Наталия Шитова - Уникум

— Хорошо, проверим систему, — отозвался Андрей, выставил рычажки на пульте охранной сигнализации, проверил включение и, убедившись, что цепь замыкается нормально, взглянул на Кошарского. — Все в порядке, Джан Серафимович. До свидания.

Но Кошарский не собирался удаляться. Он привалился к окошечку конторки, опираясь плечом на стену и воззрился на Андрея из-под полей своей модной шляпы.

— Тебе сегодня досталось, дружок, — мягко сказал он, покачивая головой.

— Ничего, Джан Серафимович, — вздохнул Андрей, стиснув зубы. — Работа такая, все бывает.

— Я подумаю, как впредь обеспечить тебе и твоим коллегам достойную компенсацию за подобные происшествия. Ведь это форменная производственная травма, не только физическая, но и моральная, разумеется…

Андрей едва сдержался, чтобы не зарычать в ответ.

Кошарский все стоял рядом с окошечком конторки, и его рука в перчатке слегка постукивала по стеклу.

— Мне пора сдавать здание под охрану, — угрюмо заявил Андрей. — Или вы что-то еще хотите мне сказать?

— Да есть у меня к тебе дельце, дружок, — протянул Кошарский, пристально взглянул на Андрея и обеспокоенно уточнил: — Ты только расстроен, Андрюша, или тебе еще к тому же и нездоровится?

— С чего вы взяли? — буркнул Андрей.

— Бледный ты, руки подрагивают. Неважно ты выглядишь, дружок…

— Кошарский поджал тонкие губы и пытливо взглянул в глаза Андрею. Готов побиться об заклад, что мысленно ты откручиваешь Березину голову… И в этом я готов присоединиться к тебе, дружок… — Кошарский снял перчатки и размял пальцы. — Более того, я готов признать, что Родион Березин это очень скверная проблема.

С этим было трудно не согласиться. Но поддакивая Кошарскому, можно было навести его на совсем несвоевременные мысли. И Андрею пришлось выкручиваться:

— Да стоит ли связываться? — буркнул он. — Кудесник он, конечно, стоящий, но ведь скотина…

— Ну это я и без тебя знаю. Березин — это алмаз, как ни крути… Но дерзок мальчишка. А дерзок потому что молод и глуп… — усмехнулся Кошарский. — Ты близко к сердцу не принимай. Обломаю я его… — на этих словах голос Кошарского стал ледяным. — Обломаю паршивца, как прутик…

Было похоже, что несвоевременные мысли уже посетили Кошарского без постороннего участия. Андрей встревожился.

— Вы все-таки собирались прибрать его к рукам? — осторожно уточнил он.

— Это обязательно, — сухо подтвердил Кошарский. — Березин меня за живое задел, и даром ему это не пройдет. Мое самолюбие что-нибудь да стоит, как ты считаешь, Андрюша?

Андрей смолчал и отвел глаза. Он со своим-то самолюбием еще не сговорился, так где ему было прицениваться к амбициям председателя.

— И проблему эту я намерен решить немедленно… — жестко бросил Кошарский. — Он мне нужен, Андрей. Весь, с потрохами. И как можно скорее…

Этого Андрей опасался больше всего. Он покосился на Кошарского. Тот нервно тискал кожаные перчатки, грозя проковырять в них дырки. Сразу видно, решение свое он менять не намерен.

— Действуй, Андрюша. Все должно быть организовано на уровне.

— Я думаю, это ваша ошибка, Джан Серафимович.

— Ошибка? — брезгливо переспросил Кошарский. — Кажется, ты меня не понял, Андрюша, или не хочешь понимать. Мне он нужен. Это исключительный гаденыш, и поэтому я хочу его заполучить… Плевать мне на его пакостную натуру! Он пахнет большими деньгами. И я готов потратиться на его перевоспитание! Теперь тебе все ясно?

Андрей молчал.

— Неужели, Андрюша, мои смутные опасения подтверждаются? — голос Кошарского снова стал ласковым.

— Какие опасения? — Андрей попытался придать своим словам побольше равнодушия, но внутри у него все напряглось.

— Если кто-то перестает понимать меня с первого раза, это означает, дружок, что этот кто-то ведет какую-то свою игру… — Кошарский покачал головой и укоризненно добавил: — От тебя я этого не ожидал… Думаешь, я не знаю, что ты Березина для себя припасти хочешь?

Андрей вскинул голову:

— Джан Серфимович, я работаю на вас!..

Кошарский раздул ноздри и ощерился:

— Не держи меня за дурака! Левачок ты гонишь, Андрюша… Обводишь меня, старика, вокруг пальца… Смелый ты парень. Должен, вроде представлять, чем может закончиться деятельность подобного рода… — Кошарский помолчал, потом спросил с нежностью. — Проблемы, милый? Деньжат не хватает? Решил с дороги, наезженной трудами старого Джана, развилочку проложить?..

— Я исполняю ваши поручения от и до!

— Верно. Но с некоторого времени, ты с еще большим рвением занимаешься собственными делишками. Я не терплю, когда мои люди работают на два фронта! Я наказываю подобную самодеятельность, и очень строго…

Андрей взглянул в глаза Кошарскому и, видимо, не смог скрыть охватившей его злобы:

— Воля ваша, Джан Серафимович. Если вы не хотите, чтобы я на вас горбатился…

— И не думай, дружок, что ты сейчас просто уйдешь и продолжишь гнать левачок. Ты останешься здесь, при мне, и думать забудешь о своей кустарной возне. Иначе будешь иметь неприятности, Андрюша…

Кошарский не стал бы сдавать Андрея и тем самым разглашать тайны хитрого бизнеса, идеологом которого он оставался по сей день. Но Андрей теперь уже не сомневался, что он в руках у старого хрыча.

— Так что подумай, Андрюша. Мне, конечно, жаль твоего мальчишку, но если ты не будешь благоразумным…

— Прекратите, Джан Серафимович! — перепугался Андрей.

Брови председателя взлетели домиком:

— Уж не думаешь ли ты, что я за столько времени не заметил твоего маленького звереныша и не разузнал хорошенько, откуда он взялся?

Андрей стиснул кулаки и промолчал. Возразить ему было нечем.

— Короче говоря, даю тебе карт-бланш, Андрюша, — процедил Кошарский. — Я хочу, чтобы Березин на коленях приполз ко мне, сжимая в одной руке вступительный взнос, а другую протягивая за членским билетом Гильдии…

Кошарский неторопливо натянул перчатки, вздохнул и совершенно спокойно закончил:

— Ладно, заболтатся я с тобой. Жена, должно быть, заждалась. Да и шофер, наверняка, уже уснул в машине, меня дожидаясь. А тебе пора переодеться, а то от тебя скверно пахнет… Всего хорошего, Андрюша. Спокойной ночи, дружок…

Андрей послушно оскалился в ответ, проклиная своего заботливого начальника.

Едва лишь за Кошарским закрылась тяжелая входная дверь, Андрей выскочил из конторки и бросился в хозяйственную кладовую. Оставаться в пропахших мочой брюках он не желал, но и собственную чистую одежду он не хотел поганить.

Прежде надо было принять душ, а пока Андрей надеялся найти хоть что-нибудь на смену.