Стэлла Соколова - Начало пути (СИ)

   Одна надежда - дождь скоро закончится. Во всяком случае Эй старался себя в этом убедить. Обычно, если льет как из ведра, то и прекращается быстро...

   И в самом деле, через несколько минут дождь почти перестал идти. Хотя небо все равно было темным. Эй выглянул на миг из своего убежища и, вдохнув полной грудью влажный воздух, посмотрел на сестру.

   - Ну что, пойдем? Небо, правда, все еще темное, но я думаю это из-за того, что мы слишком долго тут просидели.

   Эх... Заигрались они с Эйлис, что ни говори. Хоть бы ужин не пропустить! Эй вылез из шалаша и подал сестре руку. Девочка доверчиво взглянула на брата, который нетерпеливо нахмурился.

   - Давай Эйлис, надо бежать, пока нас искать не начали.

   Эйлис кивнула и они побежали в сторону дома. Эй смеялся, громко и счастливо, так он мог смеяться только когда был рядом с сестрой или матерью.

   Отбросив с лица мокрую прядь волос, Эй побежал еще быстрее, крепко сжав ладошку сестры. Так здорово бежать по лесу и вдыхать влажный воздух полной грудью!

   Вдруг Эйлис споткнулась и со всей силы грохнулась на мокрую траву. Эй остановился со страхом глядя на сестру. В тот момент ему показалось, что сердце вмиг превратилось в кусок льда, застыв где-то в животе.

   Боги, хоть бы она ничего себе на сломала!

   Эйлис села на колени и потерла ушибленный локоть. Потом улыбнулась через силу и сказала:

   - Ничего, мне даже совсем не больно.

   Эй поднял ее на руки. Он когда был в ее возрасте от малейшей царапины ревел.

   - Я тебя понесу, держись крепко, хорошо?

   - Ладно.

   Мальчик посадил сестру на спину и медленно пошел, осторожно переступая ветки и корни деревьев. Не хватало ему вместе с Эйлис упасть. Когда они вышли из леса совсем стемнело. В небе продолжали сверкать молнии, того и гляди снова дождь пойдет. Эй нахмурился. Ну все, порка ему точно обеспечена, а Эйлис от сладкого отлучат.

   Когда дети поднялись к забору и пролезли через лаз, снова начался дождь. Эй опять посадил Эйлис на спину и пошел к дому. Мальчик, в принципе уже смирился с тем, что его накажут. Надо только про Эйлис придумать что-нибудь, чтобы и ей не влетело. Когда они подходили к особняку, мрачным исполином нависшим над ними, Эй остановился на мгновение. В доме было абсолютно темно, ни в одном окне не горел свет. Мальчик, недоумевая по этому поводу, толкнул входную дверь.

   Молния, сверкнувшая за окном, осветила зал. Эй опустил Эйлис и прижал к себе. Главное, чтобы она не видела. Самое главное - чтобы она не видела.

   Возле лестницы лежала мать, по белоснежному платью растеклось темное пятно. Там, где раньше билось сердце, торчало древко стрелы. Одна рука лежала на груди, другая была протянута в сторону отца, который лежал неподалеку, с мечом в руках. Отца буквально изрешетили стрелами.

   Эй, словно сломанная кукла, повернул голову. Везде, куда падал взгляд, лежали тела, по деревянному паркету растеклась кровь. Холодный ветер задувал в разбитые окна, занавески вздувались, словно огромные паруса. Паруса корабля плывущего по Реке Забвения. Глядя на тела убитых, Эй с ужасом понимал, что не сбеги они с Эйлис из дома, чтобы поиграть в лесу и их тела, точно так же были бы изрешечены стрелами.

   Плечи Эйя поникли, взгляд потух, а сердце... Боги, сердце казалось вот-вот разорвется на мелкие кусочки. В горле встал ком, дыхание замерло, больше всего на свете ему хотелось умереть, лишь бы эта боль прекратилась, лишь бы пришло облегчение. Посмотрев на сестру, застывшую посреди зала, Эй поднял голову к потолку и, сжав крепко кулаки, закричал.

