Рон Криннит - Фаирсан

Внезапно, Фаирсан понял, что пришел сюда вовсе не для размышлений. Для спасения умирающего корабля требовалось пожертвовать собой. Для аликорна, особенно для молодого, тут не было альтернативы. Он пришел сюда, чтобы попрощаться. «Все, хватит тянуть время, — решил аликорн. — Кто-то может не дождаться спасения из-за того, что я тут провалялся лишний час». Он слетел вниз и поскакал обратно в оазис. Когда он проходил мимо озера, Селестия еще спала.

— Запиши сообщение, — Фаир зашел в старую спасательную капсулу и обратился к ИИ.

«Дорогая принцесса Селестия», — свой последний привет он решил записать в официальном стиле. В речи он изложил свои взгляды на ситуацию и описал, как он планирует ее решить. «Пора действовать», — принц Фаирсан Аликорн вышел из капсулы, взял кристалл и, выйдя из оазиса, взлетел. Набирая высоту, он превратился в маленькую оранжевую точку и вскоре совсем пропал из виду на фоне солнца.

Лимузин, окруженный кортежем из пегасов, одетых в парадную форму, въехал во двор родового замка Блюбладов и остановился у входа. Личная гвардия Блюбладов уже стояла навытяжку с левой стороны ковровой дорожки. Пегасы из кортежа выстроились по правую сторону дорожки. Королевский капитан критически окинул взглядом своих подчиненных и, с гордостью отметив их характерно-безупречный вид, ударил копытом себе в грудь, отдавая честь капитану Блюбладов. Тот в свою очередь отдал честь королевскому капитану и сделал знак своему гвардейцу открыть дверцу лимузина. Вышедшие наружу императрица и принцесса Луна проследовали к входу в замок, сопровождаемые фотовспышками журналистов.

«Императрица Фулгэтрум Аликорн-суа и принцесса Луна Аликорн», — объявил церемонимейстр, стукнув о пол церемониальным жезлом. Императрица невольно поморщилась. Она надеялась, что прием будет по-настоящему неофициальным, в тихой семейной обстановке. Но мама, блюдя традиции, до последнего пункта следовала «Протоколу о неофициальных приемах императора и членов его семьи». В резиденции императора такой ритуализм был не принят, и Фулгэтрум даже забыла, что «аликорн» — это не только название крылатого единорога, но и их родовое имя. Этимология этого имени терялась в глубине темных веков, и сейчас в среде филологов был принят приблизительный перевод как «рог единорога». Некоторые считали это подтверждением того, что аликорны были созданы древними единорогами. Добавка слова «суа» к имени на древнем языке обозначало принадлежность. То есть, супруга или супруг аликорна терял свое родовое имя и становился «принадлежащий аликорну».

Вышедшая навстречу Элогиум Блюблад только собралась сказать что-то официально-длинное, как Фулгэтрум ее прервала.

— Здравствуй, мама, — императрица быстрым шагом подошла к ней и, обняв, прошептала на ушко:

— К тебе приехала твоя маленькая Фули и крошка Лу, не будь такой помпезной.

Элогиум испытала шок, граничащий с паникой. Кого же она принимает? Императрицу или дочку? В «протоколе» не было ни слова, как вести себя в такой ситуации. Впрочем, если императрица приказала принимать ее как дочку, значит, так тому и быть.

— Здравствуй, доченька, — придя к спасительной мысли, Элогиум, наконец, обняла свою маленькую Фули.

— Не забудь обнять внучку, — прошептала Фулгэтрум и, отстранившись, пошла к остальным членам семьи.

Отец семейства — Мунус Блюблад был главнокомандующим империи и по долгу службы часто общался с императором, поэтому его не удивило такое отступление от протокола. Посмеиваясь, он обнялся с дочкой, а потом заключил в объятия Луну. Последним, Фулгэтрум обнялась с братом и обратилась в сторону изумрудно-зеленой пони-единорга.

— Алауд, познакомь меня уже со своей супругой.

— Моя супруга, Эмеральда, — Алауд взял жену и сестру за копыта и свел их вместе, так, что они соприкоснулись.

— Это большая честь... — начала Эмеральда.

— Зови меня Фули, — прервала ее Фулгэтрум, ободряюще улыбнувшись.

— Эм... Эм... Эми, — наконец выговорила в ответ взволнованная Эмеральда.

— А это — моя дочь, крошка Лу.

— Очень рада, — Эми соприкоснулась с Луной копытами.

— Братик, прости, что я не смогла прийти на твое бракосочетание, — Фули вздохнула, — я очень хотела, но так совпало, что...

— Конечно, сестренка, — ответил он, — я и сам убедился уже, что рожать жеребенка — очень тяжелое и нервное занятие.

— Ну, это все-таки не так уж и сложно, — начала говорить Эми.

— Да я там чуть с ума не сошел! — заявил брат. — Пока сидел и ждал, когда доктор выйдет и что-то скажет.

— Давайте же, наконец, посмотрим на нашего героя дня, — объявила Фулгэтрум. — Веди, Эми!

Пони направились в другое крыло замка, где располагались спальные комнаты, и тихонько вошли в детскую. В манеже на матрасике лежал маленький жеребенок. Его бока были покрыты детским пушком светло-зеленого цвета, а маленькие копытца казались полупрозрачными. Рядом на подушке сидела пожилая пони-пегас и что-то вязала. «Тихо-тихо, вы», — начала было шептать няня, но увидев, кто входит в комнату, испуганно стушевалась, выронив изо рта вязальный крючок. «Какой необычный», — подумала вначале Луна, глядя на жеребенка, а потом вспомнила, что родившийся год назад Фаирсан, в отличие от этого малыша, просто имел маленькие крылышки.

— А можно мне его подержать? — попросила Лу, протянув передние ноги и развернув крылья вперед так, что получилась удобная колыбелька.

— Да, конечно, только осторожно, — Эми подняла малыша и положила его на копыта Луны.

— Как вы его назвали? — Спросила Фулгэтрум.

— Ликс, в честь прадедушки.

— Красивое имя, — похвалила Луна.

— Да, очень славное, — добавила Фули.

Ликс зевнул и, глядя на Луну фиалковыми глазами, фыркнул и зачмокал губами.

— Ликс, мы принесли тебе подарок, — Луна телекинезом взяла у сопровождающего их единорога сверток и, развернув его, продемонстрировала всем украшенное рубинами маленькое седло.

Происхождение седла, как предмета одежды, вызывало много споров, и долгое время оно было только частью парадной военной формы, но в последнее время седла вошли в моду, как аксессуар для крепления сумок вместо обычной перевязи.

Ликс приподнял мордочку и лизнул Луну по носу.

— Наверное, он хочет кушать, — сказала она засмеявшись.

— Да, уже пора его покормить, — ответила Эмеральда. — Мы присоединимся к Вам позже.

Луна положила седло на столик и вернула малыша зеленой единорожке. Пони вышли из детской и направились в гостиную, где их уже ждал накрытый стол. Обед прошел в достаточно непринужденной обстановке, только Элогиум немного поворчала о не соблюдаемом этикете. Когда к ним присоединилась Эми, Фулгэтрум втянула ее в разговор о молоке, сене и пеленках, окончательно развеяв неловкость. В конце визита няня привела маленького Ликса, одетого в свое новое седло, и допущенные в гостиную журналисты защелкали фотокамерами. Малыш опасливо жался к маме, но он был не просто одним из Блюбладов, он являлся двоюродным братом Луны — наследницы империи, и был обречен, как и вся императорская семья, жить под постоянным прицелом фотокамер.