Энн Бишоп - Королева Тьмы

Эта прическа была вопиющим нарушением эйрианских традиций, согласно которым воины должны быть коротко острижены, чтобы лишить врага возможности ухватиться за волосы. Однако, сбежав из соляных шахт Прууля восемь лет назад и оказавшись в Кэйлеере вместо того, чтобы распрощаться с жизнью, Люцивар сбросил гнет не одного старинного обычая — и, сделав это, обнаружил другие, куда более древние.

— Что ж, — наконец прорычал Халлевар, — ты вернул себе форму, и, хотя твоя мордашка не сравнится с личиком того красавчика — ублюдка садиста, которого ты называешь братом, она вполне способна одурачить дам. Если, разумеется, ты сумеешь удержать свой знаменитый норов на привязи. — Он потер затылок. — Однако это последний день ярмарки. У тебя уже не осталось времени привлечь чье-то внимание.

— Как и у тебя, — отозвался Люцивар. — А обучение этих щенков основам ближнего боя не покажет покупателям, на что ты способен на самом деле.

— Кому нужен старый хрящ, когда можно достать свежего мяса? — пробормотал Халлевар, отводя взгляд.

— Не торопись копать себе могилу! — рявкнул Люцивар, рассердившись на самого себя — слишком сильным было чувство облегчения, когда в глазах наставника вспыхнул гнев. — Ты — воин, умудренный опытом, умелый наставник боевых искусств, у которого впереди еще достаточно лет, чтобы воспитать достойное поколение, а то и два. Просто это поле боя иного рода, так что берись за оружие и покажи, что у тебя еще не отсохли яйца.

Халлевар неохотно улыбнулся.

Желая вернуть себе способность мыслить здраво, Люцивар повернулся к другим мужчинам. Краем глаза он заметил, что к ним подошли несколько женщин. И еще обратил внимание на то, что некоторые привели с собой детей.

Поспешно отогнав привычные чувства, которые вновь начали подбираться слишком близко к поверхности, Люцивар напомнил себе, что ему необходимо делать выбор очень и очень осторожно. Здесь были те, кто сумеет приспособиться к образу жизни Крови в Кэйлеере, кто сможет быть счастлив. Были также и те, которые умрут быстро и жестоко, потому что не смогут или не захотят привыкать. Эйрианец в ходе первых двух ярмарок уже отдавал предпочтение не тем людям, оказывая доверие, которого они не были достойны. Поэтому на нем теперь висела вина за искалеченную жизнь двух ведьм, которые были избиты и изнасилованы, и мучили его воспоминания о жарком, болезненном гневе, который Верховный Князь испытал, казнив эйрианских мужчин, совершивших это. Впоследствии Люцивар нашел способ проверять правильность своего выбора. Он не всегда доверял себе, зато Джанелль не ошибалась никогда.

— Люцивар.

Первый Эскорт неохотно обратил внимание на Верховного Князя с Сапфиром на груди, который двинулся к нему.

— Фалонар.

— Князь Фалонар, — надменно огрызнулся тот.

Люцивар оскалился в хищной ухмылке.

— Я подумал, что мы общаемся на неофициальном уровне, поскольку был искренне убежден, что мужчина вроде тебя, принадлежащий к аристократическому роду, не забывает о соблюдении правил, диктуемых банальной вежливостью.

— С какой стати я должен разговаривать с тобой вежливо?

— Потому что из нас двоих Эбеново-серый Камень ношу я, — с опасной, обманчивой мягкостью напомнил Люцивар, приняв угрожающую позу — еще не боевая позиция, но достаточно близкая к ней. То, что нужно, чтобы возможный противник заметил брошенный вызов.

— Перестаньте оба! — рыкнул Халлевар. — Мы все на птичьих правах на этой земле. И нет никакого смысла лишаться почвы под ногами только потому, что вам двоим вздумалось проверить, у кого член больше. Я колотил каждого из вас, когда вы еще были мокроносыми телятами, справлюсь с этой задачей и теперь.

Люцивар почувствовал, что напряжение ослабло, и сделал шаг назад. Наставник не хуже его знал, что его бывший ученик способен с легкостью сломать человека, как куклу, — силой рук либо разума, однако Халлевар был одним из тех немногих эйрианцев, заметивших потенциального воина и решивших не обращать внимания на линию его крови или ее отсутствие.

— Так-то лучше, — произнес старший, одобрительно кивнув Люцивару. — И ты тоже, Фалонар… ты получил пару предложений, а это больше того, чем могут похвастаться остальные. Возможно, тебе лучше было бы рассмотреть их.

Лицо Фалонара напряглось. Он глубоко вздохнул, успокаиваясь.

— Да, полагаю, ты прав. Не похоже, что тот ублюдок покажется.

— О каком ублюдке идет речь? — мягко поинтересовался Люцивар.

Большинство женщин и мужчин, отказавшихся сначала признавать его, подошли поближе.

Ему ответил молодой Предводитель:

— Верховный Князь Эбенового Риха. Мы слышали…

— И что вы слышали? — уточнил Люцивар, когда юноша замолчал, заметив, что он придвинулся ближе к женщине, державшей на руках очаровательную малышку. Золотистые глаза Люцивара сузились, когда он выпустил на свободу первый импульс. Маленькая Королева. Его взгляд метнулся к мальчику, цеплявшемуся за юбку женщины. В этом ребенке была заключена сила, неплохой потенциал. Люцивар ощутил, как что-то в его душе сжалось. — Что именно вы слышали?

Предводитель с трудом сглотнул.

— Мы слышали, что он тот еще ублюдок, но справедлив, если хорошо служить ему. А еще он не…

В глазах женщины застыл страх, и внезапная бледность, разлившаяся по ее смуглой коже, разожгла в Люциваре гнев.

— А еще он не врывается в женское тело без приглашения? — с опасной вкрадчивостью уточнил он.

Он ощутил всплеск женского гнева неподалеку. Однако прежде, чем Люцивару удалось определить его источник, он вспомнил, что эти дети, скорее всего, уже получили несколько шрамов на душу.

— Вам сказали правду. Он этого не делает.

Фалонар беспокойно дернулся, вернув внимание Первого Эскорта Темного Двора к своей персоне. Он, помимо всего прочего, мог с легкостью справиться с гневом Верховного Князя. Затем Люцивар пристально вгляделся в лицо Халлевара и еще нескольких мужчин, которых знал на протяжении веков, прежде чем рабство вырвало его из эйрианских охотничьих лагерей и дворов тамошних Королев.

— Значит, вот чего вы все ждали? — Его голос звучал совершенно спокойно, хотя это далось нелегко.

— А ты бы на нашем месте надеялся на что-то другое? — ответил Халлевар. — Возможно, это и не тот Край, который мы знали в Террилле, однако он тоже называется здесь Аскави, и, возможно, там будет не так… странно.

Люцивар стиснул зубы. Вечер быстро утекал прочь. Пришла пора делать выбор — прямо сейчас. Он снова повернулся к Фалонару:

— Ты будешь кипеть от злости каждый раз, получая от меня приказы?