Кэтрин Куртц - Год короля Джавана

Во дворе замка царило необычайное оживление: там было полно лошадей, слуг в ливреях, вооруженных стражников и придворных. Зной уже сделался нестерпимым. Когда Джаван со своим эскортом въехал во двор, навстречу ему высыпала толпа. Следом выбежал Райс-Майкл в сопровождении сэра Томейса, который некогда был его оруженосцем. Вид у принца был взволнованный; на плечах, несмотря на жару, красовалась парадная алая накидка. Братья встретились взглядом, Джаван натянул поводья и, перекинув правую ногу через луку седла, легко спрыгнул на землю. Карлан немедленно оказался рядом, и вместе они поднялись по ступеням, ведущим в тронный зал. Следом, не спуская рук с рукоятей мечей, с серьезным, почти угрожающим видом двинулись Бертранд и еще трое рыцарей.

Райс-Майкл бросился по ступеням им навстречу, и на его красивом лице было написано облегчение. Когда он потянулся, чтобы обнять брата, алая накидка слетела с плеч.

— Слава богу, ты здесь, — прошептал он, упираясь лбом в плечо брата. — И прежде всего дай набросить на тебя вот это, — добавил он прежде, чем отпустить Джавана. — Это самый явный символ, о котором я мог подумать на данный момент.

Джаван с облегчением кивнул, и брат, подняв накидку, набросил ее ему на плечи. По рядам придворных пронесся изумленный шепоток, особенно когда Райс-Майкл взял брата за руку и поцеловал; что до Джавана, то он не скрывал своего облегчения, — похоже, за Райса-Майкла можно было не беспокоиться, тот по-прежнему оставался верен ему. Когда рука об руку они двинулись внутрь, Джаван снял кольцо брата и передал хозяину. Карлан со своей свитой замыкали шествие.

— Ну как он? — вполголоса спросил Джаван у Райса-Майкла, приветственно кивая нескольким знакомым придворным.

По коридору они торопливо направились к лестнице.

— Не очень хорошо. Ночь он провел довольно спокойно после того, как велел мне послать за тобой… но все это лишь благодаря лекарствам.

— А что ему дают?

— Какую-то травяную настойку. — Райс-Майкл поморщился. — Да, она снимает боль и прекращает кашель, но из-за этого он все время дремлет, и пробудить его становится все сложнее. А жар не спадает. Большую часть времени, мне кажется, он едва осознает, что происходит вокруг.

— Удивительное дело, но мне почему-то кажется, что наши бывшие регенты этим успешно пользуются, — пробормотал Джаван.

— И я тоже воспользовался этим, когда взял на себя смелость послать за тобой. — С безрадостным смехом Райс-Майкл повел брата к короткой галерее, которая вела в крыло, выходящее в сад. — Мне даже пришлось пригрозить, что я припомню им это, если сам стану королем. Надеюсь, ты не в обиде?

— Конечно, нет. — Джаван в ответ улыбнулся, но на лице его была написана мрачная решимость. — Точно такими же словами мне пришлось принудить аббата отпустить меня. Но вернемся к Алрою. Помогают ему лекарства?

— Зависит от того, что ты понимаешь под словом «помогают», — отозвался младший брат. — В легких его все равно полно мокроты, просто он ее не отхаркивает, как будто организм не понимает, что это ему необходимо.

— А мастер Ориэль соглашается с таким лечением?

— Да. Пожалуй, это единственное, в чем они согласны с королевскими лекарями. Они… — Райс-Майкл сбился с шага и внезапно остановился, сглатывая слезы. Затем покачал головой. — Джаван, они говорят, у него легких почти не осталось. Ни Ориэль, ни кто-либо другой ничего не может сделать. Только помочь ему уйти спокойно. Он либо будет кашлем разрывать себе легкие на части, либо просто спокойно уснет…

Глядя, как Райс-Майкл отчаянно трясет головой, Джаван сам с трудом поборол слезы, скорбя о своем старшем брате, — ведь у него, на самом деле, изначально не было ни единого шанса уцелеть в той ситуации, в которой он оказался. Принц давно уже старался подготовить себя к подобным новостям, но теперь, когда слышал их в действительности, вынести это оказалось гораздо сложнее, чем он думал.

— Господи милосердный, но почему же все так случилось, — выдохнул он, стараясь взять себя в руки. — Боже, ему ведь всего шестнадцать. У него жизнь только начинается…

— Сир, там идет лорд Манфред, — шепотом окликнул принца Карлан, который незадолго до этого обогнал их с братом и теперь подозвал своих рыцарей поближе. — Я надеялся, он не успеет сюда так быстро.

Застыв на месте, Джаван постарался проглотить слезы, поднял глаза и вызывающе вздернул подбородок, глядя на первого из советников, которого он должен сейчас либо перехитрить, либо подчинить себе. Они столкнулись взглядами с Манфредом, и Джаван твердо сказал себе, что не он первым отведет глаза.

— Лорд Манфред, — произнес он без всякого выражения, когда тот подошел ближе.

— Ваше высочество, — отозвался тот холодным тоном с ноткой неодобрения в голосе.

Граф Кулдский мало изменился со времени их последней встречи с Джаваном. Волосы у него были посветлее, чем у его брата Хьюберта, и ростом он был чуть выше; но тогда как Хьюберт отличался невероятной толщиной, Манфред был всего лишь плотным, крупным мужчиной. Держался он по-солдатски прямо, и голубые глаза смотрели твердо.

Он пристально взглянул на Джавана, затем на Райса-Майкла с выражением, подозрительно напоминавшим отвращение, немедленно приметив и алый плащ на плечах у принца, и кольцо на его руке, и золотую серьгу в ухе, а также шестерых вооруженных рыцарей, сопровождавших его. Однако, каковы бы ни были его истинные чувства, в словах прозвучала лишь нарочитая тревога и забота. Он старался не оскорбить в открытую этого нового, неожиданного и нежеланного здесь пришельца.

— Вы прибыли как раз вовремя, ваше высочество, — произнес он. — Король бодрствует и ждет вас обоих. Мой брат попросил лекарей не давать ему никаких снадобий, пока я вас не отыщу. Пожалуйста, пойдемте со мной.

Он поклонился им коротко, почти дерзко, затем развернулся на каблуках и двинулся по коридору туда, откуда пришел, даже не глядя, следуют ли принцы за ним.

Разумеется, они поспешили следом. На ходу Джаван сбросил алый плащ и передал его Карлану, ибо жара уже стала невыносима даже здесь, в каменных стенах замка.

Когда они повернули по коридору, гул голосов сделался громче. Три широких ступени вывели их на открытую галерею, где ожидали пятнадцать или двадцать человек придворных. Те, кто сидели, немедленно поднялись на ноги при приближении принца. Некоторые поклонились, хотя приветствовали они братьев короля или лорда Манфреда, осталось неясным.

У последней двери справа перед ступенями Манфред остановился. Он отодвинул засов, распахнул дверь и отступил. На губах его, когда он поклонился Джавану, играла странная улыбка, которая совсем не понравилась принцу. Как он и опасался, в приемной ожидали уже все бывшие регенты. И, разумеется, там был брат Манфреда, Хьюберт Мак-Иннис, архиепископ Валоретский и примас всего Гвиннеда.