Мефодий Громов - Пасынок Судьбы

Тридцать.

Но я-то действовал без оружия. Вся боль, копившаяся долгие годы уходила вместе с убийствами. Удар, я сломал грудную клетку.

Двадцать.

Еще удар, и я выворачиваю ногу противника в другую сторону, следующим ударом враг получает сотрясение мозга. Вскоре он умрет, но это не имеет значение.

Десять.

Кто-то из этой толпы понял, что потерял уже около сорока людей и начал действовать, зря. На меня несется тычок в живот какой-то палкой, делаю шаг вперед, беру палку левой рукой сверху, разворот на девяносто градусов, хватаюсь второй рукой между его руками за палку. Все, его тело в моем распоряжении, делаю движение в виде восьмерки, и его рука оказывается далеко впереди тела и он теряет равновесие, между тем я резко делаю движение вниз и назад и слышу оглушительный удар копчиком об пол… Пять. Они уже убегают, но их же оружие убивает их. Боль уходит. Последний враг выведен из строя. Боль исчезает. Жизнь теряет смысл. Я вернулся, и звуки потоком хлынули в мозг. Я падаю, но успеваю заметить, что Аля в безопасности… Она жива…

Очнулся я в своей комнате, не знаю, сколько прошло времени, но чувствовал я себя прекрасно. Я встал и ойкнул, взявшись за бок, и снова оказался в лежачем положении. Похоже, в той бойне я получил пару ранений, но ничего. Через несколько попыток я наконец-таки проснулся и сумел встать. На столе стоял мешочек, скорее всего с деньгами, и принесли мне его, когда я был без сознания. Я потряс мешочек. И свистнул.

— Солидненько оценил мою работу Тиэсай, надо будет отблагодарить старика. — Я нахмурился, хм, и говорить было больновато, грудь чувствовал я сплошным синяком. Интересно, какие ранения еще мне нанесли? Я осмотрел себя с ног до головы. Нда, скорее всего со стороны я был похож на восставшего зомби, правда, кто когда-нибудь тут видел настоящего зомби? Никто. Одна нога полностью в бинтах, все руки синяках и порезах, местами глубоких, голова перебинтована и жутко болела. Я посмотрел зеркало на свое лицо и охнул:

— Еще один шрам нарисовался… — Шрам был заметен невооруженным взглядом. Скорее всего, ударили сверху вниз, получилось, что начинался шрам чуть выше брови и порвал всю кожу ниже, кинжал (а скорее всего это был именно он) остановился на уровне губ, противник после этого был уже мертв. Я провел рукой сверху вниз по шраму, нда, теперь мне всегда надо будет ходить в капюшоне, мало ли что могут подумать власти в других странах. А если в других странах и капюшонов нельзя носить? Ладно, эту проблему мы решим на месте. И только сейчас я обнаружил, что стою в майке и штанах, без капюшона! Надеюсь, Аля не увидела меня. Аля! Что с ней? Я развернулся к двери, и увидел… Алю. Она смотрела на меня любящим и усталым взглядом. Она недолго еще так смотрела на меня, и потом заплакала, глядя на мои раны.

— Зачем, ну зачем ты пошел туда? — сквозь слезы сказала она. В таком состоянии лучше не объяснять ей, что я полез ради нее, все равно будет стоять на своем. Я растерялся, не зная, что делать. Слава богу, дверь была закрыта. Наконец я подумал успокоить ее. Молча подошел к ней и попытался обнять. Она кинулась на меня и начала колотить своими маленькими ручками мне по груди. В обычном состоянии я бы даже не дрогнул, но с ранами было больно. Она колотила недолго, потом увидела, что мне больно и сама обняла меня, это было приятно, у меня подобного ощущения никогда не было. С удвоенной силой забилось сердце, и я не знал, что мне сделать. Аля чуть отодвинулась, все еще наполовину обнимая меня, и посмотрела на мое лицо, точнее на шрам. Потом провела пальцами по нему, и, не отнимая руки провела по щеке. Я растерялся, с этим поглаживанием боль куда-то отступила. Я положил руки на плечи Али, отодвинул ее от себя и отвернулся. Только сейчас Аля заметила мои длинные черные волосы.

— А у тебя красивые волосы, Ал, — она провела рукой по моим волосам, которые были распущены после глубокого сна. Кажется, она успокоилась. — И как ты еще успеваешь за ними ухаживать? Со своими Заказами.

У меня опять затрещала голова. Я быстро подошел к кровати и надел капюшон. Аля удивилась, она ведь меня и так видела? Зачем же тогда я снова скрываюсь, когда никого кроме нее не было в комнате. Привычка у меня такая, не сильно люблю показывать себя. И снова меня скрывает родная тень капюшона. Вот теперь я в безопасности.

— Аля, — обратился я к девушке, — сколько дней нам осталось до начала выполнения Заказа?

— Ты выздорови сначала, Заказ может подождать, — и правда, что это я, поеду полуживой из страны? Да меня, как только увидят на границе, сразу же потащат на допрос. Где и как я получил такие ранения, может я разбойник какой? Следовало бы денек отдохнуть. Я растянулся в кровати, блаженствовать буду целый день. Ну не рай ли? Но, этот рай закончился очень быстро. Сначала я был у врача. Мои раны врач осматривала около получаса, что-то записывая на бумажку, но что меня стесняло, это то, что я был голый. Я пришел в кабинет врача как всегда в капюшоне. Она, конечно, знала, что со мной произошло, но никогда не видела моего лица. И вот, когда я начинал раздеваться, тридцатилетняя девушка с интересом разглядывала меня. В то время я пытался как можно больше стоять к ней спиной, но затея не удалась. Напротив меня стояло зеркало, а врача эта охота забавляла. Наконец осмотр окончился, и врач сказала мне, что можно одеться, и я в торопях надел капюшон, предварительно узнав, что ничего серьезного, кроме того, что я потерял слишком много крови и провалялся в кровати несколько дней. А уже через день я смогу потихоньку тренироваться. Меня обрадовала такая перспектива, я поблагодарил врача и вышел из кабинета. Весь день я проспал в комнате. Никто меня не тревожил, даже Аля не зашла, узнать как здоровье. Скорее всего, тоже спала.

Я встал, взял с собой сумку для тренировки и пошел на нижние этажи. Переоделся, накинул капюшон и вышел на татами. Как всегда, никого во время «моей» тренировки тут не увидишь. Все занимаются в свое время. Так, пора бы подумать о том, как я вообще буду заниматься? Все тело болело. Я задумался. Хм, можно, конечно, было убрать боль с помощью медитации, но потом будут болеть не только раны, но еще и мышцы. Хотя, что может сравниться с тем, что я терпел в этом зале. Мастер нещадно бросал меня в разные стороны, когда я нападал на него. Позже ему это было сделать сложнее, но все-таки после минутного боя с ним он неожиданно менял тактику, переходя в нападение, и, тем самым, я снова смотрел в потолок. Я сел, расслабился и ушел в себя. После двух минутного транса я отключил боль. Встал, сделал пару ударов. Отлично. Побежал по кругу зала. После тридцатиминутного бега я проделал разминочный комплекс и начал саму тренировку.