Ольга Златогорская - Правило серафимов

Остановов клинки, Таури метнулась влево. Стражи вскинули копья, защищаясь. Обычный боевой рефлекс копейщика — ударить навстречу, пользуясь преимуществом в длине оружия. Таури кувыркнулась вперед, поднырнула под копьями. И, перекатившись на колено, расходящимся движением резанула сразу обоих. Вторым кувырком ушла им за спины. Вскочила и обернулась. Одним взглядом охватила поле боя.

Паренёк с перерезанным горлом лежал в густой траве, раскинув руки. Недалеко от него возился пожилой страж, пытаясь перетянуть раненую ногу. Еще один противник слабо шевелился, прижав руки к животу. Руки были ярко-красными. Его напарник стоял на коленях, опираясь на копье. Наметанным глазом Таури видела, что ему уже не подняться.

Оставшиеся стражи не собирались отступать. Сбились в кучу, но стояли, подняв копья. Таури приготовилась к следующей атаке. А по мосту, на ходу доставая стрелы, бежали лучники.

Стражники услышали топот и оглянулись. При виде подкрепления они сразу перестали жаться друг к другу. Разошлись в стороны, чтобы не перекрывать траекторию выстрела. Всё это — в нехорошей тишине.

Остановившись на середине моста, стрелки неторопливо подняли луки. Их было двое. Они выстрелили одновременно.

Таури отбила обе стрелы. Даже не отбила, а перерубила пополам. Лучники ошарашено уставились на нее. С таким же изумлением на нее смотрели оставшиеся в живых копейщики. Пользуясь заминкой, Таури попятилась к лесу, не сводя взгляда со стражей.

Бежать нельзя: на спине глаз нет. Кинут копье или пустят стрелу — и не отбить, не уклониться.

Кажется, бой может закончиться малой кровью. Стражи в замешательстве. Копейщики видели, что противостоять серафиму не могут, у лучников даже мечей нет, только кинжалы у пояса. Метнуться, смять в одной стремительной атаке копейщиков, и лучники побегут. А нет — так им же хуже. Таури приготовилась к броску… И тишину разорвал пронзительный, режущий уши свист. Пожилой стражник, которого Таури уже списала со счетов, вытащил у мертвого парнишки свисток и с остервенением дул в него, словно от этого зависела его жизнь. Ему, наверное, казалось, что так и есть: скорее всего, он не знал, что серафимы не добивают раненых.

Таури поняла, что окончательно пропала. Сейчас сюда сбегутся все три десятка. Точнее, двадцать шесть бойцов. И неизвестно, сколько среди них лучников. Можно отбить две стрелы. От силы три. Но десять стрел одновременно не отобьет никто.

Под ногой хрустнул обломок. Таури бросила короткий взгляд и заметила, что вместо наконечника на стрелу намотан кусок пакли. Значит, и правда не хотят убивать.

Но легче от этого не стало. Для серафима потерять груз — хуже, чем умереть.

Таури вскинула клинки. Как бы ни складывалась ситуация, драться нужно до конца.

Воздух упруго дрогнул, амулет дернул Таури за шею. На залитой кровью траве появился Ёрк. Покачнулся, восстанавливая равновесие. Перешагнул через убитого паренька, глянул вокруг и довольно сказал:

— Я вовремя.

Таури застонала. Впервые за последние двадцать лет ей захотелось бросить меч и разреветься, уткнувшись носом в коленки.

Стрелки, опомнившись, снова подняли луки. Таури зарычала:

— Немедленно телепортируйся обратно!

— Зачем? — весело удивился маг.

— Идиот! Нас здесь убьют!

Маг хладнокровно ответил:

— Это вряд ли. Прикрой меня.

Таури вскинула мечи. Лучники выстрелили, и снова оба не попали. Стрелу, предназначенную магу, Таури отбила. Для этого ей пришлось прыгнуть вправо, и вторая стрела прошла далеко в стороне. Амулет у нее на шее дрожал. Маг размахивал руками и что-то шептал.

Интересно, что он придумал. Некромантия работает только на то, что когда-то было живым. Оживляет погибшего стражника и подчиняет себе? Но тогда их будет трое против двадцати шести.

Трава вокруг моста зашевелилась, и на поляну полезли монстры. Вернее, скелеты монстров. Таких чудовищ Таури никогда не видела. Даже не слышала о них. Ростом по колено взрослому мужчине, они, извиваясь, ползли к стражникам. Чудовищ оказалось много, несколько десятков. И, кажется, двух одинаковых среди них не было. Единственное, что их объединяло, — зубастая пасть спереди. У некоторых еще был сзади хвост с шипами или костяные пластины на спине.

Гремя костями, монстры напали на стражей. Завязалась драка. Чудовища норовили укусить за ноги или ударить хвостом. Стражники отбивались копьями, лучники в упор расстреливали нападавших. Стрела сбивала монстра с ног, отбрасывала в сторону, но не причиняла никакого вреда. У копейщиков дело обстояло не лучше. Получив удар копьем, чудовища встряхивались, выбрасывая из тела сломанную кость, и набрасывались на врагов снова.

Ёрк побледнел и покачнулся. Таури подставила ему плечо. Он опёрся на него и удивленно сказал:

— Вот не думал, что столько сил потрачу на такую ерунду…

А монстры, не теряя времени, теснили врагов к мосту. Если стражи не догадаются отступить на тот берег, то на мосту будет свалка. И вызванное сигналом подкрепление не сможет преследовать беглецов.

Маг выпрямился.

— Еще немного переполоха бы добавить…

Таури сняла с пояса звездочку, сдавила пальцами поперек и бросила за спину:

— Бежим!

Маг и серафим со всех ног понеслись к лесу. За спиной у них бабахнуло.

Беглецы не стали оглядываться. Они смотрели только вперед. Лес манил своим надежным полумраком, обещал защиту от врагов.

Ёрк хрипел и спотыкался. Таури схватила его за пояс и потянула, не дав отстать. Так они влетели в густой подлесок.

— Хва… тит… — просипел Ёрк, переводя дыхание. — Отпусти…

Таури выпустила ремень мага и перешла на шаг. Сердито сказала:

— Расслабляться рано. Иди за мной. Лучше — след в след, и ветки отгибай осторожно. Сможешь?

— Да…

Таури отвернулась и снова зашагала на восток.

Ёрк пошел следом.

— Я не понимаю, почему ты сердишься.

— Потом поговорим, — буркнула Таури.

Она сердилась не на мага. На себя. Список промахов получился внушительным.

Избавиться от спутника не удалось. Стражи оказались умнее. В бою пришлось воспользоваться помощью некроманта. И самое обидное — дорожный мешок остался там, у моста. Пусть в нем ничего не было, кроме одеяла и пары мелочей необходимых в пути. Но всё равно жалко.

Таури закусила губу. Нельзя так привязываться к поклаже. Это всего лишь вещи. В первой же лавке можно купить новые. Тем более что деньги остались в кошельке на поясе. Но утешало всё это слабо.

Хорошо, хоть заказ по-прежнему хранился в потайном кармашке. Значит, жизнь продолжается и нужно срочно что-то придумать. Приближается ночь, небо постепенно гаснет, лес заливают сумерки. Еще немного — и окончательно стемнеет.