Михаил Михайлов - Кольцо Кощея

Домовые стушевались, соскочили с кровати и застыли маленькими грязными столбиками рядышком.

– Так это, – начал Авоська, – Кошей, ты сказал прийти, как закончим, вот и мы…

– Ага, так сразу и помчались, не став отдыхать, только бы сообщить тебе, Кощей, об исполненном деле.

– А-а, – отмахнулся я от обоих. – Теперь слушай поправки к моим приказам. Если говорю немедленно сообщить о выполненном деле, это значит, привести себя в порядок и дождаться, когда проснусь.

– И когда поем, – немного подумав, закончил я.

Домовые удалились, а я еще решил поваляться в кровати, заканчивая свой первый день в сказочном мире.

Глава 3

Вот с такими воспоминаниями о начале своей карьеры я проснулся. Хорошо, что еще назойливых домовых поблизости нет, а то они меня изрядно заставляют нервничать. После того как едва не пострадали по моему незнанию и потом отбывали повинность на уборке, Авоська и Небоська получили статус моих личных домовых. Достаточно было крикнуть, и они появятся через минуту. Месяц назад к ним примкнул третий товарищ, получивший имя Кузя и теперь отдувался вместе со всеми.

В принципе, меня это устаивало, есть на кого скинуть часть проблем по физическому труду. Эх, сейчас надо устроить перекус и задуматься над тем, как разобраться с богатырем, что так насолил Соловью. Если обещал, то надо исполнять обещанное.

Сначала небольшая зарядка, чтобы поддержать себя в тонусе, потом спустился в кухню и попал в руке к Яге, которая решила меня накормить от пуза.

– Бабуля, – прожевав очередную плюшку, проговорил я – Если такими темпами будет вестись откорм, то я превращусь в большой шарик и не смогу творить злодейские дела.

– А если будешь клевать по крошечке, то и вовсе сил не сможешь на это найти, – отрезала бабка.

Под шумок я передал болтавшемуся поблизости Авоське пару тарелок с блинами, которые он утащил к свои приятелям. Бабка держала домовых на голодном пайке, с которого не зажируешь. Нет, полагающееся блюдце с молоком и ломтем хлеба в день она ставила, но разве этого хватит?

Вот и получалось, что я их подкармливаю, а заодно демонстрирую свой аппетит Яге – домовые ели едва ли не больше меня самого.

Ладно, хватит лирики – пора приниматься за работу.

– Бабуль, я к Соловью пойду, – вставая из-за стола, сообщил я старушки. – У нас с ним намечается одно злодейство в плане утихомиривания зарвавшегося богатыря.

– Кощеюшка, а может, с богатырями подождешь бороться, молод ты еще, – забеспокоилась Яга. – Как бы чего не вышло.

– Да что со мною может случиться? Я же бессмертный.

– Бессмертный-то бессмертный, но заковать в цепи и в подвалы засунуть могут, – резонно подметила бабка. – В цепях поди и бессмертие не поможет.

– Волков бояться – в лес не ходить, – беспечно махнул я рукою и направился во двор, где сейчас скучал Соловей в окружении оборотней. Последние сразу же разбежались, найдя себе кучу дел, едва я вышел во двор.

– Здорово Соловей, – поприветствовал я разбойника Муромских лесов. – Готов сегодня на бой смертный на сечу лютую?

От моих слов тот спал с лица и плюхнулся на пятую точку, едва не придавив домового, что пробегал мимо. Не расслышав сердитую фразу со многими пожеланиями, Соловей взмолился:

– Кощей, не готов я на бой, я же разбойник – свистнуть, оглушить али из-за кустов стрелу в спину послать. Не губи меня, я же службу верно несу!!!

– Э, э, ты это бросай давай, – отстранился я от разбойника, собравшего обслюнявить мои сапоги. – Я просто пошутил. Вечером пойдем на твоего богатыря, вот и сказал так.

Недоверчиво тот поднялся с земли и, натянуто улыбаясь, проговорил:

– А я-то уж почти решил, что всерьез собрался войной идти. Только с богатырем так просто не справишься, это ж богатырь!

– Ничего, – отмахнулся я, – И не таких бивали.

До самого вечера я попусту шатался по замку, обдумывая идею предстоящей операции. Понемногу она обрастала мясом и становилась вполне рабочей. Направив домовых за самым нужным, я уселся на краешек фонтана и принялся ждать. Соловей-разбойник ушел на свое любимое место еще раньше, выпросив у меня обещание, что я не забуду про него.

– Топай давай, – махнул я ему рукою, – Кощей никогда от слов не отказывается и всегда все помнит.

Минут десять сидения на камне пришлось потратить, пока неугомонная троица домовых притащила предметы, за которыми я их послал.

– Вот, все, как и сказывали, – выдохнул Авоська, освобождаясь от кучи веревок. – Авось то, что нужно.

– Небось все как надо сделали, – отозвался ему в пару Небоська. Кузя только согласно пробухтел нечто неразборчивое.

– Ну, раз все нашли, тогда за мною.

Домовые едва слышно вздохнули, но противоречить мне не могли, поэтому, подхватив все то переплетение веревок, что до этого усердно тащили из кладовки во двор, пошли за мною.

Чтобы не мучить коротышек, я добрел до избушки на курьих ножках и с молодецким гиканьем заскочил в нее:

– А ну, смелее за мною!

Дорога до заветного дуба, облюбованного Соловьем, пронеслась быстро и очень запоминающе. Избушка неслась такими скачками и по такой дороге, что мы четверо летали по внутреннему помещению, словно бочонки лото в мешке. Набив изрядно шишек, я пожалел, что не захватил доспехи со шлемом. Сейчас бы не пришлось кряхтеть по-старчески и выравнивать спину. Пробивные домовые еще в самом начале, полетав несколько минут, забились под лавку и остались там, держась за прибитый предмет мебели.

– Ей, уй-ей, – взвыл я, когда после очередного кульбита, совершенного избушкой, заслонка на печке открылась и из печного зева в меня полетели посудные принадлежности. От нескольких я увернулся, но потом прозевал самый обычный чугунок (литров на десять) и получил им прямо в лоб. После этого сразу же осел на пол и собрал глаза в кучу. В довершении несчастья все веревки и сети, что были приготовлены для предстоящего дела, свалились на меня, лишив малейшей способности пошевелиться. После этого я уже свободно летал по комнате, оповещая своими криками каждую лавку, табуретку и выступ в стене, о которые чувствительно прикладывался.

Поболтавшись таким способом несколько минут, избушка резко остановилась, дверь распахнулась, и из нее вылетел я, спутанный по рукам и ногам.

– Земля, земля, – закричал я, совершая на взгляд постороннего просто дурацкий поступок (никак у меня в голове остатки разума окончательно вытряхнуло во время болтанки), – прошу посадки, шасси отказали, иду на вынужденную… ать.

При падении удалось немного сгруппироваться, так что больших синяков не получил. Другое дело, что проявляться им на и так избитом теле было просто негде. Едва я упал, из избушки выкатились домовые и шустро бросились мне на помощь, принявшись распутывать узлы и петли. Немного помучались, но с помощью Соловья справились с этим делом.