Алексей Корепанов - Заколдованный остров

Ветру надоело прикидываться безобидным и беззлобным озорником и он теперь дул почти непрерывно, со свистом проносясь над толпой, взлохмачивая волосы людей и с разгону кидаясь на стены домов, цепляясь за провода и врезаясь в гущу шумящих ветвей. Ветер не давал покоя Воде, ветер пытался довести ее до исступления, пытался заставить наброситься на Остров – и, кажется, был близок к успеху. Какой-то невнятный ропот прошел по толпе, толпа колыхнулась и подалась еще дальше назад от ограды – такого непрочного, такого смехотворного препятствия на пути стихии.

– Смотрите! Смотри-ите! – раздался пронзительный женский крик. – Оно идет сюда! Оно движется прямо на нас! Смотрите!

Влад провел ладонью по лицу, вытирая брызги, и, щурясь от ветра, вгляделся в серую даль. Там, где небо сливалось с Водой, вздымался темный вал; он выделялся на фоне неба и двигался к Острову, двигался неуклонно и неотвратимо, и хотя был еще далеко, Владу стало ясно: ничто не может помешать этому чудовищу добраться до берега, с ревом накинуться на Город и поглотить всех столпившихся на набережной людей.

Вероятно, такая же мысль, подобная удару током, пришла в голову не только ему, потому что не успел еще стихнуть истошный женский крик, как толпа вновь пришла в движение. Расталкивая, сминая тех, кто шел навстречу, из горловин улиц, к набережной, люди бросились прочь от Воды, от набирающего скорость зловещего вала, торопясь укрыться в глубине городских кварталов, за стенами дворов и домов. В шум волн и свист ветра вплелись крики и женские причитания. Рассеявшись по набережной, горожане исчезали из виду, сворачивая в ведущие прочь от Воды улицы и переулки.

«Давайте, бегите, спасайтесь, – лихорадочно думал Влад, с ожесточением вцепившись пальцами в ограду. – Забирайтесь на свои плоты, лезьте на крыши, молитесь о спасении… А я никуда не полезу, я останусь здесь – и пусть меня зальет, и пусть несет мой труп куда угодно… хоть поплаваю вволю… после смерти…»

Он думал об этом с каким-то мрачным удовольствием, неотрывно глядя на вспухающий вал, во весь опор несущийся к Острову. Гомон за спиной утихал, его всасывали улицы, и только ветер свистел все громче, упиваясь собственной неудержимостью.

«Пусть меня зальет… Пусть… Пусть…» – все быстрее, в такт ударам сердца, стучало в голове – и он уже видел себя со стороны, свое изломанное обезображенное тело, застывшее на тротуаре у чьих-то ворот, оставленное там схлынувшей Водой как нечто совершенно ненужное и ни на что не годное. И под свист обезумевшего ветра вдруг подумалось ему и другое. Ему подумалось, что смерть просто вернет его к началу жизни, в прошлое, и он вновь будет бесцельно бродить по улицам Города и встречать тех же самых прохожих, и пить пиво в тех же кафе, и смотритель Скорпион каждый день будет все так же издеваться над ним… до нового потопа и новой смерти – и очередного возвращения к собственному забытому сейчас началу. Все будет повторяться бесконечное количество раз, он, как мяч, отскакивающий от стенки, будет возрождаться в прошлом и проживать миллионы миллионов совершенно одинаковых жизней – утомительных… скучных… пустых… Вечное возвращение и вечное тоскливое существование – вот его удел…

Перехлестнувшая через ограду волна окатила его с ног до головы и словно смыла тягостные мысли. Влад поднял голову и понял, что еще несколько мгновений – и набегающий вал размажет его по стенам, лишив удовольствия дышать, беседовать с Альтером, пить чай у Дилии, слушать нетрезвую болтовню Вийона, лишив удовольствия жить… Жить! Вдруг оказалось, что ему вовсе не хочется умирать, а очень хочется жить. Мало ли что там говорил Альтер – Влад остро ощутил, что совсем не желает проверять справедливость утверждений неизменного собеседника на собственной шкуре. У последней черты выяснилось, что он, оказывается, дорожит этой самой шкурой и не желает отдавать ее на растерзание взбесившейся Воде.

«Не утону?.. Еще как утону, небось! Жить! Жить!..»

С силой оттолкнувшись от ограды, Влад бросился через набережную к спасительной горловине ближайшей улочки; превратившийся в неожиданного союзника ветер подталкивал его в спину. Сзади нарастало, придвигалось угрожающее шипение…

Так быстро бегать ему еще не приходилось – во всяком случае, он такого не помнил. Домчавшись до ближайшего дома, Влад свернул за угол и, не сбавляя скорости, рванул по плитам полого поднимающейся в гору мостовой. И тут Вода настигла его. Сильный толчок в спину мгновенно сбил его с ног, Влад с головой окунулся в стремительный поток, потащивший его вверх по склону, и отчаянно заработал руками, стремясь выбраться на поверхность, к воздуху и свету. Забыв обо всем, он боролся с напором стихии, выныривая и вновь погружаясь, задыхаясь и отфыркиваясь, ища выпученными глазами за что бы зацепиться в этом мокром, несущемся мимо него мире. Он все-таки не потерял способности соображать и, сделав несколько сильных гребков, мертвой хваткой вцепился в фонарный столб. Вода то и дело перехлестывала через его голову, но это уже были пустяки – главное, он нашел опору, не дал увлечь себя в небытие и значит, вышел победителем в этой борьбе. Отплевавшись, он начал карабкаться вверх по коротким бронзовым штырям, вбитым в столб для электромонтеров, и, оказавшись под самым фонарем, смог, наконец, перевести дух и оглядеться.

«Спа-сен! Спа-сен! Спа-сен!..» – бешено стучало сердце.

Он смотрел по сторонам и все больше убеждался в том, что ему уже приходилось видеть то же самое: серый поток с бурунами и водоворотами, несущий сломанные ветки, плетеные стулья и корзины… Люди в прилипшей к телу мокрой одежде на фонарных столбах и крышах домов… Оборванные провода…

Да, это был уже не первый потоп в его жизни. «И не последний?» – ворохнулась скользкая мысль.

Окончательно отдышавшись, он начал оценивать обстановку.

Оказалось, что самое страшное так и не разразилось. Порывы ветра слабели, Вода, кажется, больше не прибывала, и можно было спокойно торчать себе на этом надежном столбе и ждать, когда все вернется в первоначальное состояние. Конечно, никакой уверенности в благополучном исходе у него не было, но положение уже не казалось безнадежным. Главное – Вода не поглотила Остров и Город, главное – она не поднималась. Значит, можно было жить…

Жить… Разве это жизнь? Пусть сегодня, кажется, пронесло, беда миновала, но кто может поручиться, что пронесет и завтра? Ох, этот вечный липкий страх, эта бесконечная, никогда не утихающая тревога! С ней нельзя свыкнуться, невозможно отмахнуться от нее… Вечный страх, вечное сосущее тягостное ощущение под ложечкой… Разве это жизнь?..

Влад несколько раз глубоко вздохнул и еще крепче прижался к столбу.