Джулии Кагава - Железный предатель

Без разницы. Я не собираюсь беспокоиться о фейри сегодня вечером. Они не могли попасть в дом, мама никуда не денется, и папа не приедет с работы домой до раннего утра. Сегодня вечером у меня свидание с Маккензи Сент-Джеймс, и я не собираюсь его пропустить. Проклятые фейри могли просто пойти беспокоить кого-то другого на этот раз.

Вырулив грузовик на дорогу, я выкинул все мысли о невидимых вредителях из головы и покатил вниз по улице.

Я проезжал через ухоженные окрестности, мимо массивных деревьев, возвышающихся по обе стороны от дороги, пока не нашел правильный адрес.

— Это что, шутка?

Я посмотрел на подъездную дорожку, потом на светящийся  фонтан, из которого вырывались струи воды в воздух, расположенный на вершине лестницы в огромный особняк. Я не много знаю о домах, но этот выглядел как замок викторианской эпохи, с каменными колоннами и круглой башенкой, парящей над идеально благоустроенным двором.

— Да, это вообще не пугает.

Я чувствовал себя неуютно, пока парковал свой старый грузовик позади серебряного Audi на дороге, а тем более было неудобно идти по освещенному пути к двойным дверям, расположенными на верхней ступеньке. В этом месте, вероятно, была куча камер, и все они направлены на меня прямо сейчас. Я подумал, что если охранник автоматически вызывает полицию, то скрываться определенно не к месту.

На огромных дверях был латунная голова льва с молотком и звонок, но я решил просто постучать по полированному дереву. Громкое эхо повторилось изнутри, что заставило меня вздрогнуть. Я вдруг увидел себя, бегущего через лужайку, и два рычащих  ротвейлера, наступающих мне на пятки.

Через пару минут, одна из дверей со скрипом распахнулась. За ней стояла Кензи и ухмылялась. Она одела обтягивающие черные джинсы, зеленый свитер, а неоновые синие пряди в её волосах выглядели ярче, чем раньше. Она была красива, когда улыбалась и не лежала в больничной койке, бледная и хрупкая. Мой желудок раскрутило, мышцы расслабились, так же внезапно, и все было прекрасно.

Вдруг огромная лохматая голова протолкнулась мимо ее ног и бросилась на меня,  я отпрыгнул назад с криком.

— О, Малыш! Нет! — Кензи схватила ошейник, и затащила его обратно в дом. — Плохой пес. Сидеть!

Огромное черное животное шлепнулось на пол. Кензи повернулась ко мне с глуповатой улыбкой, откинув челку с глаз.

— Извини насчет этого, — сказала она, обходя вокруг  собаки, чтобы закрыть дверь. — Он не кусается. Большее, на что он способен — накапать слюни тебе на штаны.

— Да? — видя её такой яркой и бодрой, вернувшейся к нормальной жизни, пробудило что-то внутри меня. Это была Кензи, которую я знал, девушка, которая ушла в Небывалое со мной, та, кто видел мой перекошенный мир и не оставила меня.  Я ощутил порыв, чтобы подхватить ее на руки и целовать до того, пока бы мы оба не задохнулись, но я не хочу делать этого здесь, на пороге её дома, в то время как любое количество камер может быть направлено на нас. Я подумал, что сделал бы её отец, увидев все это на записях с камер безопасности.

— Готова? — спросил я вместо этого, и она энергично кивнула.

— Боже, да. Вытащи меня отсюда. Я устала от расспросов моей мачехи и Алекс, мне надо проветриться.

Мы поспешили вниз по дороге. Я пристально следил за воротами, ожидая отца Кензи, который мог приехать в любой момент. На этот раз удача была на моей стороне, и проезд остался пустым, хотя я все еще хотел уехать так быстро, как только мы могли.

— Ты уверена, что с этим все в порядке? — спросил я, как только скользнул в сиденье водителя. — Не то, чтобы я собираюсь перестать видеться с тобой, но я бы не очень хотел попасть в тюрьму. И я не хочу, чтобы у тебя были неприятности с твоим отцом.

— Он ничего не сделает. — Кензи захлопнула дверь с немного большей силой, чем было необходимо, как я думаю. — Не позволяй его «не общайтесь с моей дочерью» вводить тебя в заблуждение. Это пройдет в ближайшее время. Он просто смущен, что его безупречная старшая дочь убежала. Теперь образ нашей «идеальной семьи» запятнан, и он пытается сохранить свое лицо. Поверь мне, — она покачала головой, глядя в боковое окно. — Ему наплевать на все, что я делаю. Уже долгое время.

Я повернул ключ и промолчал. Я знал, что в голосе Кензи был гнев, завуалированный болью. Она думала, что тот, кого она любила, бросил её, что он не заботится о ней больше... Я знал это чувство слишком хорошо.

Мы съездили в кафе, больше напоминающее фаст-фуд, потому что мы сидели в киоске, ели и говорили о нормальных, реальных вещах: о школе, учителях, одноклассниках, намеренно не произнося такие слова, как фейри и Небывалое в разговоре. Я узнал, что по школе прошел слух, что я встретил Брайана Кингстона на стоянке и засунул постоянно лезущее из него дерьмо в пятую точку. Прекрасно. В моем альбоме произойдут чудеса, не говоря уже о моей репутации. И, зная Кингстона, он воспримет это близко к сердцу и будет пытаться сравнять счет. По крайней мере, Кензи рассмешила меня, заявив, что некоторые из девушек хотят приручить опасного плохого мальчика. На самом деле, Челси в тот же день хотела пригласить меня на вечеринку.

— Так что, я избил квотербека, и теперь люди хотят погулять со мной? — я спросил в недоумении, наблюдая, как Кензи доедает шоколадное брауни, которые мы заказали на десерт. — Что не так с девушками? Приручить меня? Я что, похож на дикую лошадь?

Кензи хихикнула.

— Должно быть, очарование плохого парня, — сказала она, откладывая ложку в сторону.  — Ты знаешь, что они видят тебя как опасного и загадочного человека. Они хотят быть теми, кто исправит тебя.

— Ага, мечтать не вредно. Мои проблемы слишком велики для тех, кто хочет их «исправить». — Я передал официантке двадцатку, когда она положила чек. — И любая из этих девочек убежит с криком, если увидит, чем я должен жить каждый день.

Кензи сочувственно кивнула, и я понял, что забрел в «ненормальную» территорию. Перегнувшись через стол, я взял ее за руки.

— Кроме того, они будут зря тратить свое время, — сказал я, проводя пальцем по ее ладони. — Я уже занят.

И судя по всему превратился в большого дурака. Но мне было все равно. Широкая улыбка Кензи стоит всего этого.

Мы сходили в кино, и я сидел с Кензи на заднем ряду, чувствуя ее голову у меня на плече и отчаянно пытаясь вести себя хорошо. Я не был ханжой, я знал, для чего предназначались задние места в кино, но это было наше первое свидание. Мало того, это было моё самое первое свидание с кем-то, с кем я на самом деле хотел быть; и я не хотел заходить слишком далеко.

Так что я заставил себя довольствоваться моей рукой у неё на плечах и её тонкой рукой на моём колене, хотя это и сводило меня с ума. После титров это было все, о чем я мог думать, двигаясь за остальной толпой к выходу из кинотеатра.