Джеймс Кейбелл - Таинственный замок

Одного за другим Флориан обезглавил семерых стражей, испытывая чувство неподдельного сожаления – конечно, не из-за гнусной василиски, – что вынужден убивать столь очаровательных и даже красивых монстров. Сопровождающие его лохматые слуги Жанико, не говоря ни слова, подняли и уложили в повозку головы чудовищ. Через несколько минут герцог и его свита торжественно подъехали к волшебному замку. В Бранбелуа, где время на века замедлило свой ход, полдень сменился для путешественников наступлением раннего утра. Жители заколдованного королевства просыпались, как им казалось, после ночного отдыха, и Флориан горделиво показывал всем умерщвленную им мантикору.

Первым живым существом, очнувшимся от векового сна, на его пути оказалась юная доярка, ведущая коров из Бранбелуа. Флориана впечатлила ее аппетитная фигурка, к тому же девушка была хорошо накрашена. Герцог смерил ее долгим взглядом.

«Отвлечься на любые фривольные штучки и нарушить чистоту волшебного мгновенья, когда я так близок к осуществлению мечты всей моей жизни непозволительно…» – размышлял он.

Доярка тоже заметила прекрасного незнакомца и улыбнулась ему. Улыбка очень шла девушке, и герцог взглянул на происходящее с другой стороны:

«Что ж, я и не собираюсь останавливаться только ради подобных пустяков. Я задержусь потому, что должен следовать логике. Мне представляется вполне логичным освободить людей от заклятия, но лишь в том случае, когда это приносит пользу окружающим».

– Следуйте дальше и подождите меня за поворотом, пока я узнаю от этого заманчивого создания, кого же мы воскресили, – обратился герцог к своим лохматым спутникам.

Когда его свита удалилась, Флориан – потрясающе элегантный в костюме цвета бутылочной зелени с серебряной отделкой – спешился со своего белого скакуна на заросшую высокой травой дорогу, чтобы дружески поболтать с милой дояркой. Хотя она и оказалась девственницей, но не отличалась наивностью. Расставшись, оба они пришли к одному выводу – весьма полезно иногда разнообразить круг общения, в особенности, если вас разделяют несколько столетий – это способствует расширению кругозора.

Приближаясь к воротам Бранбелуа, Флориан ничуть не сомневался – даже ценой неблагодарной работы палача и гибели прекрасных монстров стоило воскресить здешний замечательный народ. Он принялся по пальцам считать убитых чудищ, но, отвлекшись на приятные воспоминания, ошибся – в итоге получилось восемь.

Освободившись от заклятия, древний замок Бранбелуа благодаря своей архитектуре показался герцогу сказочным. На многочисленных башенках развевались королевские флаги; стены патрулировали стражи в сверкающих на солнце доспехах, высматривая вдалеке неприятелей, умерших сотни лет назад; у ворот стоял привратник в старомодных одеждах с ярко-желтой опушкой. На лице его лежала печать философских раздумий.

– Ну и костюмчик! Откуда ты, чужеземец, и по какому делу прибыл сюда? – обратился он к Флориану.

Стряхивая с одежды пыль и травинки, герцог с сожалением заметил зеленое пятно на колене, появившееся, вероятно, когда он наклонился отрубить голову тарандусу.

Отвечая на вопрос привратника, Флориан торжественно произнес:

– Доложите королю Вильгельму, что прибыл лорд де Пайзен.

– Сэр, вероятно вы не осведомлены, но столы уже накрыты, мед разлит по кубкам, тосты поджарены, менестрели собрались в галерее и король Вильгельм изволит завтракать, – заявил привратник тоном, не допускающим возражений.

– У меня к королю дело чрезвычайной важности, и оно не терпит отлагательства, – ответил Флориан.

– Ни один человек не может войти в королевские покои во время завтрака, если только он не является принцем могущественного королевства или ремесленником, принесшим свои изделия, – возразил слуга.

– Черт возьми! Но так оно и есть. Вон в той повозке я привез отличные образчики своего ремесла.

Привратник нехотя вылез из своей каморки и направился к повозке. Он взглянул на мохнатые головы монстров, потрогал одну из них пальцем и пробормотал:

– Ну и ну!

Не выказывая ни малейшего удивления, слуга преспокойно вернулся в каморку.

С трудом сохраняя самообладание, герцог вновь заговорил:

– Надеюсь, дружище, что продукты моего ремесла убедили вас в необходимости доложить королю Вильгельму о прибытии герцога де Пайзена и о том, что заклятие, висевшее над вашим королевством, наконец-то снято?

– Хм, так значит, без заклятия все же не обошлось. Впрочем, я подозревал, что произошло нечто подобное – слишком уж густо все вокруг заросло лесом со вчерашнего дня… – неторопливо протянул привратник.

Флориан снисходительно взглянул на ничтожного слугу, явно не способного по достоинству оценить его героические деяния, и заметил:

– Тебя, кажется, не слишком-то удивляют подобные чудеса?

Печальный привратник объяснил, что, будучи слугой при королевской семье, известной своим пристрастием ко всему таинственному и волшебному, он уже давно ничему не удивляется. Вот только вчера вечером после ужасной ссоры мадам Мелузины с ее отцом среди кухонной челяди ходили слухи о каком-то заклятии.

– Дружище, должен огорчить тебя, но это произошло не вчера вечером. Ты говоришь о гибельном для королевской семьи событии, случившемся несколько сотен лет назад. С тех пор магическое проклятие висело над Бранбелуа, и чары рассеялись лишь сегодня днем, – поведал Флориан удрученному слуге.

– Вы хотите сказать, месье, что мне уже несколько сотен и пятьдесят два года?! – пролепетал тот.

– В середине ноября тебе стукнет примерно столько, – ответил герцог, решив впредь оградить себя от выслушивания чужих причитаний.

– Кто бы мог подумать, что дело примет такой оборот!

Чего еще можно ожидать, глядя на туповатое и недоверчивое лицо привратника, кроме банальных и прозаически размышлений? Конечно же, он не способен оценить всю значимость подвига, совершенного Флорианом. Однако герцог весьма благожелательно осведомился, каково мнение привратника по поводу случившегося. Подавленным голосом слуга ответил:

– Что вам ответить, сударь? Каждую ночь я наблюдаю за звездами и читаю грядущее по их расположению. Честно говоря, мне просто нечем больше заняться. Поверьте, звезды не расскажут вам о могуществе живших ранее королей, о расцвете и упадке великих государств. И уж совсем ничего не узнаете вы о привратниках, сударь, ибо они не считаются достойными занимать место на скрижалях истории. Подобно шмелю или другой букашке, привратник не оставляет на них следа. И, скажу вам, месье, эта мысль служит утешением слабым духом. Я вовсе не стремлюсь попасть в историю, ибо вряд ли моя жизнь будет интересна потомкам.