Энтони Пирс - Заклинание для хамелеона
Честер раскатисто постучал в дверь. Последовала пауза, во время которой успокоилось эхо металлического грохота. Затем послышались медленные тяжелые шаги. Дверь распахнулась с такой силой, что металлические петли раскалились докрасна, а поток воздуха, увлекаемый дверью, заставил кентавра сделать шаг вперед. Из дверного проема вырвался ослепительный поток света, на фоне которого вырисовывался жуткий силуэт огра. Великан был довольно коренаст, но все же вдвое выше Бинка, рядом с ним даже эта дверь показалась маленькой. На его руках и ногах, как узлы на старом дереве, выделялись мускулы.
— У-ух! — проревел огр.
— Он сказал: дверь едва лишь отворил, столько вони напустил, — перевел голем.
— Вони! — воскликнул Честер, — Да это от него в первую очередь воняет.
Кентавр был прав. Похоже, огр не верил в магию чистоты. Тут и там на его теле виднелись засохшие комья грязи, и от него исходил ужасный запах гнилых овощей.
— Помните, что у нас нет желания ночевать под открытым небом, — предупредил своих спутников Бинк.
Кромби замири кат.
— Птичий клюв говорит, что придется с этим смириться, тугодум.
— Вот пусть сам и терпит, — проворчал кентавр.
Огр зарычал.
— Каменная морда говорит: я-то думал, что тут воняет, а это грязный грифон гуляет.
Разгневанный грифон набычился, полураскрыл свои сверкающие крылья и заклекотал.
— Это можно легко исправить, если хорошенько дать тебе в нюх, — перевел голем.
Великан напыжился так, что стал казаться еще больше, и взревел.
— Оторву тебе башку, истолку ее в муку, — перевел голем.
Затем последовала смесь рычания и квохтанья, во время которого голем воспроизводил весь диалог.
— Ну-ка выйди сюда и повтори, голова садовая,
— Заходи ко мне в домишко, клювастая мышка, и твои косточки затрещат, как досточки, я поддам тебе так — улетишь на чердак.
— Да твой чердак развалится, как только ты шевельнешь мозгой! — прочирикал Кромби.
— А что, все огры говорят стихами? — поинтересовался Бинк, когда в диалоге возникла пауза для подбора новой серии оскорблений, — Или это выдумка голема?
— Этот маленький болван туп, как истинный чурбан, — перевел голем, но тут же со злостью завизжал: — Это кто еще маленький болван, морда твоя лягушачья, да…
— Огры, как, впрочем, и все существа, бывают очень разными, — вкрадчиво заметил Хамфри. — Похоже, нам попался вполне дружелюбный.
— Дружелюбный! — воскликнул Бинк.
— Для огра — да. Пожалуй, будет лучше, если мы зайдем в дом.
— Из тех, кто так смел, я супчик ел, — прорычал, пользуясь големом, великан.
Но грифон уже прошмыгнул в дом, и огру пришлось неохотно посторониться.
Как и положено жилищу монстра, внутри было тесно и мрачно. Яркий свет, который ослепил их, когда открылась дверь, исчез — очевидно, хозяин, перед тем как открыть дверь, зажег новый факел, который уже сгорел. На полу валялась подгнившая солома, вдоль стен высились поленницы веревочного дерена, а посреди комнаты над ярким пламенем очага булькал вулканической грязью огромный котел. Однако нигде не было видно груды костей. По крайней мере, это обнадеживало. Бинк никогда раньше не встречал огров-вегетарианцев, но демон Борегар определенно знал, что говорил.
Бинк, поняв, что нескончаемый поток угроз — пустые слова, почувствовал досаду из-за того, что его провел такой добродушный — для людоеда — монстр.
— Как тебя зовут? — спросил он великана.
— Ты обед прямо в рот, Хруп за ним сейчас пойдет.
Великан явно его не понял.
— Меня зовут Бинк, а тебя?
— Ты меня удивляешь, коли Хрупа не знаешь, — Великан сунул грязную волосатую лапу прямо в кипящий котел, помешал варево, зачерпнул полную горсть, плюхнул в кривую деревянную миску и протянул ее Бинку: — Вот Бинку первую половинку. Хруп обед дал и Бинка узнал.
— Он хочет сказать, что его зовут Хруп, — сообразил Честер. — Он предлагает тебе поесть. Для него, похоже, любая еда — обед.
— Вот оно что… Спасибо, Хруп, — неловко поблагодарил Бинк.
Теперь его «ты обед прямо в рот, Хруп сейчас за ним пойдет» обрело какой-то смысл. Таким образом, это была вовсе не угроза, а одновременно ответ на вопрос Бинка и предложение перекусить. Таким же манером огр угостил похлебкой и друзей Бинка; казалось, его рука вовсе не чувствовала жара.
