Андрей Буторин - Клуб любителей фантастики, 2006

Леночка хорошо перенесла акклиматизацию и не заболела. Сережка со скрипом пересдал норматив по физкультуре и первого сентября пошел в школу. Иван узнал от друзей по артели, что заказчик не прочь достроить у себя на даче второй гараж и голубятню. А меня шеф порадовал новостью, что передумал ликвидировать филиал, так как назревает новая отмывочная операция.

А осенью мне пришло письмо. С невероятно жутким почерком на конверте. Как у всех гениев: Сережкины учителя сколько раз жаловались, что с трудом разбирают каракули в его тетрадках… Но откуда его отец мог узнать наш адрес?

Нет, конечно, я не порвала, не читая. Прочла из любопытства: я все-таки женщина.

Потом порвала.

— Так ты готовишься к экзаменам?

Сережка сидел над ящиком с металлоломом, нахохлившись, как птица. При моем появлении по-быстрому сгреб железки, прикрыв одну из них ладонью.

— Что там у тебя? — напрямик спросила я. — Фитюлька?

— Да, — сын со вздохом убрал руку. — Она не работает, мама. И я никак не могу разобраться… Все исправно!.. ну почему она не работает?!!

— Вертолеты кончились, — предположила я. — А ну живо заниматься! Напоминаю: если не поступишь, тебя заберут в армию.

— Помню, — бросил он, поднимаясь.

Была суббота, и мне еще предстояли большая стирка с генеральной уборкой; в полной тишине, потому что Сережка не выносит ни Моцарта, ни «Шансон-ФМ». А он непременно должен поступить, это у нас с Иваном на сегодня главное. В Институт лесного хозяйства, единственный вуз в нашем городе; и неплохой, между прочим, там есть военная кафедра. А где-то с третьего курса я уговорю шефа зачислить Сергея к нам, младшим консультантом по продаже вертикальных и горизонтальных жалюзи.

Где-то, на по уши засекреченном каком-то — не удалось до конца расшифровать гениальные каракули — объекте и вправду закончился лимит на экспериментальные вертолеты. И черт с ними. Во всяком случае, моему сыну там делать нечего. Пусть только попробуют сунуться!..

Хватит с них одного гения.

Андрей Силенгинский[1]

ГДЕ НАЙДЕШЬ, ГДЕ ПОТЕРЯЕШЬ

— Пойми же, Сергей, твое упрямство может очень навредить тебе! — в голосе Ухао слышалось искреннее желание помочь. По крайней мере, транслинг перевел невнятное бухтение туземца именно с такой интонацией. — Оно может настроить завтрашний Совет недружелюбно по отношению к тебе. Почему бы тебе ни ответить на простой вопрос?

— Есть ли у меня мрайд? — сидящий на земляном полу деревянной хижины человек поднял голову и посмотрел в лицо туземцу.

— Ну да! — радостно забулькал тот.

Сергей засунул обе пятерни в копну нечесаных русых волос, закатил глаза и глухо застонал. Ухао, еще не научившийся разбираться в человеческих жестах и мимике, недоуменно смотрел на него. Между тем, Сергей не пытался изобразить отчаяние. Он действительно это отчаяние испытывал.

Когда сутки назад его звездолет совершил на этой планете вынужденную посадку… Нет, лучше называть вещи своими именами. Когда сутки назад ржавая кастрюля, названная какими-то шутниками звездолетом, окончательно утратила способность летать и грохнулась на чудом подвернувшейся поблизости кислородной планете, Сергей наивно полагал, что ему повезло. Причем трижды.

Конечно, сам факт выхода из строя двигателей корабля никак нельзя назвать счастливым стечением обстоятельств, но что делать, если стоимость новеньких «мерсов» и «бумеров» входит в непримиримое противоречие со скромной зарплатой коммивояжера? Беда с его старушкой могла приключиться где угодно, и то, что он смог дотянуть до ближайшей пригодной для человека планеты, есть везение номер один.

Остался жив после того, как его «Дэо-Спэйс-31» пропахал в местном лесу просеку длиной километра полтора — вот вам еще одно везение. Десяток синяков, пошедшую носом кровь и расшатавшиеся два передних зуба и нервную систему Сергей решил не принимать в расчет.

И наконец, третье везение: устройство гиперсвязи осталось целым и невредимым. По какой-то нелепой случайности, по недосмотру ее величества Судьбы. Убедившись, что связь не только есть в наличии, но и вполне устойчива, Сергей не просто удивился — он был поражен до глубины души. Немало «поколесив» по галактике, Сергей, скорее, поверил бы в нарушение какого-нибудь фундаментального закона природы, чем в то, что не сработает закон Мерфи. «Если какая-нибудь неприятность может случиться, она случается». В незыблемости этой строгой формулы не станет сомневаться ни один здравомыслящий человек.

Однако нет правил без исключений. В этом Сергей убедился, набрав девять-один-один и услышав ответ. Во сколько ему обойдется экстренный вызов службы спасения, лучше было не думать. В конце концов, жизнь человека стоит гораздо дороже, как говаривал один известный киллер.

Через пару часов Сергей уже не был в этом так уверен. Ему не давали покоя финансовые перспективы, точнее их полное отсутствие. Звездолет, или то, что от него осталось, придется продать, чтобы расплатиться со спасателями. А без звездолета — какой он коммивояжер? Что еще он умеет делать, кроме как втюхивать дремучим колонистам «суперновинки» современной техники? Ответ больно бил по самолюбию. Ни-че-го. А это значит: биржа труда, случайные заработки на неквалифицированных работах и отсутствие всякой надежды вернуть хотя бы те немногие радости жизни, которые он позволял себе раньше.

И вот именно тогда, когда он накладывал последние густые мазки черной краски на картину своего будущего, Сергей посчитал, что ему повезло в четвертый раз. Если бы его мозг не находился в шоковом состоянии после аварии, он бы заподозрил неладное. Три удачи подряд — это уже чересчур, а четыре… Так просто не бывает.

Приди Сергей немного в себя, он, завидев в обзорный экран стоящих неподалеку туземцев, наглухо забаррикадировался бы в корабле и спокойно ждал спасателей. Но нет, Сергей увидел в туземцах, на право торговли с которыми еще не успела наложить лапу ни одна из крупных земных монополий, решение всех своих материальных проблем. Даже больше, чем просто решение проблем — где-то на горизонте замаячило богатство. Он ясно представил себе, как после долгих уговоров соглашается обменять кое-что из бесценных сокровищ, хранящихся на его корабле, на два, нет, три килограмма вон тех блестящих камушков. А в нагрузку возьмет — само собой, только в виде одолжения — парочку вот этих нелепых безделушек. О, он никогда не умел торговаться, и, безусловно, его бессовестно надувают, но…

Но следовало поторопиться. Сергей выдернул себя из сладких грез. Пора обратить их в реальность, пока не подоспели ребята из службы спасения. У них непременно будет договор с каким-нибудь концерном, и Сергея удалят с планеты быстрее, чем он успеет заикнуться о своих правах.