Юлия Шолох - Два угла

Нет. Не первый раз такое происходит и это состояние пройдет. Шалье, можно сказать, даже к нему привык. Да и вообще, он все успеет. В этом не может быть никаких, даже самых слабых сомнений. Слишком… многое на кону.

Оторванная от лица ладонь ткнулась вправо, в проекцию людского сектора. Шалье увеличил вторую линию, шесть домов. А потом, секунду помедлив, выделил второе здание. Четыре точки. Увеличил до схемы комнат. Номер, который его интересовал, нашелся сидящим в кресле.

Не спит.

Шалье с облегчением вспомнил, что камер в комнатах не устанавливали, иначе бы он не остановился и полез дальше. И все равно вряд ли бы нашел ответ, что не так с номером 22-АР3. Кстати, о подобном необъяснимом поведении сразу же положено ставить в известность ответственного по безопасности.

В памяти всплыл Мазгун и его глаза, способные одним только взглядом выжать из обвиняемого целый поток правды. А уж если доходило до вопросов… Шалье многозначительно поднял брови и… закрыл окно наблюдения за человеческим сектором.

И переключился на Гууара. Слишком слабого, чтобы сейчас его поднимать. И слабого только по его вине.

Глава 3

Утром началось что-то немыслимое. Исследовательский отдел сдался и передавал информацию, толком не изучив. Павел Кириенович, их непосредственный начальник, залетал в архив, как торнадо, неожиданный и беспощадный. Помощи никакой, зато нервы после этого вытрепаны не у него одного.

Несмотря ни на что, Филиция нашла время просмотреть общий форум и сообщила имена выбранных на новую "телесную миссию", как ее прозвали среди сотрудников.

— Катрин, — сообщила, выпятив губы. — И… Патрик.

Латиса молча кивнула.

— Кстати, Леви тоже заявку подавал, но его не утвердили, — добавила напарница, но никак свои слова не прокомментировала, а неожиданно бросила планшет и вернулась к работе.

Обед наступил совсем неожиданно, что, в общем-то, среди такой суеты неудивительно. В столовой сразу же скопился весь состав, но Стив и Леви заняли им места.

— Почему они опять не на корабле? — успела спросить Латиса.

— Им график изменили, все отдыхают перед обратным полетом, на корабле только дежурные, — шепотом пояснила Филиция. — Так что готовься к осаде.

Готовиться Латиса ни к чему не собиралась, а собиралась быстро и молча поесть, как вчера, и уйти в архив работать. Первая часть удалась, а когда пришло время выполнить вторую, выход уже перегораживал Редкий, за спиной которого маячил Советник первого звена Куладин. Начальник экспедиции ясно улыбнулся и поднял вверх руки, привлекая всеобщее внимание.

— Уважаемые сотрудники! Внимание! Объявление! Слушать всем!

Народ с удовольствием притих, если уж Редкий собирался что-то сказать, то наверняка это стоило послушать и разочарованных его новостями обычно не бывало. В тишине раздался уже нормальный, слегка кокетливый голос.

— Так получилось, что у тайтов завтра очень важный день. Точнее, ночь. Все проверяющие будут заняты и не смогут обеспечивать нашу с вами безопасность. Поэтому совместно был найден выход, устроивший и их сторону, и нашу. Завтра вечером к каждому из нас придет гость и принесет некий напиток. Вы все обязаны этот напиток выпить. В нем будет содержаться, в том числе снотворное, поэтому не бойтесь, пейте и сразу ложитесь спать. Выхода все равно нет. Кто будет сопротивляться — попадет под замок, а по возвращению на землю — под суд. Это понятно?

Недовольный ропот вяло прокатился по столам и почти сразу смолк. А Латиса с отупляющим равнодушием поняла, что вот оно — время, которое обещала Таиси. Целая ночь без присмотра проверяющих… И ничто не помешает, никто не… остановит. Отчего-то накатила такая безысходность, Редкий отвечал на чьи-то вопросы, соседи перешептывались, но ничего из происходящего вокруг уже не могло пробиться сквозь сдавливающий Латису липкий страх. Она встала и пошла в архив, Леви вроде перегораживал дорогу и что-то говорил, но она не обратила внимания.

В комнате, безотчетно подойдя к столу, Латиса облокотилась на столешницу руками и уставилась в монитор, по которому ровной бесконечной рекой текли слова. Синяя рамка перескакивала со строки на строку, проверяя правильность текста.

В голове бились, не находя выхода, страх перед Таиси и человеческое упрямство; сталкивались, как волны Лазурного мира, но не могли друг друга победить. Никогда раньше Латиса не была так близка к тому, чтобы рассказать о своем двойном существовании другому живому человеку, первому, кто бы попался.

Дверь начала открываться и, казалось, открывалась целую вечность. В комнату залетел веселый голосок Филиции, еле слышно прощающейся с кем-то в коридоре. Латиса набрала побольше воздуха, чтобы немедленно выложить все, что так ее мучило…

Вместе с напарницей в открытую дверь проник яркий свет коридорных ламп, быстро проскользнув по монитору. И в этот момент Латиса увидела в мониторе… себя. Темные глаза, четко очерченные скулы и серую кожу. Увидела… лицо мертвеца.

Волны столкнулись в последнем ударе и голос Таиси насмешливым шипением легко перекрыл все остальное. Латиса медленно выдохнула и неловко опустилась на стул. Отражение пропало, но губы уже сомкнулись, оставляя все невысказанное внутри. За спиной что-то весело щебетала Филиция.

Карасан пришел в обществе Советницы, быстро оглядел накопитель и, попрощавшись, сразу вышел.

Работать в этот раз закончили гораздо позднее графика. Филиция предложила идти домой вместе и Латиса согласилась. Впрочем, до завтрашнего вечера все равно в пещеры не попасть. Пока есть время, нужно просмотреть новую информацию, вдруг что-то полезное попадется.

Просидев два часа с планшетом, Латиса из всего, что могло пригодиться, нашла только упоминание о пещерных летунах. Кровососущие, но не это главное. Они горят, как почти половина животных этой планеты. Хотя активны только в дневное время, так что проблем возникнуть не должно. Семь видов пещерных насекомых были совершено для нее безопасны, хотя один из них внешне выглядел очень неприятным: усатая, длиной с ладонь, шерстистая мокрица.

Ночью она, наконец, поняла, что не так с фотографией. Таиси замолкала, стоило уставиться в лицо, которое Латиса почти до единой черты выучила, но как только отводила глаза, голос звучал гораздо сильнее, будто отыгрывался за пропущенное время.

Так, должно быть, сходят с ума. Все было просто, пока длился полет. Немного страшных снов и слабое ощущение чего-то чужеродного за плечом. Невнятные звуки и моргающие тени в каждом неосвещенном углу. Это было раньше. А сейчас жизнь превратилась в почти постоянную напряженную войну за собственный рассудок.