Таурон Де - Хроники Фирнберга

Еще выше башни с зубчатыми коронами верхних площадок, которые венчают конусовидные крыши со шпилями.

Этот город не боялся огня.

Еще много поколений назад был найден способ пропитки древесины смесью, приготовляемой из минеральных веществ, которые добывали в местных горах. Древесину для этого выбирали не очень плотную, которая легко обрабатывалась и хорошо впитывала горячий раствор.

После пропитки древесина становилась совершенно не горючей. Смесь цементировала дерево изнутри, оно становилось отчасти подобным камню. В зависимости от того как долго ее обрабатывали. И в таком окаменевшем виде не поддавалась гниению.

Бревна пропитывали уже после отесывания топором, потому, что потом дерево становилось жестким, но при этом не хрупким как камень. Иногда бревна пропитывали уже уложенными в строение, потому, что они после насыщения каменеющим раствором становились чуть тяжелее, учитывая размеры, прибавка получалась немаленькой.

Такое строительство медленное, но зато если уж построили то это надолго…

Из таких окаменевших бревен получались идеальные балки перекрытий для каменных замков. Даже каменный замок не вечен из-за того, что в нем рано или поздно сгнивает деревянные перекрытия, даже в каменном замке бывают очень опасные пожары, когда в нем горят внутри эти перекрытия и деревянные полы.

В столице герцогства издавна почти все старались строить с использованием негорючей древесины. Город был каменным, но все перекрытия, балки, потолки, чердаки делались из не гниющей и огнеупорной пропитанной древесины.

Такая древесина очень ценилась и за пределами герцогства, подобный материал казался незаменимым строителям замков. И по рекам Фирнберга бревна доставлялись в другие королевства в те годы когда не было войны.

А в самих отдаленных районах герцогства и северных баронствах порой замки целиком строились из окаменевшей древесины. И обычные деревянные строения в прохладных странах могут стоять столетиями, если построены с умом. А если дерево впитало в себя свойства камня, то может совсем не боятся веков, возможно, вытерпит и тысячелетия. Это была особая архитектура, которая позволяла то, чего не добиться с помощью камня, но при этом дающая надежную защиту.

…Узкие тропы ведут вглубь сумрачного леса у подножия предгорий. Через глубокие овраги можно перейти по старым деревянным мостам из толстых бревен, густо обросших мхом, которые не сгнили за века.

Любопытный и неосторожный путник может попытаться подняться в заброшенные деревянные башни и вышки, которые долго сопротивлялись времени, но теперь выглядят страшновато. Обросшие, с прогнившими проломами, в которые на протяжении поколений просачивалась дождевая вода.

Попадаются даже замшелые деревянные замки, которые несмотря на ветхий вид будут стоять еще столетиями. На деревянных башнях выросли кривые деревья и кусты, сквозь потолки проросли корни, обвивающие обманчиво дряхлые стены.

Разумеется, что не везде есть возможность обработки дерева негорючей смесью, а камня в горах много. Так что чаще всего в самой населенной части герцогства строения были каменными, только с негорючими деревянными перекрытиями, полами и лестницами между этажами.

Очень давно природа сама подсказала фирнбергским алхимиками секрет камнеподобной древесины.

Сокрытые в потаенных долинах доисторические полуподземные кромы, на крышах которых уже растет старый лес, тоже построены из дерева, ставшего камнем. Это доказывает как далеко в прошлом уже это умели.

Иногда старые деревья, росшие в некоторых особых местах, в уединенных долинах весточного хребта, каменели сами, пропитываясь водой, сочащейся из теплых минеральных источников. Некоторые начинали каменеть еще при жизни, но чаще сохранялась нижняя часть дерева, которая ближе к почве. Обычно нижняя половина или треть, но не верхушка. Сохранялась неравномерно, зияя дуплами, покрытая мхом и лишайниками. Бывало что на останках старых мощных деревьев вырастали молодые деревца, словно на скалах.

Корни древних окаменевших деревьев скрепляли подмытые склоны некоторых холмов, свисая словно позеленевшие сталактиты над некоторыми теснинами и оврагами. Под каменными корнями темнели причудливые гроты, норы вели в логова зверей.

Крылья перепонкой снизу чувствуют под собой еще не остывший воздух недавно наступившей ночи. От холмов вверх еще тянутся ослабевшие восходящие потоки. Но я в них сейчас не нуждаюсь.

Внизу расстилается лес сквозь который местами поднимаются заросшие соснами холмы. Я миновал вершину очередного, глянув сверху на вершины деревьев.

Я выбрал для полета самую темную безлунную ночь, небо затянуто пеленой облаков. В такую погоду люди почти ничего не видят, им не понять каким ярким для дракона может быть зеленоватый звездный свет, прорывающийся через прорехи в облаках. Говорят, что для людей ночь серая и черная.

Однако, увидеть меня могут грифоны, их ночное зрение не сравнится с драконьим, но все же во тьме они видят лучше чем люди.

Надо лететь в дождь, пернатые не любят зря мокнуть. Я слышу, что в нескольких днях пути к югу от реки идут последние в конце этого лета грозы. Только я могу слышать этот очень отдаленный гром. Может быть следовало затаится и подождать, прежде чем отправляться в полет.

Если не буду торопится то достигну окрестностей Фирнберга ближе к дождям. А пока лечу над малозаселенными территориями, каких в герцогстве большинство.

Я неспеша набирал высоту. Облачность низкая, надежнее лететь в слое облаков, тогда даже грифон не сможет случайно увидеть, но на высоте сыро и холодновато.

Самые лучшие ночи для моего полета это ночи прохладного тумана, которые чаще бывают в конце лета или осенью. В тумане грифонам не помогает их прекрасное зрение. А для меня самый густой туман прозрачен, если я захочу видеть свет тепла. Грифоны его не видят потому что сами всегда теплые, а не как я.

В облаках всегда туман, и низкие тучи надежно могут скрыть меня.

Я вижу как внизу блестит в свете очень слабого света облачной ночи полоса реки, вижу свое отражение в темном зеркале лесного озера. Но не последовал вдоль большой реки, понимая, что людские поселения чаще всего располагаются по берегам. Я не нуждаюсь в ориентирах вроде рек или дорог, особенно если надо всего лишь соблюдать направление на восток в сторону другой стороны герцогства. До столицы все равно еще очень далеко.

Теплая ночь. В сыроватых низинах под деревьями скапливается слабый запах очень долгого грибного сезона.

Я еще долго летел над лесом пока не начало светлеть, а облака к рассвету поредели. Рассвет начинаю видеть гораздо раньше других и предрассветные часы для меня не серые, их окрашивает странное зарево предшествующее самым ранним лучам восхода.