Антон Орлов - Искатели прошлого
Тогда возникла мода делать на правой лопатке татуировку СМ — "Смерть Мерсмону!" — а мерсмонисты, если кого-то с этими буквами ловили, выжигали сверху клеймо каленым железом. Вир тоже сделала татуировку, до сих пор с ней красуется. И у Дэниса были такие буквы, он вернулся, когда Мерсмон убрался из Танхалы. Вир продолжала нас навещать — по-моему, теперь уже только для того, чтобы поругаться.
Потом Мерсмон опять захватил Танхалу, и Вир ушла в подполье, а Эфра мертвой хваткой вцепилась в Дэниса. У меня сложилось впечатление, что она его нарочно подставляет. Она задаривала его кольцами, браслетами, цепочками — вероятно, все эти драгоценности она получала от Мерсмона, и надо же было додуматься дарить их любовнику! Дэнису они были совсем не в радость, а я их у него выпрашивала. Я тогда не понимала, сколько они стоят, но мне такие штуки очень нравились. Он сразу отдавал. Я складывала их в коробочки из-под леденцов и прятала, это были мои тайные сокровища.
А черный цветок на правой лопатке у Дэниса я видела всего один раз — он был величиной с ладонь, похож на орхидею, невероятная прелесть! Татуировка редкой красоты, работа настоящего художника, но Дэнис ее ненавидел, даже не позволил мне хорошенько рассмотреть, сколько я ни ныла. Помню, он говорил тебе, что обязательно от этого клейма избавится. Скорее всего, это Эфра посоветовала сделать одну татуировку поверх другой, чтоб не арестовали, а после ему стало досадно, что уступил ей.
Он в это время уже не с нами жил. Снял где-то квартиру, но к нам приходил часто, иногда оставался на несколько суток, потом опять исчезал. Я спрашивала, почему он не вернется к нам насовсем, а он отвечал, что не может, и сразу переводил разговор на другую тему. Когда я просилась к нему в гости, он говорил — нельзя, и такой у него был несчастный вид… Наверное, хозяева были злые, которые эту квартиру ему сдавали.
С Эфрой он встречался тайком, однако Мерсмон что-то заподозрил, и я несколько раз замечала, что за Дэнисом следят кесу. Я говорила вам об этом, но вы не придавали значения моим словам — вы же были взрослые!
В это время ты тоже начал крутить любовь с Эфрой, она бегала к нам домой вся закутанная, в одежде дворцовой прислуги. Рядом с тобой она становилась похожа на человека и не смотрела на тебя так, как на Дэниса в Марсенойском парке. Она каждый раз совала мне всякие сладости, фрукты из дворцовых оранжерей, пирожные, я их уписывала за обе щеки и все равно не скрывала, что терпеть ее не могу. По-моему, она меня побаивалась. А ты однажды сказал: "Не закармливай Сандру, она и так толстенькая". Ты бы знал, как мне было обидно!
— Я не хотел, прости… — пристыжено пробормотал Залман.
— Ну да, я была упитанным ребенком, — Сандра беззлобно усмехнулась. — Зато потом все ушло в рост, и у меня стала отличная фигура. Я тебе напоминала, как Эфра не понравилась нам в Марсенойском парке, и говорила, что она плохая, а ты на это возражал, что нет, не плохая, просто в ее жизни с самого начала все было неправильно. Я однажды спросила, как же тогда насчет Дэниса, ты как-то странно замялся и сказал, что есть вещи, которые меня вообще не касаются. Вот этого я тебе тоже долго простить не могла! Если меня что-то интересует — значит, оно меня касается. Когда Эфра приходила к нам домой, они с Дэнисом несколько раз сталкивались, но держались друг с другом отчужденно и подчеркнуто вежливо, как посторонние. Должно быть, эта узколобая интриганка считала, что про ее роман с Дэнисом мы не знаем.
Вы из-за нее не ссорились, но ты пытался убедить Дэниса прекратить эти отношения. Ему советовал, а сам не прекращал — меня так и подмывало сказать об этом, но тогда бы ты понял, что я подслушиваю ваши разговоры. Кстати, меня эти разговоры бесили: вы оба строили фразы неопределенно, ни имен, ни местоимений, как будто речь шла о каких-то абстрактных ситуациях, но я-то понимала, что все это о Дэнисе и Эфре. Ты говорил очень осторожно и взвешенно, словно опасался, что твои слова могут поранить Дэниса, как осколки стекла. Ну, совершенно было не похоже, что вы соперники из-за этой мерсмоновой сучки! Меня интересовали подробности, но вы имели в виду, что у стен есть уши, и ни один из вас ни разу не проронил ничего конкретного. Как я уловила, Эфра мучила Дэниса и обращалась с ним, как со своей собственностью, а он и боялся ее, и в то же время нуждался в ней, и от этого ему было плохо. Ты однажды сказал, что все связи между людьми держатся на их внутреннем согласии, и если человек по-настоящему откажется от каких-то отношений, их нетрудно разорвать. Дэнис ответил, что не может отказаться, а мне твои слова показались очень важными, и я их записала к себе в тетрадку. Я тогда начала, подражая тебе, вести дневник, но потом его забросила.
Ты еще предлагал Дэнису бежать с караваном на Лаконоду. Он сказал, что ничего не выйдет, его поймают и вернут, зато теперь у него есть возможность добраться до той самой штуки — и тут вы перешли к обсуждению какой-то кражи. Время было смутное, воровство тогда считалось делом житейским, вроде как сейчас правила уличного движения нарушить, но, насколько я поняла, вы собирались что-то спереть чуть ли не у самого Мерсмона! Благородные разбойники, мать вашу… Узнай Темный Властитель, что двое любовников его жены сговорились его ограбить — вам бы конец, даже Трансматериковая тебя не спасла бы, однако вы оба считали, что игра стоит свеч.
Интересующая вас ценная вещь хранилась в той части дворца, куда просто так не попасть, но у Дэниса был туда доступ. Он сказал, что вынесет эту штуку и отдаст тебе, а ты сделаешь остальное. Вы стали обсуждать, как ее вытащить — она ведь достаточно большая и тяжелая, в кармане не спрячешь, понадобится сумка. Ни разу не проболтались, что это! "Штука" — и все, а я лежала, свернувшись в три погибели, в картонном ящике под кроватью у Дэниса и была готова локти кусать от досады, такое меня разбирало любопытство.
Что вы хотели украсть — для меня так и осталось загадкой. Во всяком случае, стащить пресловутую штуку Дэнис на смог, то ли чуть не попался, то ли даже попался, но ему удалось удрать. Как назло, в тот раз, когда он об этом рассказывал, ты меня застукал и за шкирку вынес из комнаты.
Потом Мерсмона опять вышибли из Танхалы. Эфру он забрал с собой, а эта стерва утащила с собой Дэниса. Мерсмон отступил в Кесуан — туда, где теперь Гиблая зона. Дальнейшее происходило не у меня на глазах, и подробностей я не знаю, но это был уже конец — и гражданской войны, и этой истории. Ты на некоторое время исчез, потом появился снова. Ты больше не был таким веселым, как раньше. Твердил, что Эфра погибла, и что они тебе за Эфру ответят, а когда пришла Вир, вы опять поругались, и на этот раз ты вышвырнул ее из дверей во двор — вот это мне понравилось! Очевидно, у Мерсмона наконец-то лопнуло терпение, и он казнил свою Весеннюю Королеву. Говорят, он после этого сильно переживал и страдал. Ты отправился в Кесуан накануне последний битвы, и чем все закончилось — я узнала только десять лет спустя, когда поступила на исторический факультет Кордейского университета.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});