Светлана Кобелева - История Стража: кинжал Судьбы

Зима царствовала в своих правах и потому деревья Академического сада, который начинался за кузницей и скрывал в себе Обитель мертвых, Белую башню и конюшню, были до самых верхушек укутаны в белые покрывала. Но лишь за высокой стеной Обители зеленело лето — это тоже было одно из чудес Академии. Днем приходить в сад могли все, а вступить в Тайный склеп могли лишь красные и белые мастера: семеро старцев, обитавшие в белой башне, в которую невозможно было попасть никому кроме хозяев. Они представляли собой предмет преклонения и уважения и были окружены ореолом тайны, проводя свои дни в размышлениях и в самосовершенствовании. Они давно постигли все стихии. Кто-то их боялся, кто-то обожал, но все сходились на том, что попусту их лучше не тревожить. Поэтому, обойдя стороной величественную башню из белого камня, ярко выделявшуюся на фоне красного кирпича Академии, мы направились к конюшням. По дороге я решила расспросить Андрэ о Тайном склепе.

— Что храниться в нем?

— Говорят, что там сокрыты старинные рукописи, которые доступны лишь тем, кто смог совладать с собой.

— То есть?

— Тот, кто научился самоконтролю, созиданию, способности отрешиться от мирских проблем, контролю над своей стихией.

Я слегка наклонила голову, ожидая продолжения.

— По Орде ходит множество слухов об этом месте, но в большей степени распространен один.

Вопросительно посмотрев на Андрэ, я сдержала свое любопытство, боясь спугнуть его.

— Какой?

— Говорят, что в нем сокрыто таинственное существо, способное истребить всех, кто войдет в Склеп, он охраняет самое главное.

— Что?

— Способность контролировать время.

Мне стало очень смешно — я схватилась за живот, давясь от смеха. Андрэ укоризненно посмотрел на меня и обиженно насупился. Смахнув с глаз слезу, я попыталась успокоиться, но это вышло лишь с третьей попытки. Понаблюдав за мной, Андре стал покашливать, скрывая за этим свой смех. Улыбнувшись ему, я произнесла:

— Прости, мне не хотелось тебя обидеть, поверь…

Он лишь кивнул, принимая извинения.

На обширном пастбище перед крепким зданием конюшни паслось не меньше двух дюжин разномастных коней. Больше всего меня удивило их спокойное поведение — неподалеку я заметила двух вьютов, смотревших за табуном.

— Нет лучших коневодов, чем эти ребята… говорят, что они даже следят за Единорогом, который обитает в саду склепа, — с восхищением заметил спутник.

Из казарм, которых достигли мы уже к обеду, Андрэ принес мне пиалу, наполненную супом и теплую кукурузную лепешку.

— Вот, виэль, вы должно быть голодны.

Кинув взгляд на солнце, которое, покинув зенит, начало свой путь на запад, я поняла, что с самого утра ничего не ела.

— Спасибо, Андрэ.

Он смущенно улыбнулся и, присев на прохладные ступени казармы мы с удовольствием начали нашу скромную трапезу. Допивая душистый суп, я кивнула в сторону обнесенной стеной территории невдалеке от казармы.

— Что это?

— О, туда мы и держим наш путь. Это — Ристалище, там черные мастера совершенствуют свое владение мечом и луком, при этом так же обучая зеленых мастеров.

Приближаясь, мы услышали шум, звон стали и недовольные окрики. Внутри Ристалище оказалось полем покрытым сеном. На нем были установлены мишени, бревна и другое тренировочное снаряжение. Вокруг оттачивали свое мастерство черные мастера, некоторые из них показывали приемы новичкам в зеленых одеяниях. Я узнала кое-что из того, чему учил меня отец и, что не успело еще стереться из памяти.

— Приветствую тебя, виэль, — Кетан возник, как будто изниоткуда, но мне было не до удивлений, — так рада была я увидеть здесь знакомое лицо.

Мы обменялись приветствиями, а Андрэ, извинившись, оставил нас.

— Ты знакома с… А, о чем это я. Ты, наверное, еще ни с кем не познакомилась. Ну, ничего — сейчас я это исправлю. Ирион!

Отделившись от круга мастеров, яро что-то обсуждавших, к нам поспешил человек среднего роста, крепкого телосложения с добрыми серыми глазами и густой каштановой бородой. На вид он был почти в полтора раза старше нас с Кетаном.

— Приветствую вас, виэль… Вирт? — он вопросительно взглянул на Кетана.

— Катарина, — ответил тот, кивая в мою сторону.

