Елена Клещенко - Северус Снейп и Отвратное зелье

— Да, сэр, по сути вы правы, — кротко согласилась я. Ректор промолчал в ответ.

Странно: потом, уже после возвращения, мне несколько раз снилась эта прогулка с Дамблдором по вечернему замку Хогвартс. Не что-то другое, а именно это. Мы спускались по лестницам, проходили коридорами; наши шаги и эхо шагов складывались в легкий ритм, и сквозняк дергал за рукава мантии, будто ветерок от одежды тех, кто ходил здесь перед нами; портреты молча провожали нас глазами, гобелены и статуи хотелось рассмотреть получше — но не слишком хотелось, потому что в тот миг мне мерещилось, что у меня на это будет много времени, может быть, годы… Это был первый раз, что я столкнулась с чарами старинного учебного заведения.

Что ж, у них свое, а у нас свое.

— Профессор Дамблдор, спасибо вам большое, — сказала я, когда мы свернули в последний коридор. — В следующий раз я обязательно ему сдам не меньше чем на «В». Ведьма я или кто?!

— Я полагаю, ведьма, — вежливо сказал ректор.

Снейпа в его собственном кабинете мы нашли не сразу. Он стоял на коленях перед камином, за креслом и столом его не было видно. Я было подумала, что это Амбридж никак не может с ним расстаться, договаривает какие-то ценные указания. Но, подойдя ближе, увидела, что он забавляется с моей Маруськой.

Изменница-огневушка, счастливая, как канарейка на голове у кота, огненной струйкой текла по рукам слизеринского декана, капала с кончиков пальцев, клубком сворачивалась в ладони. Пальцы, погруженные в языки пламени, сами светились красным. (Хорошее противоожоговое зелье, мое не такое надежное.) Мне показалось, он улыбается. А может, просто щурится и скалится от жара?..

Я переступила с ноги на ногу, он глянул в нашу сторону. Бровь вверх, губа сковородником — сейчас скажет гадость. Три… два… один…

— Мисс Хитрых, ваше животное пыталось меня укусить. Было бы правильно, если бы вы проследили за ним. Студенческим домашним любимцам в преподавательских каминах не место. Кстати, у меня подходит к концу запас саламандровых шкурок.

Легко поднялся с колен, взмахом палочки отряхнул подол и склонил голову, приветствуя ректора.

— Альбус, мне казалось, что она только твоя протеже. Впрочем, я мог бы и догадаться. Самоуверенность на грани хам…

Дамблдор молча поднял руку ладонью вперед. (Подозреваю, чем-то швырнул в Снейпа, очень уж внезапно тот заткнулся.) Обернулся ко мне.

— Стэйси, вы можете идти. Отдыхайте, набирайтесь сил и беритесь за работу. О дне пересдачи вас известят.

Я отловила Маруську (поганка обожгла мне ладонь), в последний раз пробубнила «спасибо-до-свиданья» и вышла вон. Поговорили, значит.

Спокойно, Аська, спокойно. Тебе за него не замуж идти, получишь сертификат, улетишь домой и забудешь. И никогда больше ни одна сволочь не заговорит с тобой в таком тоне…

Эй, люди добрые, а что вообще происходит?! Всю трясет, плакать хочется — по-настоящему плакать, как в детстве, даже горло сдавило и на носу горячий блин. А при этом, прошу заметить особо, амулет на чужую магию молчит — бабкин амулет, с которым она лагеря прошла! — и защитный контур молчит. И добавим к сему, что я принимаю специальные меры, чтобы ничего и никого не брать близко к сердцу, мне этого нельзя сейчас, мне FOWL нужен и работа… Могу свои специальные меры выбросить на помойку, так, что ли? Как — как?! — он это делает?!

Зачем — второй вопрос. Может, просто из вредности. Может, опыты ставит. Если что, никто ничего не докажет: мало ли почему русская студентка нервничает, да ей и положено трястися мелкой дрожью перед светлым ликом первого зельевара Британии, который оценил ее знания на «У»… Зачем — фиг с ним, а вот как?

