Андрей Мартьянов - Видение былого

Тот-Амон шагнул к здоровенному камню, показывавшему бурую плоскую голову из травы, и уселся. Смотрел он на небо, исполосованное прозрачными облаками, и почему-то улыбался.

Мы остались на месте. Ротан с Конном выглядели обескуражено, а варвар задумчиво.

— Интересные дела творятся... — наконец сказал Конан и обратился ко мне.— Будут достойные внимания соображения о происходящем?

— Если это очередная шуточка Тицо, то ему очень сильно изменило чувство юмора,— начал я, понимая, что возвращение старинного врага киммерийца вполне могло быть проявлением невероятных способностей Хозяина Небесной горы. Тицо был великим мастером перевоплощения.— Его проделка, не иначе.

— А если нет? — вдруг поднял глаза Конан и посмотрел загадочно,— Я заметил странность. Тицо не вылезает из Ямурлака со времен нашей победы над Зеленым огнем, то есть немногим меньше трех десятилетий. А это... этот... Тот-Амон выглядит таким, каким я его запомнил во время нашей последней встречи в Черных королевствах шесть лет тому. Не моложе. Хозяин просто не мог видеть стигийца настолько состарившимся. Значит...

— Значит, это действительно Тот-Амон,— закончил за отца Конн и подозрительно посмотрел на мага, щурящегося на солнце.— И в то же время это просто невозможно!

— Я говорил то же самое, когда Просперо предложил свергнуть Нумедидеса...— озадаченно вздохнул Конан,— Он просит виру? Но что я могу отдать?

— Двинуть мечом по черепу,— несвоевременно брякнул разгорячившийся Ротан, но я его одернул. Не мешай, мол.

— Простое решение — не всегда верное,— тихо сказал король.— Тот-Амон никогда ничего не делал, не подумав стократ, не взвесив все «за» и «против». Если он все-таки неким чудом вырвался из Небытия, куда я его отправил, и пришел за возмещением, значит — ждет чего-то особенного, необычного. И единственно правильного.

Недаром колдун предложил мне самому выбрать виру. Не сомневаюсь, он ждет ошибки с моей стороны. Однако ошибки не будет!

Конан резко повернулся на каблуках и шагнул к стигийцу. Маг бесстрастно воззрился на короля. Мне почудилось, что бездонные расселины зрачков Тот-Амона слегка запульсировали.

— Что же ты готов отдать мне в обмен за жизнь?

Варвар излюбленным жестом отбросил волосы со лба. Посмотрел на стигийца глаза в глаза.

— Прими мое прощение,— веско и тяжело сказал Конан.— Я прощаю тебе все. Все плохое, что ты сделал мне, моим друзьям и моей стране. Я не хочу больше видеть в тебе врага. Но и не назову другом. Прими мое забвение и безразличие. Ты доволен вирой?

Тот-Амон от неожиданности на мгновение замер, потом медленно, осторожно встал. Маска лица не изменила небрежного выражения, но во взгляде промелькнуло что-то похожее на обычные человеческие чувства. Нечто очень напоминающее понимание и облегчение.

— Благодарю,— стигиец слегка поклонился.— Возмещение достаточное. За мою смерть уплачено. И еще: боюсь, впредь мы никогда не увидимся. Я забираю обратно обещание вечно стоять на твоем пути, Конан. Моя дорога ведет в противоположную сторону. Прощай.

Конан наклонил голову в ответ, а Тот-Амон, не удостоив остальных даже кивком, запахнул плащ и направился по тропе прочь от поляны.

Через несколько мгновений его черная тень исчезла за стволами деревьев, и только отдаленно постукивали подошвы сапог по камням. Вскоре и этот звук утих.

— Фф-у-у... Иногда я сам себе удивляюсь,— варвар утер пот со лба.— Да еще десяток лет назад я и подумать бы не мог о таком окончании нашей старой вражды. Парни, только никому не рассказывайте об этом — меня засмеют!

— Откуда ты знал, что надо сказать? — я подбежал к Конану и едва не вцепился в воротник королевского колета.— Это выглядело... Просто как божественное наитие!

— Возможно,— согласился киммериец.— Слова сами на язык попали. И в конце концов, разве можно бесконечно воевать с покойником? Однажды следует остановиться. Надеюсь, колдун, если это на самом деле был именно он, и сам кое-что понял. Не мог же Тот-Амон быть до конца испорченным человеком? Может быть, он маму любил... — Конан весело фыркнул,— Кажется, сегодня стигиец впервые сумел преодолеть гордыню. Но ради чего? Зачем ему требовалось мое прошение?

— Мы этого никогда не узнаем,— сказал я.— Все, благородные месьоры! Отправляемся дальше, ехать еще долго. А ты, Конан, не расстраивайся. Одним врагом меньше, пусть и мертвым...

* * *

Мы долго не разговаривали. Конан предавался размышлениям, изредка и невнятно сквернословя под нос и качая головой, словно его навещали неприятные воспоминания. Молодежь любопытством оглядывала ямурлакский лес а Ротан изредка восклицал: «Смотри, Конн!», обращая внимание королевского сына на чудеса Забытой земли. Нечасто, однако с навязчивой постоянностью, наш маленький отряд сталкивался с крайне забавными существами, по моему мнению, являвшимися просто необычными животными, которые проявляли к людям сдержанно-опасливое любопытство. Выглянул из-за кустов ежик, размерами более приближающийся к поросшей длинными сероватыми иглами крупной охотничьей собаке, прошелестела кожистыми крыльями стайка летучих ящериц, удивляющих радужной окраской. Промелькнул невдалеке старый знакомец — лысый медведь, точь-в-точь похожий на своих бурых собратьев за исключением одного отличия: медведь не имел пушистой шкуры, которую заменяла толстая, складчатая, будто у дарфарского носорога, кожа светло-синего цвета.

Чем дальше мы углублялись в земли Ямурлака, тем чаще по дороге попадались разнообразные гаденькие чудеса. Не опасные, а неприятные. Вот, пожалуйста, слева, на лесной опушке пасется лошадиный скелет. Настоящий персонаж легенд — Ночной скакун, на котором ездит киммерийская богиня смерти Моррихан. Остов мощного коня мирно бродит по зеленой травке, пощипывает зубами голого черепа колоски, блестят на солнце белые, отполированные временем кости... В небесах перекрикивались почти человеческими голосами странные птицы — я готов был дать руку на отсечение, что под облаками парят гарпии, выискивающие добычу.

Затем мы встретили четырех летучих мышей. Издалека кажется, что это просто летучая мышь и ничего более: перепончатые коричневые крылья, огромные, просвечивающие розовыми жилками уши, бусинки-глазки. Да только тело зверюшки было длиной шага в три, если не больше, а размах крыльев превосходил все пределы воображения. Две твари восседали на трупе недавно забитого лося, еще две неуклюже ползали вокруг, пытаясь подобраться к туше. Изрезанные морщинами и бороздами морды зверюг были окрашены свежей кровью. Летучие мыши посмотрели на нас с неприязнью, прокричали своими пищащими голосами что-то неразборчивое и оскорбительное, но нападать не стали. Конан вначале удивлялся ямурлакским шуткам, но, попривыкнув, перестал обращать внимание.