Юрий Иванович - Выбор Невменяемого

Пока на земле разлилась, разгораясь, огненная вакханалия, на небе тоже продолжили твориться непонятные передвижения. Болары обеспокоенно роились, сцеплялись корнями, и даже создавалась видимость, что они борются. И только когда первые несколько карет, покидая горящий ад, протиснулись обратно в ворота и подались в город, все без исключения разумные растения тоже ринулись в сторону Красногора, а величественно расправившие крылья драконы, стали планировать к постоялому двору.

— Чего это они? — удивилась Галирема.

— Им сверху видней, — философски ответил Кремон. — Да и мы скоро узнаем.

Глава четвёртая

ЗАБЛУДШИЕ ФИЛОСОФЫ

Драконы лихо приземлились прямо на ступени веранды, но прежде чем начать доклад Цашун Ларго помотал своей зубастой головой:

— Нет, так протрезвляться нельзя! Голова всё равно болит, словно после удара булавой.

— Да ты на голову свою дубовую не отвлекайся, — досадовал Кремон, кивая в сторону продолжающих гореть карет. — Тут такое творится, что и в самом деле на повод для войны тянет. Даже боюсь задумываться, сколько там людей погибло.

— А мне кажется, там всем по заслугам досталось, — цинично оскалился дракон. — Как мне передал Спин, бургомистр Красногора и его клика натурально обманули местных боларов, сказав, что прибыли покупатели за маленькими зеленючками. Практически весь молодняк нескольких стай уже более двух недель содержится в заточении в Кованой башне. Остальных тонкостей мы так и не узнали, но наши болары обещали разобраться и вскоре вернуться. А нас в приказном порядке отправили к вам на помощь. Караг слишком нервничал, опасаясь что эти, из карет, двинутся на вас штурмом не смотря на потери в своих рядах.

— Да куда им! — фыркнула Галирема. — Им бы теперь самим из-под собственного удара выползти, да живым по домам добраться. Причём из воинов надвратной стражи почему-то никто для оказания помощи не выходит.

— Может за стеной для атаки в нашу сторону готовятся? — предположил таги.

— Непохоже, — задумался Кремон. — Да и вообще, мне кажется, надо и нам туда подтянуться. И помощь оказать поможем и раненых допросим. Вон сколько народу туда сбегается со всей околицы.

Против такого предложения Огирия выступила категорически:

— Даже и думать не смей! Какая может быть помощь?! Люди вон и без нас уже помогают раненым. Только и не хватает, чтобы какой-то погорелец в аффекте мести пырнул тебя мечом! Не забывай о своём магическом бессилии.

— Но всё-таки…

— Сейчас всё разузнаем! — заверила Галирема и быстро скомандовала одному из своих телохранителей: — Мчись на место пожара и собирай сведения. Не стесняйся задавать любые вопросы, в том числе и провокационные, — ог сразу бросился бегом выполнять приказ, тогда как двое его коллег получили другое распоряжение: — А вы — действуйте отделённым сознанием. И за товарищем присмотрите и тоже к разговорам прислушаетесь.

Оба Эль-Митолана завалились прямо под стеной на пол, уходя в магический транс и отправляясь отделёнными сознаниями к месту событий.

— Может мне за боларами проследить? — предложил таги.

— Не трать силы, — приказным тоном посоветовал Кремон. — Уверен, наши летающие философы там и сами справятся. В противном случае они бы взяли в помощь драконов, — Невменяемый повернулся к продолжающему кривиться Цашуну: — Ну и как твоя головушка?

— Да уже лучше, — закашлялся тот, прочищая горло. — Только вот жалость теперь душит: столько выпивки ушло на ветер. Э-эх!

— Зато будет что вспомнить, — раздался голос Бабу, который таки выбрался на свежий воздух и теперь стоял держась левой рукой за косяк, а в правой сжимая магический бич. При этом он пытался стоять ровно, показывая, что в отличной боевой форме и готов хоть сейчас размахивать своим любимым жессо. — С кем воевать будем?

— Тебе — только с подушкой, — вполне мило посоветовала Галирема. — Лучше и в самом деле немного поспи.

Но таги, тщательно присматривающийся ко всем аурам, успел заметить жуткое недовольство, раздражение и толику удивления, мелькнувшие в мыслях огианки при виде мощного воина. Приходилось и в самом деле поражаться, что после такой порции выпитого алкоголя, гигант вполне сносно держится на ногах и даже готов к бою. Магические силы на него тратить не стали для отрезвления, но он и сам неплохо справлялся с опьянением. Его товарищ это тоже оценил:

— Вижу, Коперрульф из тебя не только воина сотворил, но и пить научил!

— Ну, это я без него умел, — похвастался Бабу.

— Тем не менее, и в самом деле иди, немного приляг, — посоветовал Кремон. — Тут уже и воевать не с кем осталось. Уракбая забери, — он покосился в окно, на заснувшего прямо за столом ордынца, — Расслабился парень… Первый раз так его развезло…

Кажется гигант Смилги в душе был рад такому заданию. Хоть он и бравировал, отлично распоряжаясь собственным телом, но непомерная доза алкоголя и его выбила из колеи. Поэтому не стал спорить с командиром отряда, подался в зал, откуда при помощи прислуги и транспортировал тело Уракбая в верхние комнаты. Сам себе он дал команду проспаться полчасика и присоединиться к остальным. Но лишь только оказался в горизонтальном положении — впал в глубокий сон.

Причём относительные потери от алкоголя выбили из состава отряда ещё одного бойца. Что весьма удивило всех: всё-таки дракон-Эль-Митолан — так и не избавившийся при помощи своих умений от опьянения — дело довольно редкое. Но один из четвёрки не стал скрывать своего плохого состояния и признался Цашуну. Тот отнёсся к этому с пониманием, отправляя соплеменника спать:

— Я и сам себя не совсем отлично чувствую. Так что отправляйся и ты вздремни часик. Если что будет серьёзное — сразу разбудим, — и, опять вливаясь в общий разговор на веранде, высказал предположение: — Здешнее вино слишком крепкое. Нам оно с непривычки совсем мозги затуманило.

— Ха-ха! Это у тебя от старости голова слабеть начала! — подзадорил друга Невменяемый, — Или наоборот, твоё тело скучает по горному воздуху родной долины. Признавайся, соскучился по дому?

— Да есть немного, — подвигал крыльями дракон. — Но меня ностальгия по Альтурским Горам никогда не цепляла. И так больше всех по чужим краям путешествовал.

Действительно, в королевстве драконов Цашуна Ларго знали больше не как воина, а как великого путешественника и исследователя. Так что изменения климата такого искателя приключений никогда в болезненное состояние не вводили. Другое дело, что всегда следует соразмерно относиться к выпивке. О чём и напомнил окружающим дракон, да и себе в первую очередь: