Павел Липский - Тень угасшего пламени

Киаль снова умолкла, а ее большие глаза заблестели влагой.

- Расскажи о нем, если хочешь. Легче станет, - сказал Ворон.

Женщина подняла на него мокрый взгляд, в глубине которого можно было заметить странную для всей этой обстановки искру смеха. Но Ворон был поглощен раздумьями, и, поддерживая беседу, не особенно внимательно разглядывал свою собеседницу. Когда он все же взглянул на нее, то увидел лишь грустную и усталую молодую женщину, собирающуюся с мыслями, чтобы начать рассказ.

- Он, - робко и как-то по-детски сказала Киаль, - Он был добрый. И борода у него была рыжая. Мы жили вместе не так долго, четыре месяца только. Но я любила его. И он меня. Наверное. Хотя больше всего он любил охоту. Да и охотником был хорошим, не в пример его друзьям.

- Расскажи мне о его друзьях, Киаль, - мягко, но требовательно сказал Ворон.

- Ну... Больше всего он любил Румара, плотника. Они с детства знакомы.

- А какой он из себя, этот Румар? - спросил мужчина.

Киаль удивленно на него посмотрела.

- А чего спрашиваешь?

- Говорят, что человека можно узнать, посмотрев на его близких друзей, - сказал Ворон, прищурившись.

- Да? Румар... Румар такой коренастый, краснощекий весельчак. Ой, как мне его шуточки не по нраву! Как начнет, что-нибудь... Вот, например...

- А еще с кем-нибудь водился твой муж? - перебил ее Ворон.

Киаль недовольно сморщила носик, но ответила.

- Еще другой его приятель, Дутто, странный тип. Вроде и не молодой уже, а еще красавец, только седина на висках уже появляется. Он все к нам любил на обед захаживать. Говорил, мол, Киаль славно готовит, а я и рада похвале. Вультар с ним охотиться ходил, вот и в последний раз тоже, да только уже не вернулся..., - женщина снова готова была расплакаться.

Глаза Ворона странно блеснули. Он хорошо помнил свое ночное видение. Все сходится, теперь он это точно знал. Вультара прикончил далеко не медведь. И как никто не заподозрил Дутто? Или заподозрили? Кто знает, ведь он общался пока только с легковерной женщиной. Но с другой стороны, какое ему, Ворону, до этого всего дело? Обычная разборка, кто-то с кем-то что-то не поделил... А что, кстати? Из-за богатства? Не похоже, чтобы Вультар был как-то особенно богат. Нет, это вряд ли. А вот жена у него красивая, чем не приз?

Раздумывая таким образом Ворон не заметил, что уже какое-то время стоит тишина, а Киаль тихо плачет, уткнувшись носом в рукав.

- Ну, ну, ты плачь, если так легче. Только что ж поделаешь, - спохватился он. - Слезами мужа уж точно не вернешь.

- И зачем я тебе все это рассказываю? - сквозь рыдания проговорила Киаль.

- Ты можешь и не рассказывать, да только так лучше станет, - ободряюще сказал Ворон, думая, впрочем, совершенно о другом.

Значит, женщина. Самый очевидный мотив. Но почему, в таком случае, Дутто еще не объявился тут? Боится? Или он все же приходил, только раньше? Все это было занятно, пробуждало в Вороне любопытство. А, кроме того, определив, что он невольно стал наследником тела Вультара, мужчина чувствовал себя немного обязанным расплатиться по его счетам.

Киаль, тем временем, снова умолкла, но уже не плакала. Она просто сидела с поникшими плечами, сложив руки на коленях, и смотрела невидящими глазами куда-то вдаль.

Ворон тоже молчал. Он обдумывал свои умозаключения, а кроме того, ему снова стало немного хуже, и говорить не хотелось.

Спустя какое-то время Киаль поднялась, слабо улыбнулась Ворону, и, взяв кувшин, пошла к двери. Там она остановилась, обернулась и сказала:

- Ты отдыхай, Ворон. Я еще попить принесу. Но тебе лучше всего сейчас поспать.

Ворон ничего не ответил, только улыбнулся ей в ответ. Да, ему и в правду стоило сейчас поспать. Тяжелые веки сомкнулись, и мужчина провалился в сон. Ему что-то снилось, но впоследствии он уже не мог вспомнить что.

И, конечно же, он не мог видеть, как лицо женщины приняло насмешливое выражение, как только она покинула его скромное обиталище.

- Он был такой добрый, и борода у него была рыжая, ­ - шепотом повторила она и тихо рассмеялась.

Уже стояло полуденное солнце, когда Ворон, наконец, очнулся ото сна. Он чувствовал себя намного лучше, а солнечный луч, который проникал сквозь щель в стене сарая, мягко ложился на его небритую щеку, порождая какое-то неопределенное, но приятное чувство. Мужчина потянулся, хрустнул костями и аккуратно встал со своего ложа. Не почувствовав никакого дискомфорта, он улыбнулся и подошел к подносу, на котором стоял кувшин. В кувшине ничего не оказалось. Досадливо поморщившись, мужчина накинул рубашку и как был, босиком, вышел из сарая, тихо приоткрыв дверь.

Снаружи был обычный летний день в самом разгаре. Сюда долетал шум деревни, но он был глухим и неразборчивым, нескошенная трава в дальнем углу двора слабо колыхалась на ласковом ветру, а солнце приятно согревало тело. Ворон с явным наслаждением закрыл глаза и простоял так несколько минут, вбирая в себя этот радостный день так же, как он вбирал в себя ночь. Потом, однако, его мысли вернулись ко вчерашнему разговору, а руки зачесались что-нибудь сделать. Он по-прежнему так и не нашел ответа ни на один из своих вопросов, и это его несколько огорчало. Хотя, сейчас он был почти готов поддаться искушению ничего не делать и просто наслаждаться теплым летним днем.

Но не таков был шаман, не мог он просто так бездельничать, и потому, оценив свое состояние как удовлетворительное, Ворон решил начать с поисков Дутто. Что-нибудь из того, что его действительно интересовало, могло выясниться в ходе дела.

Теперь, когда у него была определенная цель, мужчина почувствовал себя увереннее. Для начала нужно было узнать у Киаль, где живет этот тип. О том, что он будет делать, когда найдет предателя, Ворон пока не думал.

Мужчина пересек двор и тихо постучал во входную дверь дома. Ответа не последовало. Тогда он пожал плечами и, отворив дверь, вошел внутрь. Там было немного душно, и царил полумрак. Почти все окна были закрыты ставнями, лишь сквозь одно проникал свет, который освещал спинку кровати, откуда слышалось мерное посапывание.

Ворон беззвучно обошел полоску света и с любопытством заглянул в тень от изголовья. Он увидел хорошенькую головку Киаль, которая мирно спала, натянув одеяло до подбородка. Странная была эта картина. Высокий, статный мужчина с гривой серебряных волос, на покрытом двухдневной щетиной лице которого играла легкая улыбка, застыл в воровской позе недалеко от кровати, в которой детским сном спала красивая молодая женщина.

Ворон, видимо, и сам осознавал комичность ситуации, он еще шире улыбнулся и так же тихо вышел из дома, аккуратно затворив за собой дверь. Теперь ему нужно было чем-то заняться, так как будить добрую хозяйку он не хотел. Самое простое решение, пришедшее в голову, сразу же ему понравилось. Он вернулся в сарай, снял с пенька поднос с кувшином, очистил дальний угол и, переставив туда пенек, пошел искать топор.