Mona Lisas Nemo - Золотые Небеса. Полёт Одной Птицы

Фрар заворочался на соломе, развёл руки и с трудом поднявшись, наконец, заметил и Ланта, который уже успел накинуть повод на шею Турры, взять уздечку в руку, придерживая морду животного. Турра послушно приняла уздечку, как делала это всю свою лошадиную жизнь. Лант метнулся к Фрару, ничего не говоря, взял верхнее седло и, вернувшись к Турре, положил седло ей на спину, проверил подпруги и затянул их. Всё это он сделал в мгновение ока, не обращая внимания на робкие возражения Фрара.

— Лант, господин маг, не хорошо это, самому, молоды ещё, а если упадёте, расшибётесь. Меня же потом обвинят и в жабу превратят! — Не выдержав такого, воскликнул конюх.

— Я тебя расколдую, — на ходу заверил Фрара Лант, выводя Турру на свежий и влажный после долгого дождя ночной воздух. Земля ещё была мягкой, так что в лунном свете были хорошо видны следы от копыт.

Фрар и Мэроу выскочили из конюшни следом за Лантом.

— Что случилось? — Мэроу схватил друга за локоть и развернул его к себе, когда тот уже собирался сесть на лошадь.

— Мне ничего не рассказали, но Таламон обещал сделать это когда мы встретимся.

— Знаешь где?

Турра вскинула голову и тихо заржала, одновременно роя землю копытом. Животное чуяло дорогу, на крепком крупе отдавалось нетерпение и готовность к бегу. А люди стояли кругом да глазели друг на друга, точно впервые увиделись.

— Нет, но Тиена знает.

С этими словами Лант стал лицом к крупу Турры и одним ловким движением очутился на ней.

— Завтра увидимся, тогда всё станет ясно.

Встревоженный конюх бросил недовольный взгляд на Мэроу и, запустив рукой впереди себя, сгрёб того в охапку.

— Не отвлекай его, видишь, он торопится. Нечего тут…

Договорить Фрар не успел. Изогнувшись так, как конюх себе и не представлял, Мэроу оказался у того за спиной и скрылся в конюшне. Тем временем Лант нагнулся к уху лошади и, сказав той трогаться, пустился галопом в сторону Лесовика.

Тревожный вскрик птицы был единственным звуком в ночной тишине, как только звук конского топота стих вдали. Дарованный лесу яркий небесные свет высвечивал уходящую за поворот западную дорогу, со стройными соснами по бокам. В освещённых окнах мелькали быстрые тени, нежданные сборы шли полным ходом.

Не успел Фрар обернуться к маговскому дому, как вихрем мимо него промчалась другая лошадь с всадником на спине. Лишь постояв, одурело, ещё немного на месте, конюх сообразил, что это было и громко ругаясь, сплюнул на землю.

— Стой негодник! Стой, говорят! — кричал не щадя горла конюх вслед удаляющемуся Мэроу. — Что творишь?!

— Фрар? — Марин выскочил на улицу. — Что орёшь как резаный?

— Рубашку увёл, гадёныш, — беспомощно ответил конюх, опуская руки.

Дорога уходила круто на север, плохо вытоптанная, пролегала между болотистыми кочками, поросшими густой бледной травой. Мелкие болотца, скрытые высоким камышом и ночью кишели тьмой мелких птиц. Часто, когда было светло, в ветреную погоду сдутый ветром камышовый пух кружил над болотами, превращаясь в одно большое лёгкое облако, цепляясь за листья и оседая на траве.

Оттого, что Ланту пришлось пустить коня рысью, молодой маг мог расслышать резкие птичьи вскрикивания. То ему слышался лёгкий треск и шорох, это кто-то взлетел с ветки, чтобы перебраться дальше от дороги и избежать встречи с непрошеным гостем.

Лант дал понять птицам, что им и их гнёздам от него ничего не угрожает и те тут же угомонились, давая в свою очередь ему возможность продолжить путь.

После того как кончились болота и дорога вновь выровнялась, Лант вновь пустил лошадь галопом, изредка пригибаясь в седле, чтобы какая ветка не сбила его, сбросив на землю.

— Давай, Турра, поторопись, — прошептал он лошади и та понеслась ещё быстрее.

Так он добрался до развилки, где узенькая тропка сворачивала на юг. Там пряталась пара крестьянских поместий, чтившихся как самые богатые в долине, другая тропа, куда шире, шла на юго-восток, к Нижнему Крону и Большому Лазу; Лант пустил лошадь по восточной дороге, которая сразу за холмом шла прямо, не сворачивая до самого Лесовика, по пути огибая Приречье.

Насколько знал Лант, ночью никто не путешествует в долине, все деревенские сейчас спят по кроватям. Правда, он не раз слышал об участившихся вылазках разбойников, перебравшихся в солнечные края из куронских земель. Даже те, кто обитал в Вириане, как говорила Тиена. В последнее время продвигались всё ближе к озёрному краю Риан-Ондима. Говорила и надолго замолкала, смотря невидящим взглядом куда-то вдаль. А потом среди деревьев показывалась голова Мэроу, караулившего, когда можно будет вытянуть куда-нибудь Ланта. Замечая наглое вмешательство, Тиена быстро возвращалась к своему привычно строгому выражению лица, что-то сурово выговаривала, заставляла Ланта повторить всё изученное и отпускала на все четыре стороны. Как всегда изрядно уставшего и запыхавшегося.

Хоть за последний год Лант уже не сбивал дыхания и уставал куда как меньше, однако Тиена всё равно умудрялась загнать его точно того кролика к обеду.

У вершины холма Лант прислушался, навострила уши и Турра, послушно переходя на тихий шаг. Но ничего не было слышно, лишь вдали раздался долгий и пронзительный вопль птицы. Прокатился над тёмными пятнами верхушек сосен и замер над лесом, растворяясь в воздухе.

Но, не смотря на тишину, Лант остановился и, соскочив с Турры, свёл её с дороги, прячась за сосновой стеной. Похоже, тот, кто мчался следом, старался во что бы то ни стало нагнать мага. Вскоре приглушённый из-за мягкой земли стук копыт послышался со стороны дома.

Всадник доехал до мета, где Лант соскочил с лошади и так же остановился. Его конь втянул воздух и всадник, закутанный в тёмную накидку, спешился. Пройдя несколько шагов он остановился у тёмного края, где начинался лес и замер.

— Лант, это я, — Мэроу откинул капюшон с лица. — Твои же следы на дороге видно.

Из густой лесной темноты показался человеческий силуэт, ведущий на поводу недовольную лошадь. Той пришлось тратить своё драгоценное время на бессмысленное ожидание среди хлёстких веток.

— Ты что здесь делаешь? — тут же не преминул поинтересоваться Лант, с нетерпеливой настороженностью пытаясь рассмотреть черты лица Мэроу. — Ты же сейчас должен собираться со всеми. Или что-то изменилось?

— Ничего. — Просто ответил Мэроу, касаясь Рубашки и отворачиваясь от Ланта. — Я решил поехать с тобой.

— То есть? — Лант подался вперёд, в этот момент он как никогда походил на Таламона. Такие же горящие в темноте глаза и застывшее, решительное лицо. Правда, взгляд был у него куда открытее, а ещё и близко не такая белая кожа.