Mercedes Lackey - Сломанная стрела

— Вы, взрослые! Да ты была не намного старше меня! Ты и сама многое разглядела, и увидела бы еще больше, если бы могла проводить со мной больше времени. Когда Хулда не запугивала меня, то трудилась над тем, чтобы превратить меня в маленькое подобие себя самой. Изолировав меня от всех, чтобы рядом не оказалась никого, с кем я могла бы обращаться, как с другом, она постоянно вдалбливала мне, что я должна не доверять никому, кроме нее… и что я должна драться за каждую крупицу королевских привилегий, ни перед кем и ни перед чем не останавливаясь. Есть и еще одно обстоятельство — оно всплыло уже после твоего отъезда. Когда мне рассказали всю историю, меня разобрало любопытство.

— Вот потому-то я и зову тебя «котенком», — с усмешкой перебила ее Тэлия, — ты любопытна, что твоя кошка.

— Что верно, то верно. Однако любопытство иногда приносит пользу: я принялась просматривать вещи, которые остались от Хулды, и завела небольшую тайную переписку с родственниками с отцовской стороны.

— А мама знает? — Тэлия была немного удивлена.

— Все с ее благословения. Кстати, у меня сложилось впечатление, что дядюшке, королю Фарамента, я нравлюсь так же сильно, как не нравился мой отец. Мы стали запросто обмениваться письмами и семейными сплетнями. Мне он тоже нравится — и даже жаль, что мы такая близкая родня: у него целый табун сыновей, а, думаю, очень приятно было бы познакомиться с кем-то, кто обладает таким же чувством юмора, как у него… — Голос Элспет тоскливо замер, потом она тряхнула головой и вернулась к теме разговора. — Так или иначе, сейчас мы уже не совсем уверены, что Хулда, которая покинула Ретвеллан — та же Хулда, что приехала сюда.

— Что?

— Ох, тебя так весело шокировать! У тебя вид, будто кто-то шарахнул тебя по физиономии доской!

— Элспет, я могу прикончить тебя собственноручно, если ты не скажешь все толком!

— Ладно уж, буду паинькой! Сейчас уже поздновато все проверять, но между тем моментом, когда Хулда покинула Королевскую Детскую в Ретвеллане, и ее прибытием сюда имеется отрезок времени примерно в месяц, когда она, похоже, просто исчезла. Она не пересекала Границу, и никто не помнит ее на постоялых дворах по дороге сюда. Потом — оп-ля! — она уже тут как тут со всеми своими пожитками. Отца уже не было в живых по его собственной глупой вине, а у нее оказались все необходимые бумаги и письма; никому и в голову не пришло усомниться, что она в самом деле та Хулда, за которой он посылал. То есть до последнего времени не приходило.

— Светлая Владычица! — Тэлия похолодела, как ее остывший завтрак, подумав о том, на какое множество предположений наводит открытие Элспет. Не привез ли Хулду тот самый неизвестный «господин», с которым она сговаривалась на глазах у них со Скифом? Им не удалось выяснить, находился ли он в числе предателей, разоблаченных и казненных после убийства Ильзы, поскольку ни Тэлия, ни Скиф ни разу не видели его лица. Они думали, что находился, так как в дальнейшем никаких поводов для тревоги не возникало, но, возможно, он просто на время лег на дно. Догадывался ли даже «господин», что Хулда не та, кем кажется? И куда она скрылась после разоблачения? Никто не видел, как она уходила; она не пересекала Границы, по крайней мере, не по дорогам (что совпадало с тем, что только что рассказала Элспет), и все же она совершенно определенно исчезла прежде, чем кто-либо смог ее задержать. И кто — или что — предупредило Хулду о том, что все открылось? Опасность, которую Тэлия долго считала похороненной, внезапно воскресла — словно василиск, вылупившийся из навозной кучи.

— Меро сдерет с меня шкуру, — предостерегла Элспет, и Тэлия, виновато вздрогнув, быстро доела все, что лежало на тарелке. Но что именно она ела, так и не заметила.

— … и это оказалось последним происшествием, — закончил Крис. — Последняя пара недель прошла совершенно гладко: мы закончили, Гриффон сменил нас, и мы отправились домой.

Он встретился с испытующим взглядом сперва Элкарта, потом Кирилла. Оба они пережили настоящее потрясение, когда Крис рассказал, как Дар Тэлии вырвался из-под контроля — и почему. Они явно предполагали, что беседа будет чистой формальностью. Рассказ Криса явился для них неприятным сюрпризом.

— Почему, — спросил Кирилл после паузы, которая продлилась слишком долго, чтобы Крис чувствовал себя уютно, — вы не обратились за помощью, как только это случилось?

— В основном потому, что к тому времени, когда я понял, что что-то действительно не в порядке, нас уже засыпало снегом в том Путевом Приюте, Старший.

— Тут он тебя поймал, брат, — Элкарт одарил седовласого Герольда Сенешаля насмешливой улыбкой.

— К тому времени, когда мы выбрались, она уже далеко продвинулась в решении своих проблем, — упрямо продолжал Крис. — Основы были заложены, и заложены крепко. А как только мы снова очутились на людях, то обнаружили, что слухи нас опередили. В тот момент я счел, что если мы прервем объезд округа и обратимся за помощью, то причиним тем самым непоправимый вред. Поступив так, мы бы только подтвердили слух, что что-то нечисто.

— Хм. Верно, — признал Кирилл.

— И в тот момент я не был всецело уверен, что есть кто-то, кто способен обучить Тэлию.

— Целители… — начал Элкарт.

— Не обладают Эмпатией отдельно от Целительских Даров и используют ее не совсем так, как это делает — должна делать — Тэлия. Фактически, как я уже говорил, Тэлия пользовалась ею как оружием. Целители редко прибегают к Эмпатии в отрыве от процесса лечения, ей же придется пользоваться своим Даром настолько часто, что он станет такой же ее частью, как глаза и уши. По крайней мере, — закончил Крис со смущенной улыбкой — именно так я представляю себе ситуацию.

— Думаю, что в данном случае ты поступил правильно, юный брат, — ответил Кирилл после долгого раздумья, предоставившего Крису уйму времени, чтобы на досуге поразмыслить о всем, что он сказал, и гадать, удалось ли ему убедить двоих самых старших Герольдов в Круге.

Крис перевел дух — оказывается, он, сам того не замечая, затаил дыхание.

— И вот еще что, — добавил он. — В тот момент проговориться о том, что мы и Коллегия не справились с подготовкой Личного Герольда Королевы, означало поколебать общее доверие.

— Светлая Владычица… ты прав! — с испугом воскликнул Элкарт; его брови поползли вверх и почти встретились с седой шапкой волос. — Обнародование этого факта нанесло бы такой же ущерб моральному состоянию Герольдов, как и не-Герольдов. Думаю, что, учитывая обстоятельства, вы оба заслуживаете высоких оценок. Ты — за благоразумие и осмотрительность, а твоя практикантка — за то, что встретила и с честью выдержала испытания, с которыми вообще не должна была столкнуться.