Бинк начал с подозрением разглядывать варево. Оно казалось слишком густым, чтобы его пить, но слишком жидким, чтобы его можно было брать руками. К тому же, несмотря на энергичное бульканье, оно выглядело не вполне сварившимся. Варево было темно-красного цвета с зелеными вкраплениями, однако пахло настолько аппетитно, что даже плавающая сверху дохлая муха не могла испортить общего впечатления.
Честер со знанием дела понюхал предложенную ему стряпню.
— Да это же алый бульон с зеленью сумасбродного дерева — редчайший деликатес! Но ведь чтобы добыть сок для бульона, требуется особая магия, а сумасбродное дерево может отыскать только зеленый сумасбродный эльф. Как ты это добыл?
Огр расплылся в улыбке. Несмотря на полумрак, улыбка выглядела ужасно.
— У меня тут эльф есть, ко мне наняться считает за честь, — перевел голем.
Затем великан взял бревно из поленницы и поднял его над котлом. Он принялся выкручивать бревно, как выжимают мокрое полотенце. Из бревна в котел полилась тонкая струйка алой жидкости. Отжав бревно, огр без особых усилий разодрал его на волокна и бросил их в огонь, где они тут же вспыхнули ярким пламенем. Ну что ж, неплохой способ сушить дрова.
Бинку никогда раньше не доводилось видеть такую необузданную силу. Не вдаваясь в обсуждение увиденного, он выловил из миски муху, сунул палец в остывающую студенистую массу, выловил клейкий комок и осторожно положил его в рот. На вкус варево оказалось великолепным.
— Никогда раньше не ел ничего подобного! — восхищенно воскликнул он.
— Вот, Бинк, как бывает, а ты думал — воняет, — проревел польщенный огр.
Отведав из своей миски, Кромби зачирикал,
— Ты можешь вонять, а похлебка хоть куда, — перевел голем.
Хруп, очень довольный такой двойной похвалой, зачерпнул целую пригоршню булькающего варева и отправил его прямо в свою разинутую огромную пасть. Он облизал пальцы и зачерпнул еще пригоршню. Когда путники опустошили свои миски, великан той же рукой зачерпнул им добавки. Никто и не думал протестовать, в конце концов, какие магические микробы выживут в таком горяченном вареве?
Поев, вся компания расположилась на соломе коротать вечер. Все уже собрались укладываться спать, но Бинку что-то не давало покоя. Очень скоро он сообразил, что его тревожит:
— Слушай, Хруп, у нашего народа принято за гостеприимство оказывать хозяину какую-нибудь услугу. Что мы можем сделать для тебя в благодарность за такой великолепный ужин и ночлег?
— Точно, — согласился Честер. — Может, нам поколоть дров или сделать что-нибудь еще?
— Нет смысла это затевать, когда их можно наломать, — проревел огр.
Он взял бревно, бахнул по нему кулаком, и оно разлетелось в щепки. Похоже, в этом деле помощники ему не нужны.
Зачирикал Кромби.
— Птичий клюв говорит, что может указать направление на что угодно. На что тебе указать, каменное лицо?
— Хочу я завалиться спать, а не язык с тобой чесать, — буркнул огр.
— Подожди, сначала мы для тебя что-нибудь все-таки сделаем, — продолжал упорствовать Бинк.
— К чему пустая болтовня, отстаньте лучше от меня!
Хруп взял пригоршню соломы и сжал ее в кулаке, а когда
разжал, солома оказалась спрессованной в прут. Этим прутом великан принялся ковырять в своих огромных зубах.
— Не можем же мы силой навязать ему услугу, коли он этого не хочет, — предупредил друзей Честер.
— Может, он просто не знает, чего хочет, — выдвинул предположение Бинк. — Мы должны соблюдать кодекс чести.
— Вот ведь настырный олух, — сказал голем, на этот раз сам от себя. — Ну что ты ищешь себе на голову приключений?
— Это дело принципа, — неуверенно заявил Бинк. — Кромби, можешь ты нам указать, где находится то, чего хотелось бы огру?
Грифон утвердительно чирикнул, завертелся, разворошив под собой солому, и вытянул крыло. Оно указало прямо на доброго волшебника Хамфри, который прикорнул в уголке, подпихнув себе под голову охапку соломы.
— Даже не думайте, — сонно проворчал Хамфри, — я в пишу не гожусь.
— Он же вегетарианец! — напомнил Бинк. — Нет, речь не о том. Может, он просто хочет задать тебе вопрос.
— Не буду же я отвечать на его вопрос за одну ночь паршивого ночлега! Ему придется за это отслужить мне целый год, как и положено.
— А у меня вопросов нет, и не нужен мне ответ, — проворчал великан.
