Терри Брукс - Шкатулка хитросплетений

Хоррис встал, и его ковшеобразное лицо выразило обиду. Одно веко у него дергалось, отчего он походил на человека, пугающегося мнимого удара.

— Я во всем признаюсь. Ваше Величество. Я совершил все то, в чем меня обвиняют. Что бы вам ни рассказали советник Тьюс и Абернети, я во всем сознаюсь. Я не собираюсь ни с чем спорить. Я просто хочу попросить прощения.

Тьюс хмыкнул:

— Что ты затеваешь, Хоррис Кью? Я абсолютно уверен — ты что-то затеял!

— Га! Больши лучше! — гаркнула птица.

— Эта птица кажется мне знакомой, — заявил Абернети, мрачно щурясь на Больши.

— Это простая майна, спутница моих странствий.

Веко у Хорриса Кью задергалось вдвое быстрее. Абернети нахмурился:

— Надо полагать, ты научил свою спутницу бросаться на собак?

— Гаааа! Блохи! Блохи! — крикнула птица. Бен вышел из-за стола и встал между Абернети и птицей.

— Разве вы не должны находиться в изгнании, Хоррис? Что вас привело обратно?

— Ваше Величество, я просто хотел бы попробовать начать все сначала. — На угловатом лице Хорриса отразилось искреннее сожаление. — У меня было двадцать лет, чтобы раскаяться, осознать свои ошибки, обдумать свои дурные поступки. Советник Тьюс подтвердит вам: мне повезло, что я убежал из Заземелья живым. Но теперь я хотел бы вернуться домой и начать новую жизнь. Это возможно?

Бен внимательно смотрел на него:

— Не знаю.

— Не делайте этого. Ваше Величество, — мгновенно предостерег его советник.

— Даже не думайте делать, великий король, — добавил Абернети.

— Га! Ура Хоррису, ура Хоррису! — провозгласила птица.

— Спасибо, Больши, — ласково погладил Хоррис птицу и снова посмотрел на Бена. — На тот случай, если вы разрешите мне вернуться, Ваше Величество, у меня есть план. Я ничего не буду просить ни у вас, ни у кого-то еще. Только чтобы меня не трогали. Я проживу остаток своих дней отшельником и никого не буду беспокоить. Но если появится необходимость, я буду готов служить в любом качестве. Я обладаю некоторым знанием магии, которое может оказаться полезным. Я предлагаю вам воспользоваться ею, когда вы сочтете нужным. Вы можете быть уверены, что я приду, если меня позовут.

— Сдается мне, что именно применение магии и послужило причиной вашего изгнания, — мягко упрекнул его Бен.

— Да-да. Увы, это правда. Но я не буду вмешиваться в дела страны или ее жителей, если меня не попросят, — сказал Хоррис. Больной глаз продолжал судорожно подмигивать. — Если я нарушу этот уговор, вы можете немедленно снова отправить меня в изгнание.

— Нет! — сказал советник Тьюс.

— Нет! — поддержал его Абернети. Бен старался сдерживать улыбку. Ему, наверное, следовало бы отнестись к происходящему серьезнее, но слишком трудно было заинтересоваться человеком с внешностью этого типа. К тому же его самыми страшными проступками было то, что он заставил кур летать, а коров — восстать против фермеров.

— Га! Красивая леди! — неожиданно свистнула птица.

Ивица улыбнулась и взглянула на Бена. Он вспомнил о ребенке.

— Я подумаю и дам вам ответ через несколько дней, — объявил Бен, не обращая внимания на стоны советника и Абернети. — Тогда, видимо, вы сможете вернуться.

— Буду счастлив. Ваше Величество, — отозвался Хоррис Кью, низко кланяясь.

— Спасибо, спасибо вам! Я очень вам обязан.

Он поспешно начал пятиться и был выпровожен из замка. Бен с интересом подумал, что за птица этот Больши и сколько слов она может произнести.

— Ну, это было монументально глупое решение! — с отвращением бросил советник Тьюс. — Если мне позволено высказаться, великий король!

— Позволено, — ответил Бен, поскольку тот все равно уже высказался.

— А в птице действительно есть что-то знакомое, — пробормотал Абернети.

— То, что человек выглядит безобидным, еще не значит, что он действительно таков, — не унимался советник. — В случае с Хоррисом Кью внешность не просто обманчива, она прямо-таки лжива!

Но Бену уже надоел этот разговор, и он предупреждающе поднял руку.

— Джентльмены! — укоризненно проговорил он, надеясь вызвать досадливые взгляды, но ему пришлось удовлетвориться враждебным молчанием. Он вздохнул. Наверное, нельзя рассчитывать, что все всегда будет получаться так, как ему хочется. Вот почему, как правило, приходится идти на компромиссы, — Мы поговорим об этом попозже, ладно?

Ивица поднялась и встала рядом с Беном. Когда она взяла его под руку, он улыбнулся.

— Сельдерей! — громко окликнул Бен и, когда повар появился рядом с его волшебником, писцом и гонцом, спросил:

— Как вы отнесетесь к тому, чтобы к нашей дружной компании прибавился еще один член семейства?

— Только пусть это будет не Хоррис Кью, — опередил всех советник Тьюс, и вид при этом у него был отнюдь не виноватый.

Глава 3. БУРЬЯН

Хоррис Кью удалился из Чистейшего Серебра, как ночной беглец, стараясь идти настолько быстро, насколько позволяли приличия и гордость. При каждом шаге он затравленно озирался по сторонам. Устремившись вперед, его долговязая фигура странно раскачивалась из стороны в сторону, так что даже в этой самой странной земле он представлял странное зрелище. Непонятно откуда взявшийся тик заставлял уголок его глаза подпрыгивать наподобие пойманного сверчка. На его плече сидел Больши — знамение рока.

— Ох, ну до чего же мне не нравится этот пес! — пробурчала птица, взъерошивая перья в знак отвращения.

Хоррис Кью поджал губы.

— Заткнись насчет пса.

— Он меня почти узнал! Ты заметил? Рано или поздно истина откроется, помяни мои слова!

— Считай, что помянул. — Они перешли через мост, соединявший остров с берегом, и направились в лес к западу от озера. — Какая разница? Микса давно нет в живых.

В прежние дни Больши принадлежал придворному волшебнику. Именно Микс с помощью колдовства усилил сообразительность Больши, надеясь, что сможет использовать птицу для того, чтобы шпионить за своими противниками. Но Больши и тогда был таким же несносным и невоздержанным на язык, как и сейчас, и быстро надоел Миксу. Когда старый король изгнал Хорриса Кью на Землю, Микс отправил с ним въедливую птицу.

Больши съежился, превратившись в комок черных перьев.

— Если пес сообразит, что я был связан с Миксом, Хоррис, можешь попрощаться с надеждой на то, чтобы снова оказаться в стенах замка.

Хоррис попытался сделать вид, что ничуть не встревожен:

— Ты беспокоишься по пустякам.

— Мне наплевать. Не нравится мне, как этот пес смотрел на меня. И вообще мне все не нравится.

Хоррис промолчал, ему тоже многое не понравилось. Все пошло наперекосяк с той секунды, как он произнес «Рашун, облайт, сурена…» и все такое прочее и это чудище вырвалось из Шкатулки Хитросплетений. При одной мысли о том, как все было, его бросило в дрожь. Он вспоминал, как увидел эту тварь, обернувшись на ее приветствие. Вот и сейчас этот ужас их дожидается, и вид его неописуемо отвратителен. Более мерзостного существа он в своей жизни не встречал.