Аркадий Шушпанов - Камень без меча

– Вот, – заключил Ланселот, как будто Кукушкин, и правда, все понял. – Следовательно, нужно из них уйти, и все!

Он посмотрел на Санчо хитрыми глазами. Только сейчас Кукушкин разглядел, что глаза у Ланселота ненормально зеленые, не как у человека, а будто у кошки. Но зрачки обычные, круглые, если бы сейчас они оказались вертикальными щелочками, Санчо немедленно бы удрал.

А еще у Ланселота рот всегда держался немного набок, как будто рыцарь вечно ухмылялся. Оттого и улыбка выходила неизменно кривая.

– Но без тебя я бы не справился, – сказал Ланселот. – Меч мы чувствуем на расстоянии, а пули – нет. Так что ты мне жизнь спас. Мерси!

И тут же с причмокиванием приложился к соломинке.

– Всегда пожалуйста, – машинально ответил Санчо.

– Еще спрашивай, – требовательно сказал Ланселот.

– Почему меч появляется и исчезает? Вообще, почему он меня выбрал?

– Потому что он в некотором роде разумный, – ответил Ланселот, неизвестно на какой из вопросов, а может, сразу на оба.

– Ваш тоже?

– Во-первых, давай на «ты». Хотя у рыцарей и не принято… Нам с тобой много чего еще предстоит. Ладно?

Санчо опять кивнул, хотя про «много предстоит» ему не очень понравилось.

– А во-вторых, нет моего и твоего мечей. Он как бы один на всех.

– Меч?

– Ну, да. Это же Экскалибур.

Кукушкин вытаращил глаза. Ланселот, который в этот момент снова тянул колу через соломинку, даже поперхнулся.

– А что? Раз мы рыцари Круглого Стола, значит, у нас должен быть Экскалибур, – сказал он, прокашлявшись.

Кукушкин во многое не верил. Хотя он и любил фэнтези, но идиотом все-таки себя не считал, а потому вот так запросто принять идею рыцарей, доживших до наших дней, был не готов. То, что пел ему Ланселот, Санчо наматывал на ус, но отстраненно, как некую легенду. Оно все могло быть, конечно, но где-то там. Кукушкин даже привык не очень доверять своим глазам, учитывая не слишком хорошее зрение. Но зато привык доверять всему, что можно потрогать руками.

Выходит, он трогал Экскалибур, меч короля Артура.

– …Хотя на самом деле его не существует, – продолжил Ланселот.

– Ага, – поддакнул Санчо, но спохватился: – А как же вы… как же ты им тогда дрался?

– В школе сейчас философию не проходят? – почему-то спросил Ланселот.

– Нет, у нас пока не было. Может, потом будет.

– Ты в каком классе учишься?

– В восьмом, – сказал Санчо. – «В».

– Плохо дело, – произнес Ланселот, ни к кому конкретно не обращаясь, но явно имел в виду не то, что Кукушкин учится в «В» классе. – Рыцари, друг мой Санчо, в отличие от нормальных людей, живут в мире победившего объективного идеализма. Но тебе это ничего не говорит. Хорошо, ты Желязны когда-нибудь читал? «Девять принцев Амбера» хотя бы?

– Читал, – с энтузиазмом отозвался Кукушкин.

– Помнишь, там Амбер – это реальный мир, а все остальное, в том числе Земля, – только его отражения?

– Угу.

– «Ага», «угу»… – передразнил Ланселот. – Так вот, Экскалибур, он как Амбер. В нашем мире присутствуют только его отражения. Причем как один предмет может сразу отражаться в нескольких зеркалах, так и Экскалибур может быть одновременно у нескольких рыцарей.

– Я понял. Вы как бы все время в режиме онлайн с этим мечом.

– Вроде того, – Санчо показалось, что Ланселот ответил как-то слишком неопределенно. – Мы это называем «грани». У меня есть своя грань меча, у тебя – своя.

– А сколько их всего?

– Двенадцать. Столько же, сколько рыцарей в Ордене. Нас должна быть дюжина, как апостолов.

У Санчо в голове пронеслись картинки с крестовыми походами, всякие архиепископы, благословляющие воинов на ратные дела, и кресты на плащах.

– Но сейчас меньше, – сказал Ланселот. – Давно уже меньше.

– Почему?

– Мы не стареем, это вроде как бонус за обладание мечом. Зато умираем. Погибаем в боях, например… А меч выбирает нового рыцаря не сразу. И еще от меча можно отказаться. Не все могут вечно быть рыцарями. Тогда он тоже не сразу находит замену.

Кукушкин из всей этой тирады выхватил три слова: «не стареем» и «вечно».

– Сколько тебе лет? – прямо спросил он Ланселота.

– Тридцать пять, – ответил тот и опять криво усмехнулся. – Нет, реально тридцать пять. Я стал рыцарем всего десять лет назад. Самый молодой в ордене.

– Самый молодой – это я, – бестактно вставил Кукушкин.

– А ты еще не рыцарь. Ты оруженосец, – напомнил Ланселот.

– Ты тоже был оруженосцем?

– Нет, я сразу был рыцарем.

– Так нечестно!

– Честно. Просто когда меч выбрал меня, я сразу же совершил подвиг. Так получилось…

– Что ты сделал?

– Убил тролля. Не об этом сейчас речь. К тебе пришел меч, но ты еще не совершил подвига. Поэтому ты пока оруженосец и не можешь считаться членом ордена и взять себе рыцарское имя. Но подвиг я тебе дам возможность совершить, и очень скоро, не волнуйся.

Кукушкину, с одной стороны, не нравилось, что он пока не рыцарь. С другой стороны, почему-то идти убивать троллей ему тоже не хотелось. Хотя с таким мечом…

– Но вы тоже сначала учились? – спросил он Ланселота.

– Конечно. Моим наставником был Артур.

– Это ваш король?

– У нас нет королей. Артур только первый среди равных. Первый рыцарь. Но он не тот самый король Артур. Хотя он старший, ученик самого основателя.

– А кто был основатель?

– Мерлин.

Санчо поперхнулся.

– Я думал, это сказка.

– На Земле – да. В Упорядоченном – нет. Слушай…

За несколько минут, поглощая клюквенный пирог и время от времени смачно присасываясь к соломинке над молочным коктейлем, Ланселот открыл ученику систему мироздания.

Одним боком Земля – часть видимой нам Вселенной, а другим – часть великой Сферы Миров. Эти миры представляют собой слои Реальности. По ним издревле можно было перемещаться без космических кораблей, переходя от слоя к слою или даже пробивая сразу несколько. А всё вместе называется Упорядоченное, потому что оно противоположно Хаосу, из которого возникло. Но это метафизика, сообщил Ланселот, отхлебнув через соломинку. Главное, что Сферу Миров Упорядоченного населяют самые разные создания и сущности. Многие из них только похожи на людей внешне, даже по физиологии совпадают почти один в один, но людьми не являются. Одна из самых древних таких рас – Истинные Маги. В отличие от людей они почти бессмертны. Даже потеряв свое тело, Маг просто переходит на иную форму существования. Магов очень немного, и они, если можно так выразиться, не размножаются, как люди. Если женщина-Маг рождает ребенка, это влечет за собой гибель целого волшебного Поколения. Просто они теряют свое бессмертие. Не спрашивай меня, друг Санчо, почему так происходит и отчего. Важно, что так было уже не один раз.