Виктор Гвор - Волчье Семя

Со взрослым так легко не получится. Взрослый — опытный. Будет ловить мелкую живность по пути, и жрать на ходу, не давая телу дойти до полного изнеможения. Соответственно, и спать будет, как обычный человек И место выберет такое, что не подобраться. Но мальчишка молод и глуп.

Так что, спешить некуда. Щенка хватит на десять, пятнадцать миль. А потом упадет, вытянув сбитые лапы. Отряду же, пройти эти десять миль — три часа. Если осторожно, то пять-шесть. Они пойдут осторожно. Какой прок с денег убитому? И вино сквозь распоротое брюхо вытекает, и шлюхи убегают. Лучше не спешить.

Арнольд в двух словах разъяснил задачу. Подробно растолковывать — без нужды. Все же, ягеры, а не хлопающие ушами кнехты-новобранцы. Вопросов не возникло. Отряд неторопливо двинулся в лес, нырнув под колючие лапы черных елей.

Первое время капитан шел впереди рядом с Лягашом. Но тут и одного следопыта было с излишком. Складывалось впечатление, что мальчишка обернулся матерым секачом, столь явно читалась его дорога через лес. Вильдвер пёр, что было духу, по пути задевая все, что можно было задеть, и, ломая всякую ветку, что не сумела устоять перед обезумевшим от паники телом. Да уж. Долго бежать таким манером — свалится и взрослый оборотень. Мальчишка не выдержит и часа.

Убедившись, что со следами все в порядке, Хюбнер погрузился в размышления.

Старик-вилдвер сумел переполовинить не только кнехтов надутого, будто дрофа, Меккерна. Большая часть отряда Пройдохи Мюллера тоже вывалила кишки в том грязном дворе. Вместе со своим капитаном, упокой Господь его мятежную душу. А Генрих был редкостной сволочью, но вовсе не дурачком, и не сосунком, готовым кинуться на врага, не разглядев в руке у того большой топор.

Наверняка, ведь, все четко распланировал. Это с сервом расправиться просто. Зашел во двор, потребовал воды. И ударил ножом угодливо согнувшегося серва. Хоть в печень, хоть в сердце. Тот и обернуться не успеет.

Может, Пройдоха так и попробовал, однако удар встретил не податливое мясо, а камень стены? Возможно, возможно… Тогда почему вильдверы просто не ушли, пока не прошла первая суматоха, неминуемая, как не дрессируй отряд. Чего испугался старик? Арбалетчиков? Так их не сотня, а два-три болта обернувшемуся оборотню не страшны. А в смазанную тень еще попасть надо! Боязнь за мальчишку? Возможно. Значит, тот действительно, только сегодня вошел во взрослую жизнь…

Жаль, что не расспросил о подробностях этого … Пфайфера, или как там зовут уцелевшего сержанта? Было бы проще. Впрочем, голова не только чтобы носить шапку и служить креплением для ушей. Головой надо иногда и думать. Итак, наиболее возможный ход действий:

Сразу ввалились во двор. Захватили мальчишку. Поэтому старик и не ушел, попытавшись отбить щенка. Но все же, каков старик-то? Песок так и сыпался, а почти две дюжины на тот свет спровадил. И где только набрался воинской премудрости?! Один против целого отряда… Господи! Кто-то рассказывал что-то похожее. Еще из тех времен, когда Пречистая Церковь не считала Зверей нечистью, и каждый королёк мечтал завести парочку когтистых личных телохранителей. А лучше — телохранительниц. Поговаривают, вильдверихи в постели горячи в любом обличье. Стоп! Что-то мелькнуло… Вот оно! Королёк?! Да не королёк! Король!

Арнольд вспомнил! Сиверский поход Шарлемана. Сражение в ущелье Ронсенваль. И «Медведи» Неистового Роланда, выбившие с неприступных скал вильдверов дона Гонзалеса — тогдашнего короля басков. Они спасли армию, оставив большую часть состава среди выжженных Солнцем камней. Две сотни против почти тысячи! Оборотни стареют медленно…

Отрыжка Господа и святых угодников! Графским воякам повезло, что хоть кто-то уцелел. Старый «Медведь» должен был вырезать всех до единого.

А они гонятся за воспитанником этого монстра! Хюбнер с трудом удержался, чтобы не скомандовать поворот назад. Какая разница, сколько лет ученику «Медведя», если он уже умеет оборачиваться?! Вернуться назад, плюнув на свои убеждения. Сжечь это самое Лукау до основания, выполнив вторую часть приказа. Среди сервов, наверняка, найдется похожий паренек. Да и не нужен слишком похожий, лишь бы совпадал рост и цвет волос. Вернувшись в Каубах, доложить о выполнении. Через неделю-другую взять расчет и податься на Сапог. А лучше в Визант, там наемники нужны всегда. И объяснить своим бойцам причины. Последнее сложнее всего. Бестолковые же… Пока капитан расспрашивает ветеранов про старые дела, эти сыны греха хлебают пиво и лапают подавальщиц. И не имеют ни малейшего понятия, кто такие «Медведи», и на что они способны. А даже если поверят, разболтают на первой же попойке. И придется бегать. Причем, не от виконта фон Каубаха, а от Светочей Веры. А они везде. Еще и раззвонят, будто Хитрюга Хюбнер струсил. А «нарабатывать» новое имя сложно… Нечистый, что же делать?

Спокойно, капитан. Во-первых, догадка — еще не факт. Мало ли отставных вильдверов забилось в глушь, надеясь уйти от Очистительного Пламени? Но даже, если она верна, и они преследуют внука «Медведя», то это совершенно не отменяет предыдущий расчет. Идем по следам, а там будет видно.

Глава 4

Отто бежал через лес, не разбирая дороги. Скатываясь в овраги и поднимаясь по косогорам. Тараня колючий кустарник и виляя между стволами вековых дубов. Разбрызгивая воду пересекаемых ручьев и перемахивая через буреломные завалы. Отто бежал. Мягкую траву сменяли прелые листья, а им на смену приходил чавкающий мох заболоченных низин. В лицо кидалась липкая паутина, а из под ног вспархивали испуганные птицы…

Но мальчик ничего этого не видел. Перед глазами, заслоняя всё, стоял дед. Пронзенный копьями, утыканный стрелами, изрубленный, окровавленный, но живой и сражающийся. Дед крикнул: «Беги!», и мальчик выполнял последний приказ единственного дорогого ему человека. Он бежал.

Тело, лишенное сознательного управления, делало всё само. Да, на одних инстинктах, но это были инстинкты вильдвера. Маленький мохнатый мальчишка летел по лесу со скоростью, недоступной не только человеку, но и большинству зверей.

Хоть Отто и впервые принял Облик, это ничуть не мешало подсознанию управлять бегом так, будто это занятие было привычным. Родовая память ли, кто знает? Но Отто ни разу не налетел на вставшее поперек пути дерево, не зацепился за колючие ветки кустарника, и даже не споткнулся. По крайней мере, если это и происходило, то было столь мимолетно, что мальчик даже и не почувствовал.

И именно тело потребовало от мозга возвращения в действительность, столь же неприятную, как и воспоминания. Нет, дорогу не перегородили ненавистные зеленые куртки. Не ржали лошади конницы, кольцом охватывающей лес. И хищный зверь не избрал Отто своей добычей. Впрочем, найдется ли хищник, что решится перейти дорогу вильдверу?