Роберт Джордан - Нож сновидений

«Тренируешь свою смелость, Лиандрин?» – резко спросила Сюрот. Тонкие косички медового оттенка достаточно точно указывали именно на нее.

С писком да’ковале грохнулась на колени и согнулась, прижав лицо к ковру. Кое-чему она научилась, по крайней мере. – «Я не причинила бы Вам вреда, Верховная Леди», – солгала она. – «Вы же знаете, что я бы не посмела». – Ее голос забился в удушающей панике. Понимание, когда стоит говорить, а когда нет, похоже, от нее все-таки ускользнуло, как и способность выражать надлежащее уважение. – «Мы обе должны служить Великому Повелителю, Верховная Леди. Разве я не доказала, что могу быть вам полезна? Я убрала для вас Алвин, не так ли? Вы сказали, что желаете видеть ее мертвой, Верховная Леди, и я убрала ее».

Сюрот поморщилась и села, простыня соскользнула на колени. О присутствии да’ковале очень легко забыть, даже такой да’ковале, а потом вы нечаянно позволяете себе сказать нечто, чего не должны были произносить вслух. Алвин не была опасна, просто небольшая неприятность, и немного неуклюжа в качестве Голоса Сюрот. Она получила все, чего когда-либо желала достичь, и риск от вероятности ее предательства был крошечный. Правда, если бы она свернула себе шею, неудачно упав с лестницы, это дало бы Сюрот почувствовать некоторое облегчение от накопившегося раздражения, но яд, оставивший после себя труп с выпученными глазами и посиневшим лицом, это совсем другое дело. Даже занятые поиском Туон Взыскующие вынуждены были отвлечься на подобное событие в доме Сюрот. Она вынуждена была замять убийство ее Голоса. Она знала, что и в ее доме есть Слушающие. Они есть в каждом доме. Взыскующие же не только слушают, и могли пронюхать что-то, что должно остаться тайным.

Скрыть гнев потребовало поразительных усилий, и ее тон был более прохладным, чем она сама хотела: – «Надеюсь, что ты разбудила меня не только для того, чтобы снова умолять, Лиандрин».

«Нет, нет!» – Глупая курица подняла голову и смотрела прямо на нее! – «От Генерала Галгана прибыл посыльный, Верховная Леди. Он ожидает, чтобы доставить вас к генералу».

В голове Сюрот начало пульсировать раздражение. Женщина задержала сообщение от Галгана и еще смеет смотреть на нее? Конечно, вокруг темно, но волна раздражения прошла по всему телу, и ей захотелось задушить Лиандрин голыми руками. Вторая подряд смерть только усилила бы интерес Взыскующих к ее дому, если бы они только о ней узнали, но Эльбар сумел бы незаметно избавиться от тела. Ему не привыкать решать подобные вопросы.

Хотя, ей нравилось владеть бывшей Айз Седай, которая когда-то вела себя в общении с ней столь надменно. Будет огромным наслаждением воспитать из нее хорошую да’ковале. Однако пришло время поставить женщину на место. Уже ходят раздражающие слухи о необузданной марат’дамани, находящейся среди ее слуг. Пошел уже двенадцатый день, с тех пор как сул’дам обнаружила, что она была ограждена каким-то способом, так что не могла направлять, и сильно удивилась по этому поводу. Но все же это не поможет ответить на вопрос, почему она не была обуздана прежде. Хотя, Эльбару надо приказать подыскать Ата’ан Шадар среди сул’дам. Это будет не легко, так как до странности очень мало сул’дам обращались к Великому Повелителю. Теперь она больше не доверяла ни одной сул’дам, но возможно Ата’ан Шадар можно будет доверять немного больше, чем остальным.

«Зажги пару ламп, а затем принеси мне платье и туфли», – сказала она, свешивая ноги с кровати.

Лиандрин подползла к столу, на котором стояла закрытая крышкой чаша с песком на позолоченной треноге, и зашипела, когда неосторожно наткнулась на нее рукой, но быстро воспользовалась щипцами, чтобы вынуть горячий уголь, раздула его, и засветила пару посеребренных ламп, подрегулировав фитили так, чтобы они давали устойчивый свет и не коптили. Судя по ее речам, она считала себя равной Сюрот, а не ее собственностью, но ремень научил ее с готовностью повиноваться приказам.

Поворачиваясь с одной из ламп в руке, она вскрикнула при виде темнеющих очертаний Алмандарагала в углу, но сразу подавила свой крик. Темные, окруженные выпуклой каймой, глаза лопара внимательно следили за ней. Как будто она никогда прежде его не замечала! С другой стороны, его вид способен был внушить страх: десять футов в длину, почти две тысячи фунтов живого веса, лишенная шерсти шкура красно-коричневого оттенка, передние шестипалые лапы подобраны под себя, когти которых то выпускаются, то убираются, то выпускаются, то убираются.

«Спокойно», – подала Сюрот лопару знакомую команду, но перед тем как лечь снова отдыхать на пол, он раскрыл широкую пасть, показав острые зубы, и положил свою огромную круглую голову на лапы, словно большая собака. Но глаза не закрыл. Лопары очень умны, и этот явно доверял Лиандрин не больше, чем она ему.

Несмотря на встревоженные взгляды в сторону Алмандарагала, да’ковале оказалась достаточно проворной, чтобы найти и принести из высокого резного шкафа синие бархатные туфли и белое шелковое платье, со сложной вышивкой зеленого, красного и синего цветов. Она подставила платье, чтобы Сюрот могла продеть руки в рукава, но ей пришлось самой завязывать длинный пояс, и вытянуть ногу прежде, чем женщина опомнилась, встав на колени, и надела туфли ей на ноги. Девица была полной неумехой!

В тусклом свете ламп Сюрот оглядела себя в позолоченном зеркале, стоящем у стены. Глаза запали и вокруг пролегли тени от усталости, хвост волос свисал за спину на расслабленном для сна шнуре, и голову, несомненно, требовалось обрить. Очень хорошо. Посыльный Галгана решит, что она опечалена исчезновением Туон, и в целом это было верно. Но до того как приступить к изучению сообщения генерала, у нее было одно небольшое, но важное дело.

«Беги к Росале и попроси ее хорошенько тебя побить, Лиандрин», – сказала она.

Маленький твердый рот да’ковале широко открылся, а глаза расширились от шока. – «Но за что?» – проскулила она. – «Я, я ни в чем не виновата!»

Сюрот постаралась занять руки затягиванием пояса потуже, чтобы ее не ударить. Ей придется ходить, глядя в землю в течение месяца, если кто-нибудь узнает что она лично ударила да’ковале. Конечно, она не должна унижаться до разъяснения своих поступков своей собственности, и как только Лиандрин станет полностью обученной, она не пропустит возможность напомнить, как низко она пала.

«Потому что ты задержала сообщение от генерала. И потому что ты по прежнему называешь себя „Я“, а не Лиандрин. И потому что ты глядишь мне в глаза». – Она не смогла сдержаться и прошипела последнюю фразу. С каждым словом Лиандрин словно становилась меньше, и теперь стояла уставившись в пол, будто это могло смягчить ее проступки. – «И потому что ты подвергла сомнению мое распоряжение вместо беспрекословного повиновения. И наконец самое последнее из распоследнего, но самое для тебя важное – потому что я хочу, чтобы тебя побили. А теперь, беги со всех ног, и передай Росале каждую из этих причин, чтобы она хорошенько тебя била».