   Если бы он был сильнее, он бы защитил мать и отца, он бы защитил всех тех, чьи тела устилали пол, чья кровь медленно заветривалась, покрываясь пленкой. Если бы он посвящал больше времени воинскому искусству, вместо того, чтобы играть в детские игры и представлять себя непобедимым, этого бы не произошло. Если бы он был здесь...

   Опустившись на колени, Эй хрипло застонал. Если бы он был здесь, то сейчас бы вместе с родителями плыл бы по Реке Забвения, оставив Эйлис одну. Сглотнув, Эй поднялся и подошел к сестре.

   Отец сказал, что он, Эй, должен всегда заботиться о малышке Эйлис, быть сильным и защищать ее. Загнав боль как можно глубже, Эй положил руку на плечо сестры. В этот момент Эйлис вырвалась и закричала, протягивая тонки руки в сторону умершей матери. Глядя на маленькую сестру, чья одинокая фигурка застыла посреди зала, Эй сделал вдох. Теперь он должен быть сильным, ради матери и отца, ради Эйлис. Медленно, словно двигаясь против собственной воли, Эй подошел к сестре. Положив руку на ее шею, он осторожно нажал туда, где находилась артерия. Когда сестра медленно осела на пол, Эй поднял ее на руки и направился к двери. Отец, буквально несколько дней назад показал ему этот прием, который лучше всего использовать против безоружного противника. Даже страшно, что эти знания понадобились ему так быстро.

   Мальчик, медленно идущий через зал, который освещали вспыхивающие за окном молнии, был скорее похож на призрака, нежели на живое существо. На бледном, закаменевшем лице, подобно темным омутам, застыли глаза. Взгляд лихорадочно блестел от невыплаканных слез, губы были сжаты в тонкую полоску. Когда тяжелые, холодные капли ударили по лицу, Эй закрыл глаза.

   Никогда, видят Боги, никогда больше он не потеряет того, кто ему дорог из-за собственной слабости и глупости. Опустившись на колени и положив голову сестры на свои колени, мальчик поднял лицо к грозовому небу. Обхватив себя за плечи, он глухо застонал. Слезы, если бы он мог выплакать ту боль, что заполнила собой его душу... Вцепившись пальцами в лицо, Эй презрительно улыбнулся. Теперь в его жизни нет места слезам. вечер, когда погибли Ларэн и Лилит де Сэй, их единственный сын разучился плакать.

Глава вторая. И сердце твое - камень.

   Империя Ардейл. Спустя двести пятьдесят лет (по человеческому календарю).

   Эй сидел в своей комнате, на полу расположилась Эйлис. Девочка играла с куклами, не обращая внимания ни на что. С тех пор, как в поместье обосновался дядя, ни Эй ни Эйлис в безопасности не были.

   Сразу после смерти брата, Себастьян подал прошение Императору о назначении его опекуном над несовершеннолетними племянниками. Владыка некоторое время раздумывал, не будет ли лучшим вариантом взять детей под свою опеку, в конечно итоге прошение удовлетворил. Детям будет легче перенести боль утраты когда рядом находится кто-то из родственников, а Себастьян, о чьих дурных пристрастиях знал лишь Ларэн, предстал перед Владыкой в неожиданном свете. Он всячески проявлял заботу о своих несовершеннолетних племянниках, требуя найти виновных и придать их страшной казни. Говорили, что дядя Себ даже награду за головы преступников назначил. В общем, на решение Императора повлияло множество факторов, одним из которых было и то, что многие аристократы Ааш'э'Сэй настаивали на том, что дети должны расти в любви и заботе, соответственно, они всячески поддерживали Себастьяна в его бескорыстном желании. С тех пор, как дядю признали опекуном Эйя и Эйлис, "любимый" родственник прочно обосновался в поместье.