которые может выполнить барон, заметно длиннее, чем тот, на который способен рыцарь.

— Верно. Но для землевладельцев действуют иные законы, и не каждый барон согласится бросить всё и бежать куда-то по поручениям иерархов. Даже не каждый рыцарь согласится. Дело церкви — помогать и наставлять, а не приказывать.

— И они крутятся как могут, да? — я слегка улыбнулся.

— Именно так. И мы тоже в этом колесе.

Старик ехидно улыбнулся. Но мгновением позже улыбка пропала с его лица.

— Магистр нашего ордена был моим наставником. И что ещё более важно, он был наставником нынешнего верховного иерарха Ренегона. Ты понимаешь, что это означает?

Цепочка была простой.

— Понимаю.

— Он посвящал тебя в рыцари, ты должен его помнить. Он очень стар. Говорят, ему недолго осталось, но это говорят уже несколько десятилетий. Мастера жизни живут дольше обычных людей, однако всему есть предел. Он уникальный человек — в своё время он был одним из семи советников верховного иерарха Ренегона на протяжении долгих лет. И одновременно с этим он стал рыцарем-странником, пройдя обучение уже во взрослом возрасте и самостоятельно проведя преобразование организма. Как один из самых влиятельных людей в Ренегоне, он имеет возможность сделать так, чтобы тебя оставили в покое. Верховный послушает его. Однако, чтобы убедить его, нам потребуется рассказать ему многое.

— Он сохранит тайну искусства смерти?

— Не знаю. Взять с него клятву молчать мы точно не сможем. Это самый тонкий момент. Если убедить его — да. Уверен, если ты расскажещь ему то, что знаю я, это даст тебе время. Однако, вполне возможно, что тем временем он отдаст приказ пытаться повторить твои успехи. А ещё приставит людей наблюдать за тобой. И снарядит за тобой отряд охраны, чтобы не потерять уникального человека. И будет регулярно отправлять письма с коварными вопросами…

— Этот вариант меня не устраивает.

— Понимаю. Однако я не знаю, как мне убедить его этого не делать. Магистр — весьма упорный человек. Если он примет такое решение, отговорить его точно не выйдет.

— Пожалуй, у меня есть одна идея…

Мы прибыль в монастырь уже за полночь. Стражники ордена провели нас в кельи без вопросов — для действующих странников всегда было подготовлено несколько. И уже наутро, вместе с наставником мы направились к магистру. В этот раз, в отличие от моего посвящения, он принял нас один, в собственном довольно просторном кабинете, расположенном на верхних этажах монастырского замка.

Я с интересом огляделся здесь — чувствовался порядок. В кабинете не было ни пылинки, ни разбросанных бумаг — лишь закрытые стеллажи, большой рабочий стол и ряд крепких, окованных сталью сундуков.

Кресла для посетителей здесь не было. Предполагалось, что гости будут стоять, тем самым выказывая уважение к хозяину кабинета.

Как и почти год назад, сам магистр выглядел древним, крайне дряхлым стариком. Его лицо было столь морщинистым, что на нём сложно было опознать какие-то эмоции. Он поднял на нас свои белёсые, выцветшие слепые глаза.

— Сэр Кадоган. Сэр Горд. Чем обязан вашему визиту?

Несмотря на слепоту, он безошибочно опознал меня. А ведь мы виделись лишь однажды — во время посвящения в рыцари.

— Мой ученик завершил своё путешествие.

Спокойным, рассудительным тоном ответил наставник.

— Вот как? Интересно будет послушать. Сэр Горд, будьте так любезны, оставьте нас и подождите за дверью.

Ни грамма интереса на лице магистра, впрочем, не отразилась. Спорить было глупо, и потому я молча покинул кабинет. Тяжёлая дверь из неизвестного мне дерева не пропускала ни единого звука. Спустя полчаса Кадоган покинул кабинет.

— Твой черёд. — спокойно оповестил меня наставник.

У меня мелькнула мысль, что стоило бы обговорить наши рассказы, дабы не быть пойманными на нестыковках. Однако Кадогану, возможно, даже не приходила в голову мысль о том, что мы можем попытаться как-то обмануть магистра.

— Расскажите мне о вашем путешествии, сэр Горд.

— Что именно вы хотите услышать?

— Всё. Начните сначала.

И я рассказал. Старый, древний и дряхлый магистр вызывал у меня некоторое ощущение лёгкой опаски. Я, конечно, не боялся его… Но мне до сих пор было в точности неизвестно, какое положение в иерархии местной власти занимает орден и сам магистр: простым рыцарям подобное не сообщалось. Достаточно было и того, что быть одним из рыцарей-странников — это престижно, и давало привилегии, схожие с баронскими, не владея при этом землёй. Однако подсознательным, звериным чутьём я чувствовал власть, исходящую от этого человека. И поэтому следовало быть осторожным.

Медленно, неторопливо, я рассказал о путешествии, не говоря ни слова лжи. Лишь умолчал о некоторых вещах. Магистр выслушал меня, не сказав ни слова. Лишь когда я закончил, он медленно встал со стула и подошёл к окну, на котором росписью был изображён рыцарь в закрытых латах с двуручным мечом.

— Немало испытаний выпало на твой путь. Один из наших братьев, сэр Шорг, уже больше двадцати лет путешествует с караванами, важными для иерархов. Он регулярно шлёт мне отчёты: и за все двадцать лет это была лишь рутина. Стычки с привычными хищниками, и не более.

— Это имеет значение?

— Что ты видишь, смотря на эту картину?

Проигнорировав мой вопрос, спросил магистр, показав мне на расписанное стекло. Рыцарь стоял, держа воткнутый в землю меч двумя руками, гордый и непреклонный, готовый в любой момент поднять его и отразить любой удар. Несмотря на то что моим основным оружием был одноручный меч, владению другим оружием в ордене тоже обучали: и я знал, как отражают удары из такой стойки. Но об этом ли был вопрос?

— Символ. Я вижу символ.

На миг мне показалось, что магистр задаст уточняющий вопрос. Однако это не требовалось. Я понял смысл вопроса, он понял смысл ответа, и он понял, что я понял.