— Хорошо хоть, что не всем известно мое имя, — усмехнулась я, приветствуя черного мастера.

Ирион удивленно посмотрел на меня, не понимая, что я имею ввиду. Улыбнувшись, Кетан дружественно положил свою руку Ириону на плечо.

— Ирион не интересуется делами Совета, он весь погружен в свои тренировки. И надо сказать, что это имеет результат — он лучший воин в Орде.

Мужчина отрицательно покачал головой, отчего его каштановая борода заколыхалась в разные стороны.

— Ты сам знаешь, Кетан, что твое мастерство не уступает моему.

Кетан прекратил улыбаться и убрал руку с плеча друга.

— Ты не прав…до тебя мне еще далеко. И прошу, давай не будем снова об этом говорить.

Я удивленно переводила взгляд с Кетана на Ириона, не понимая в чем дело. Уловив мой вопросительный взгляд, Ирион пояснил:

— Кетан должен был тоже тренировать Одаренных, но он отказался от этого, согласившись только на работу Проводника.

Покачав головой, я недоумевала, что здесь не так. Мне всегда казалось, что роль наставника не очень хороша. Поняв мое замешательство, Кетан произнес:

— Звание Наставника более желаемое, чем звание Проводника, так как это дает возможность получить красное мастерство. Труд Наставника — это обдумывание, исправление своих ошибок, для того чтобы Одаренные не допустили их в процессе обучения.

Склонив голову, я задумалась над этим. Мои мысли прервал вопрос Ириона:

— Как вам понравилось в Орде?

Мне пришлось только восхищенно развести руками, так как не хватало слов, чтобы описать свои ощущения. Поняв мое состояние, он улыбнулся:

— У меня было такое же ощущение, когда я только появился здесь.

Кетан задумчиво склонил голову и отстранено добавил:

— У меня тоже…

Затем он довольно холодновато попрощался со мной и с Ирионом и направился к Академии.

Я вопросительно посмотрела на собеседника, но тот недоуменно пожал плечами. Попрощавшись с ним, поспешила за Кетано, не в силах даже объяснить этот порыв. Его фигура едва виднелась впереди. Я ускорила шаг, осознавая, что не смогу его догнать до того момента, когда он зайдет в здание. Большая черная дверь вскоре приняла его в свои объятия. Меня же охватила чувство восхищения, лишь я вступила на ступени, заставившее меня забыть страх, возникший прошлой ночью. Внутри было прохладно. Я стояла в огромном холле, темные массивные мраморные колонны, покрытые различными изображениями, сценами битв, взмывали к потолку, завораживая красотой. Не став гадать в которой из четырех дверей, находившихся по углам зала, мог скрыться Кетан, я огляделась. Впереди и по бокам на второй этаж вели широкие гранитные ступени. Любопытство увлекло меня по одной из лестниц, что была слева, и я оказалась в столь же огромном холле, но без колон. На каждой двери был выбит знак стихии: рядом слева — огонь, справа — вода, впереди, слева виднелась земля, а справа — воздух. Каждая стихия соответствовала стороне света: юг — огонь, север — воздух, восток — земля, запад — вода. Позже мне стало известно, что это были библиотеки, связанные подвесными мостами с башнями — лабораториями. Загадочная Белая башня находилась за зданием Академии и не была связана мостом с ней. Поднявшись на третий этаж, я наткнулась на дверь красного дерева от пола до потолка с массивными медными ручками. Она была чуть приоткрыта, и сквозь щель мне было видно опускающие каскадом трибуны амфитеатра, а внизу круглый стол с семью простыми табуретками. Кетан стоял с двумя красными мастерами, в одном из которых я с интересом узнала Риваола. Черный мастер пытался им что-то объяснить. Слова его страстной речи, мне не были слышны — но это и к лучшему: подслушивать было ниже достоинства. Не желая прерывать их, я поспешила покинуть Академию, и направилась в Жилище. Солнце стремилось к закату. Его косые лучи золотили подтаявший снег на ступеньках Жилища. Едва касаясь пальцами гладких перил, я взбежала на второй этаж по винтовой лестнице и с удовольствием толкнула дверь — она не поддавалась. Ну конечно! Дверь послушно открылась, после того как моя воспламенившаяся ладонь коснулась ручки. Золотистый свет заходящего солнца лился из окна, и я не стала зажигать свечу. Постель к моему стыду была не заправлена. Из-под кровати я, не без отвращения, извлекла грязные тряпки, бывшие когда-то платьем, затем, сложив их на каменный пол в углу комнаты, подожгла…