Бернхард Хеннен - Меч эльфов. Рыцарь из рода Других

Эмерелль давно уже знала, что у серебряной чаши есть недостаток. Вполне возможно, что чаша была созданием ингиз, тех демонических существ, которые некогда заселяли Ничто. Образы будущего, открывавшиеся знающему в воде, постоянно показывали сцены, будто созданные для того, чтобы их истолковывали неверно. Так можно было счесть человека с окровавленными руками, склонившегося над умирающим, за его убийцу, хотя тот был целителем. И если она не видела Олловейна в образах, очевидно, относившихся к ближайшему будущему, значило ли это действительно, что его смерть была совсем близка? Или она просто искала его не там?

Как ни дорог ей был мастер меча, не он был на этот раз причиной ее забот, хотя и казался к ним ключом. За последние недели она осознала феномен, корни которого, вполне возможно, тянулись из далекого прошлого. До сих пор она просто размышляла над тем, что видела, или же искала образы, которые хотела увидеть, — будущее, которого ей хотелось, будущее в мире и гармонии.

И только недавно она задумалась над тем, чего она не видела. Взгляд в серебряную чашу тянулся и в тот мир, где жили дети людей, судьба которых была так тесно сплетена с судьбой народов Альвенмарка. Она видела в чаше города Фьордландии и независимые провинции Друсны. Города, в которых правили священники Тьюреда, оставались сокрыты от ее взора. Вот уже несколько столетий она не видела Анисканс. Прибежище священников она знала только по докладам шпионов. О цитадели Нового Рыцарства ей было известно только его название — Валлонкур. Само это место она не видела никогда, тем не менее оно было очень важно для будущего. Или же она ошибается? Сила Нового Рыцарства ослабнет? Но даже если это случится, это не объясняет, почему она не видела ни одного из крупных городов.

Когда два дня назад эльфийка подошла к серебряной чаше, она надеялась, что не видела города потому, что интересовалась другими вещами. Теперь она знала, что это не так. Мир людей ускользал от ее взгляда. От чего это могло зависеть, оставалось загадкой. Работа священников? Неужели они умеют закрываться от волшебства серебряной чаши? Научились же они запечатывать звезды альвов и врата, которые вели из золотой паутины в их мир. Пока священники обнаружили не все врата, но только вопрос времени сделать так, чтобы навсегда закрыть свой мир от детей альвов. Все возможные варианты будущего, которые видела Эмерелль, предсказывали именно это.

И еще люди забирали магию из своего мира. Они разрушали ее в таких количествах, о которых даже не подозревали. Во время покушения на коронации Роксанны возникло такое место без магии. Это произошло за какой-то короткий миг. Был такой случай и во время битвы Трех Королей. Дети альвов, оказывавшиеся в подобном месте, умирали мгновенно.

Ведь все они были до глубины пропитаны магией. Отнять ее значило отнять у них жизнь.

Вне себя от гнева, Эмерелль подумала о своих мертвых придворных дамах, о том, как они лежали, вытянувшись, в тронном зале Роксанны. Удар предназначался ей. И рыцарям, которые сделали это, было совершенно все равно, сколько еще детей альвов распростится с жизнью.

Гнев придал королеве сил. Она ощутила магию звезды альвов у себя под ногами. Она отправится в Вахан Калид, чтобы осмотреть флот, который строится там. И еще она хотела увидеть Олловейна, который совсем скоро уйдет навсегда.

Красный дуб, черный дуб

Налетевший порыв ледяного ветра обещал дождь. И всего лишь мгновением позже разразилась гроза. Мир исчез за серебристой пеленой. Шаги солдат потонули в шуме дождя. Хотя Лилианна находилась всего лишь в двух шагах от спасительного балдахина на корме галеасы, она успела вымокнуть до нитки, прежде чем оказалась под слабой защитой матерчатой крыши.

— Что здесь происходит? — спросила Сибелль.

Низшие чины рыцарства были не в курсе всех событий борьбы за власть между двумя крупными орденами. А теперь было похоже на то, что орден Древа Праха взял верх.

— Наши братья-рыцари из ордена Древа Праха хотят спровоцировать нас. Пожалуйста, сохраняйте спокойствие, что бы ни случилось. Мы не имеем права совершать необдуманные поступки. Именно к этому они и стремятся. Они собираются раздуть ссору между нашими орденами.

— И для этого трусы не жалеют усилий! — проворчал старый штурман.

Все понимали, что имеет в виду Луиджи. Дождь немного утих, открывая глазу фалангу вооруженных солдат на набережной. Они заняли позиции невзирая на стихию. А когда серебряная завеса слегка поредела, появились словно по мановению руки аркебузиры в белых ливреях ордена Древа Праха, слева на их груди был вышит черный дуб. Из-за сильного дождя их оружие было бесполезным. Но были среди воинов также и пикейщики в нагрудниках и высоких шлемах. Войско, выставленное орденом Древа Праха, было внушительным. По подсчетам Лилианны, на сходни вышло более трех сотен человек. И они были на удивление дисциплинированы. Переносили холодный дождь не моргнув и глазом, не болтали, не переминались с ноги на ногу. Это были воины, вымуштрованные железной рукой, и они гордились этим.

Послышался цокот копыт. В гавань въехал отряд конников, с ног до головы облаченных в стальные доспехи. Командир спешился и широким, энергичным шагом направился к сходням. Кто-то проревел приказ, и промокшие воины подтянулись.

Лилианна раньше ни разу не видела молодого рыцаря, который поднимался к ним на борт. На нем были полулаты и тяжелые сапоги для верховой езды. Черно-белые перья на его шлеме были испорчены из-за сильного дождя и приклеились к полированной стали. Черный дуб, символ его ордена, яркой эмалью блестел на его нагруднике. Красный набрюшник свидетельствовал о том, что к ним направляется офицер.

Не обращая ни малейшего внимания на раскрывших от удивления рты гребцов, он уверенными шагами пересек мокрую от дождя палубу.

Парень не впервые на корабле, отметила про себя Лилианна. И двигается как прирожденный воин.

Бывшая комтурша еще раз взглянула на воинов на сходнях. Их обмундирование целиком и полностью соответствовало тем реформам, которые ввело Новое Рыцарство за последние двадцать лет. До сих пор орден Древа Праха экипировался традиционным образом: кольчуги, тяжелые щиты и массивные горшковые шлемы. То было обмундирование, в котором рыцари ордена одерживали свои самые славные победы. Но оно безнадежно устарело.

То, что войсковые части, находящиеся здесь, в гавани, отказались от своих древних традиций, встревожило Лилианну. Упрямое цепляние за старинные обычаи было до сих пор самой большой слабостью рыцарей Древа Праха. Если они начали меняться, то станут еще опаснее.