Александр Прокопович - Спецназ Лысой Горы

Крик, раздавшийся над головой, не дал ответа на мой вопрос. Кричали громко, надсадно, что-то неприличное, князь же разговаривал тихо, не повышая голоса, и, кажется, таких выражений вообще не знал. На всякий случай я все-таки отскочил в сторону. Мало ли что может прилететь сверху после таких криков. Прилетел здоровый булыжник. Такому, наверное, под силу произвести впечатление даже на череп одного из подземных уродцев. Только упал он не на череп, поэтому впечатление было несколько смазано. Впрочем, за первым проследовал второй, а затем и третий, и как-то это отвлекло тварей от меня. Теперь можно было хвататься за веревку. И пусть сверху ее никто не тянул – я поднялся на поверхность с хорошим временем.

Идти почти вслепую по лесной тропике – глупо, но мы не останавливались, пока тропинка вдруг не влилась в довольно широкую дорогу. Почему-то это показалось достаточным поводом решить, что мы в безопасности.

Еле выскочив из ямы рукастых уродов, вновь я туда не прыгнул. И не потому, что у меня не хватило бы на это дури. Просто там было тихо. Слишком тихо, чтобы было кого спасать.

Прошло три дня, мы потеряли весь отряд и практически остались без припасов. Лоретта сейчас казалась мне довольно милой. В конце концов, какая из жен не мечтала прирезать своего благоверного?

Мы не выставляли караул. Точнее, я не вызвался караулить. Сил хватило только на то, чтобы развести костер и убедиться в его свете в несмертельности наших ран. Заснул я, мечтая о тепле и том моменте, когда рота гвардии в сопровождении ведьм во всеоружии появится у чертовой ямы.

Глава восьмая

Всё дело в снеге

Известное зло – не так велико. Чтобы рассказать, нужно выжить.

Солнце – великолепная вещь. Всё видно, при этом абсолютно даром, а лучшие полгода еще и греет. Только глаза я просто так не открою. Потому что вдруг мне всё это не приснилось. Вдруг мрачные питекантропы, перебившие весь наш отряд, – это не кошмарный сон, а кошмарная реальность.

– Лейтенант, просыпайтесь!

Его высочество снизошло до побудки простого смертного. Глаза открылись без моей команды, в отличие от меня они уважали голубую кровь. Судя по тому, что я увидел, князь тоже побывал в моем кошмаре. На что тогда похож я? Вероятно, на что-то среднее между князем и Данилой. Князь был просто бледен, а вот цвет лица моего ученика был отчетливо синим. К этому добавилось упорное нежелание просыпаться. Кажется, для моего ученика кошмар еще не кончился. Никогда не видел, чтобы несколько порезов приводили к таким последствиям. Единственное, что приходило в голову, что Данилу не просто порезали, но порезали чем-то отравленным… Когтями?

Еще больше меня напугал кот. Голубой Дракон упорно делал вид, что Данила превратился во что-то чрезвычайно опасное и в любой момент агрессивное. Как еще понимать то шипение, которое издавал кот, стоило ему в своих хаотических передвижениях оказаться достаточно близко от Данилы…

– Мне нужны чистая вода, тепло и уверенность в том, что я могу снять кольчугу без риска для жизни… тогда я смогу попытаться что-то для него сделать…

Добавь князь: «Еда, женщина, пиво», – и для картины полного и окончательного счастья не хватало бы разве что красивого заката.

Если я ничего не путаю, мы должны были находиться неподалеку от одного из городков, мимо которого регулярно ходят караваны. Чужих там не любят, но сразу не убивают. Сначала дают шанс потратить наличные. Если по дикому стечению обстоятельств мы вызовем у местных симпатию, нас, обчистив как липку, отпустят и даже пригласят приезжать еще.

Будь на месте князя кто угодно другой, я бы пошел на разведку, а его заставил бы пока соорудить носилки. Другого на месте князя не было, и мне пришлось делать волокуши из подручного материала, князь был умницей и не мешал – и мы обошлись без разведки.

Первый раз за всё время нашего похода я порадовался тому, что на дворе зима. Думаю, по земле я бы волочил Данилу медленно и недолго. По снегу получалось довольно шустро и без напряга.

– Алекс, а ведь ведьмы с вами не промахнулись…

– Не торопитесь. То, что вас не убили вчера, только увеличивает ваши шансы быть убитым сегодня. А ведь достаточно было попросить кого-нибудь отрезать мне ноги – и я не попал бы в этот поход, а оставшуюся жизнь мог бы провести, не вставая с кресла. Почему я так не сделал?

– Лейтенант, у вас приступ жалости к себе?

– Нет. Разве мне есть о чем жалеть? Я не ранен, мой ученик до сих пор жив, а компанию мне составляет сам князь Ярослав. Пожалуй, большинство людей этого мира просто умерли бы от зависти, окажись они на моем месте.

– Меня учили, что подданный счастлив умереть за своего государя…

– Судя по тому, что Лоретта правит половиной Киева, а вы – мной и Данилой, ваши учителя несколько преувеличивали.

– Вчера вы рисковали жизнью ради меня.

– Я на службе, это другое. Обычный горожанин бывает не пуглив разве что по глупости. Те герои, о которых вам рассказывали, просто слабоумные, со счастьем, замерзшим на лице.

– А как вы тогда назовете тех, кто на нас напал?

У меня было достаточно времени, чтобы подумать об этом. Может быть, более чем достаточно.

– Я бы назвал их людьми-крысами, или, если хотите, – людьми-кротами. Мы не просто попали в их ловушку. Мы еще и сделали всё, чтобы ловушка оказалась смертельной.

– Мне не показалось, чтобы кто-то что-то делал… Вы – бросились меня вытаскивать с этой лужайки, кажется, еще до того, как что-то случилось…

Надо же, день сменил ночь, а князь всё еще помнит – Алекс Каховский что-то для него сделал. Я, кстати, тоже помню, чем обязаны этому почти мальчику и Данила, и я. Меня не учили, что князь должен быть счастлив, спасая своих подданных, но мысль кажется довольно логичной.

– Князь, все дело в снеге. Не может быть, чтобы снега на отдельно взятой полянке было меньше, чем в среднем по лесу, – так не бывает, да еще и таким тонким ровным слоем. Поэтому я и напрягся. Я думаю, эти твари кормятся забредшей на водопой живностью. Причем сильно сомневаюсь, что они метут всё подряд. Иначе они бы уже повыбивали всё, что тут водится, и готовились бы тихо умереть с голодухи. А мне не показалось, что мы имели дело с дистрофиками… Твари, судя по всему, ночные, к сопротивлению не особо привыкшие. На их и на нашу беду мы не успели уснуть. Если бы они атаковали чуть позже, мы бы только утром узнали, что не все дожили до утра, а потом собрались бы и двинулись дальше, не понимая, что произошло. Наткнувшись на сопротивление, они пошли в атаку и перебили всех… У них и выхода другого не было. Если бы мы были чуть мудрее… Надо было просто отступить. Всё. За нами даже погони не было. Видно, твари предпочитают не высовываться из своих нор.