Я вспомнила его библиографию. Всякими душеполезными и душевредительными зельями, именно теми самыми ядами в широком смысле, профессор Снейп занимается давно и упорно, едва ли не с 70-х. Если даже брать только то, что он публиковал в «Potion Advances», а всего по данной теме он там публиковать явно не мог… Ну вот хотя бы одна зацепочка: он был, чтобы не соврать, года на два старше меня, когда вышла его монография о физиологическом воздействии летучих компонентов. Ничего депрессивного там вроде не было, ну так с тех пор и лет немало прошло.

Аська, а ведь это похоже на правду. В еду-питье ни он и никто другой тебе ничего подсыпать не могли. Тактильный контакт с зельем тоже исключен. Из рук профессора Снейпа, как говорили классики, я и огурца бы не взяла — без профилактической проверки то есть. А вот по воздуху… Ладно, перенастроим амулет.

Маруська в погасшем камине давно уже шипела во всю розовую пасть. Письмо принесла! Бегала за мной по всем каминам, умничка, даже к Снейпу забралась, рискуя собственной шкуркой… Я быстро сварганила огонь, разровняла горячую золу.

Письма, которые носит саламандра, хранить на добрую память нельзя. Бумагу она сразу сжирает, а буквы отрыгивает перед получателем. Отсюда пошло нормальское поверье, будто колдуны и ведьмы могут гадать по огню и золе. Поглядят, значит, в костер, и узнают, что делается за многие версты отсюда. Только это никакое не гадание, а банальный просмотр почты.

Огненные искры сложились в строчки, прочертили серую чешую пепла косыми хвостатыми буквами. Бабушка, конечно, кто же еще.

«Я тебя прошу, Настасья, поменьше там занимайся ерундой и норов свой сдерживай. Я справлялась по своим каналам: господин Снейп серьезный ученый, и характер у него, по отзывам, довольно-таки жесткий. Все твои регалии ему на один чих, будешь дерзить — не видать тебе приличной оценки, как ушей без зеркала. Одевайся по погоде, под дождем не летай. Если промокнешь или вспотеешь — сразу переодевайся, не тянись за английскими детьми, они к сырости привыкли…»

Я фыркнула в золу, разметав письмо. Мало мне Снейпа! Мало мне Дамблдора! Еще и бабуля меня насквозь видит, куда бы я от нее ни умотала! Да, а насчет серьезного ученого с жестким характером и ушей без зеркала — это она как в воду глядела. Хотя водной почтой мы с ней не пользуемся.

Глава 7

Если выпьешь слишком много из бутылки, на которой нарисованы череп и кости и написано «Яд!», то почти наверняка тебе не поздоровится (то есть состояние твоего здоровья может ухудшиться).

Два следующих дня я провела в библиотеке. Не разгибая головы, зубрила: сначала темы, на которых засыпалась, потом другие, потом еще более другие… Сроку мне дали до пятницы. Смешно. Нельзя объять необъятное, а коль скоро Снейп решил меня утопить, он и утопит, будьте спокойны. Не такой он человек, чтобы останавливаться на полпути.

Коллеги-«когти», узнав, что я получила по зельям «У», бросились было меня обнимать и колотить по плечам. Когда я объяснила, что попросилась на пересдачу, люди отдернули руки и посмотрели на меня с нехорошим благоговением. Будто решали, сразу ли вызывать бригаду из Святого Мунго или сначала сфотографироваться со мной на память. А когда я рассказала, как именно добилась Снейпова согласия, лица у них стали… точно с таким видом основательница российской школы трансфигурации Хаврония Буренина на известной гравюре слушает свою наставницу-анимага, когда та объясняет, что надо будет сделать с ее косточками. Я тоже чувствовала себя безумно храброй самоубийцей-экспериментатором. Не получить бы на втором заходе столь же справедливое «Т»… Ну да ладно. Фортуна любит юродивых. Аська Хитрых тоже не такой человек, чтобы останавливаться на полпути.