Дмитрий Швец - Слуга короны

– Чей? – спросил я, ухватившись за палку, торчащую из забора. С другой стороны изгороди ее кто-то сильно раскачивал.

– Не знаю, – падая мне на плечо, произнес Следопыт. – Пойдем узнаем!

– Пойдем, – согласился я. – Эй, хозяева, мы к вам в гости!

– Тихо, тихо. – Треска, вернувшийся на землю, сграбастал нас в охапку. – Куда это вы собрались?

– Мы хотим знать, кто там живет, – ответил Следопыт и, повиснув на плече Трески, блеванул.

– Не-а. – Треска спокойно развернул его, облокотил на забор и повернулся ко мне. – Вы никуда не пойдете. Вы пьяные, с вас спросу никакого, а мне за такое Молот голову снимет.

– Че ж ты не пил? – спросил я. – Мы же тебе оставляли.

– Вот потому и не пил. Вам двоим только волю дай, потом с губы не вылезешь. Да и некогда мне было. – Он закатил глаза, но тут же вернулся. – Так что вы никуда не пойдете!

– Треска! – Я обнял его за плечи. – Друг ты мой. Успокойся. Мы не хотим никому… ик… ничего мы не хотим. Ик… Нет, погоди, мы просто ик.. хотим знать, кто в домике живет, ик…

– Нет я сказал! – отрезал Треска.

– Да ты Молота не бойся. Я же его… ик… брат, ну, прикрою вас как-нибудь.

– Во-во, – кивнул Треска, – ты-то его брат, а мы простые солдаты. Тебе-то он просто в зубы даст, а нам…

– Это кто тут брат Молота? – загудел голос из темноты.

– Ну я! – Я шагнул вперед, мимо Трески, ударился обо что-то и очень удивился, когда Треска, провожая меня глазами, скрылся в темноте.

Я упал, отбил зад и больно ударился затылком. Рот медленно наполнялся тягучей, с привкусом вина и железа, жидкостью. Хмель постепенно проходил, а когда я услышал жуткий вопль: «Бей вербовщиков!», то он улетучился мгновенно. Я вскочил на ноги и тут же оказался пойманным за грудки.

– А-а, – прорычал детина, отрывая меня от земли, – значит, ты и есть брат этой суки, Молота. На, получай! – Он двинул мне в зубы. – Будешь знать, как бедных крестьянских детишек вербовать.

Я хотел ему возразить, сказать, что я и не думал никого вербовать, да и возможности такой у меня пока не было, но он снова поднял меня, оторвав от земли. Желудок не выдержал. Я висел на вытянутых руках детины и старался подавить смех. Но уж очень забавно выглядел дядя в непринятом моим организмом вине.

– Ах ты, сучонок! – возмутился он. – Мундир мне испортил!

И с легкостью, словно я набит пухом, перекинул меня через забор. Я понимаю, он не мог знать, что прямо под забором хозяин двора поставил чан с отвратительно пахнущей жидкостью. И уж тем более не метил в него. Не метил, но попал.

Меня снова вывернуло. Но мне было все равно. Где-то за забором шумела драка, но тут было почти тихо, и, если бы так не воняло, я бы мог остаться тут навсегда. Всю жизнь вот так просидеть в чане и смотреть, смотреть на звезды.

Забор выдержал два удара, третьего он выдержать не смог, и ревущая толпа ввалилась во двор. Уединение нарушено, а я только начал к нему привыкать. Ну сволочи, как вы могли испортить такую ночь? Я вскочил. Отмахнулся от кого-то, кому-то врезал. И побежал на помощь к заваленному телами Следопыту.

Он дрался в полусне. Вяло махал руками и больше сам стонал, чем наносил урона.

Треска мчался к нему с другой стороны. Расшвыряв молотивших Следопыта парней, мы подняли его на ноги. Вот-те хрен, да на нем ни одной царапины! Он даже не протрезвел и все так же, блаженно улыбаясь, смотрел на нас.

Метрах в пяти противники устроили перегруппировку. Они собирались с силами и, тяжело дыша, решали, кого первого будут разрывать.

– Восемь против троих. Че делаем? – спросил Треска. – Бежим?

– Хороша мыслишка, – ответил я.

– О! – Следопыт открыл глаза и увидел раздувающих ноздри парней. – У нас че тут, драка? Че ж меня не разбудили? – обиженно простонал он и, завопив: – А ну, посторонись! – бросился на врага.

Я даже руки поднять не успел. Следопыт врезался них. Одного отшвырнул к стене дома, другого локтем отправил на землю. Он шел красиво, расшвыривая тех, кто пытался его остановить, но сил одного, вусмерть пьяного, Следопыта было мало. Ему ударили в колено, сбили на землю. Сейчас опять накинутся на него всем скопом и будут топтать.

Треска вырвал из земли кол и, размахивая им над головой, понесся в их сторону. Мною овладела апатия, ничего не хотелось делать, к тому же похмельная голова разболелась. Так лениво я и втоптал в землю оказавшегося ближе других парня. Дальше драка пошла веселее. Я бился и получал ни с чем не сравнимое наслаждение. Я бил, мне тоже попадало, но не было в этом мире ничего приятней, чем выплюнуть кровь и самому вдарить по зубам.

Давно откинувший кол в сторону Треска вдруг как-то странно изогнулся и замер. Я повернул к нему голову и остолбенел. К нам, крутя в руках огромным молотом, приближался дядя, по сравнению с которым Гробовщик – маленький мальчик.

– Что за хренотень? – ревел дядя. – Кто смеет разносить мой двор?

Первый попавшийся ему под руку упал, обливаясь кровью. Остальные как завороженные следили за его приближением и вслушивались в свист, создаваемый молотом. Все старые распри были забыты и, объединив усилия, вся толпа ринулась на него. Но сил у него было больше, чем у всех нас.

Следопыт убрал от лица тряпку и подмигнул заплывшим глазом. Мы сидели в отдельной камере и молча переглядывались. Скоро за нами придут. Молот подымет вой до небес и будет размахивать перед нашими носами кулаками. Трепа будет смущенно торчать у него за спиной и только поддакивать да иногда покачивать маленькими кулачками. Это потом он расскажет всем вокруг о наших приключениях, но сейчас он только капрал, и не более того.

Да черт с ними, сейчас меня занимало совсем не это. Меня беспокоил Треска. Проклятый кузнец врезал ему молотом под ребра, и хрен его знает, выживет ли наша рыба. По крайней мере, префекты с ним возиться не стали. Нас связали и притащили сюда, а его и трогать не стали, только пообещали, что пригонят доктора. А вот пригнали или нет, поди проверь.

Следопыт поднялся и прихромал ко мне. Он опустился на прикрученные к стене нары и вытянул ноги.

– Не думай, – прошепелявил он. – Трешка парень шильный, выкарабкаетшя.

Как же хочется ему верить!

В замке заскрипел ключ. Я глянул на дверь, но подниматься не спешил. Следопыт и глаз поднимать не стал. Ну и правильно, че на эти зажравшиеся морды смотреть.

– На выход! – скомандовал голос.

Мы встали и, бурча непристойности, поплелись к дверям. Я ожидал услышать голос Молота еще из коридора, но вокруг было тихо. Нас подвели к двери и втолкнули в небольшое помещение. Мгновение я стоял, тупо пялясь на погоны, а потом вытянулся в струнку.

– Ваши? – спросил лысенький префект.