Ксения Чайкова - Ее зовут Тень

— Да он же сам виноват! — отозвалась я. Готова поспорить, таких наивных глаз старый трактирщик не видел ни у одной своей посетительницы. — Кроме того, ничего страшного не произошло, ты даже не понес никакого материального ущерба.

— Да? А стул, который если не сломался, то наверняка разболтался в креплениях или треснул?

— Какой ты мелочный, — поморщилась я. — Ну подумаешь — стул. Сто лет ему стоять, что ли?! Сломался — туда и дорога. Лучше расскажи, что в городе слышно.

Тьма, учуяв вкусный запах, нетерпеливо завозилась на моих коленях, бросаясь короткими мыслями-обрывками. Она не стремилась донести до меня какую-то конкретную информацию, поэтому уловить мыслеобразы было довольно сложно. Тем не менее я явно разобрала неудовольствие от долгого поста и горячее желание познакомиться с содержимым тех тарелок, что так любезно принес нам Жун. Я сняла со стола неглубокую миску с тушеным мясом и поставила на лавку. Вонато послала мне благодарный импульс и аккуратно наклонилась к еде. Огромные алые глазищи удовлетворенно сощурились, демон осталась вполне довольна количеством и качеством поднесенных харчей. Ну хвала богам, а то недобросовестному трактирщику она и в лицо может вцепиться, если сочтет, что ее пытаются накормить чем-то неподобающим.

Я протянула руку за кружкой, отхлебнула из нее и скривилась. Вот чего в «Сломанном мече» не дождешься, так это нормальной выпивки. Посетителям предлагается или гадостное пиво, напоминающее цветом и запахом жидкий продукт жизнедеятельности человеческого тела, или вино, такое кислое, что оно скрипит на зубах и оставляет жуткую оскомину во рту.

— Я же просила не поить меня этой кислятиной…

— Экая ты капризная, милочка! — хмыкнул Жун. — Пришла как королевна, уселась за лучший стол, девку напугала, почтенного посетителя демонами затравила, стул едва не сломала, да еще права качаешь? Другие вон пьют и не жалуются!

— Так и я не жалуюсь. Просто предупреждаю. От белого вина я быстро пьянею. А если опьянею, то могу и в драку полезть! — открыто улыбнулась я, слегка пожимая плечами, словно снимая с себя всякую ответственность за возможные последствия дегустации предложенных напитков.

Трактирщик, красочно представив, что случится с его заведением, если я и впрямь вздумаю затеять тут серьезную потасовку, подсел за стол и словно бы невзначай отодвинул от меня кружку. Я едва заметно ухмыльнулась. Страшнее кошки зверя нет!

— Так какие новости?

— Ты давно не была в Каленаре? — проницательно посмотрел на меня Жун.

— Четыре дня назад вернулась. Почти месяц протаскалась по дорогам Вейнанны.

— Подработать не желаешь? У меня на примете есть один человечек…

— Извини, — вновь поморщилась я. — Экселенц уже новый заказ подкинул. Я только сегодня из Рэя спустилась.

— Какие новости в нашей неприступной твердыне?

— Все по-старому, — невольно улыбнулась я, вспоминая крытые красной черепицей островерхие башни и серые стены главного оплота гильдии хранов.

— Ну хвала богам. Да простоит замок Рэй еще столько же лет, — вздохнул трактирщик. Я согласно наклонила голову и взялась за вилку. Жун тот еще лис, он знает, кого, чем и когда кормить. Говорят, когда-то он был великолепным лучником. Теперь же весь талант мастера полностью перешел на кулинарию. Простому посетителю, кто зашел с улицы перекусить, таких яств не подадут. Он обойдется тарелкой какого-нибудь сомнительного блюда, сотворенного кулинарным талантом кухарки. Для своих друзей и лиц, к ним приравненных, Жун стряпает сам. И делает это довольно неплохо.

— Какие новости тебя интересуют?

— Ну прежде всего придворные сплетни, — равнодушно пожала я плечами, отдавая должное картофельному пирогу с мясной начинкой. Не знаю, хорошим ли храном был Жун, но вот что повар он изумительный — это да.

— Это как-то связано с твоим новым заказом? — так же равнодушно поинтересовался старый трактирщик, маскируя под нарочито-небрежным тоном встрепенувшуюся жажду наживы и деловой интерес матерого сплетника и интригана.

— Любопытные долго не живут! — холодно напомнила я, осаживая зарвавшегося мужика. Подробности моего заказа его не касались. Но я не могла не признаться самой себе, что раздражена даже не бесцеремонной попыткой выпытать что-то, а своим полным неведением в данном вопросе. — Так что там новенького вытворили прихвостни нашего драгоценного монарха?

— Когда-нибудь ты поплатишься за свой невоздержанный язык, — предупредил добросердечный Жун. Заботится, милок… Небось боится, что этак все нормальные храны переведутся и ему некого станет сватать денежным клиентам, получая определенный процент от сделок и заказов.

— Это уже будут мои проблемы.

— Ой смотри, вспомнишь мои слова в пыточных застенках, да поздно будет! — оптимистично предрек старый лис и завел неспешный, обстоятельный рассказ о придворных интригах и сплетнях. Я слушала вполуха. Новостей было много, но они никаким боком не относились к моему заказу. У кого-то из милордов дворян помолвка, кто-то застукал свою жену с любовником и, впав в буйное бешенство, едва не разнес рогами родовой замок, кому-то пожалованы очередные сомнительные королевские милости… О графах Лорранских не было сказано ни слова. Я не стала спрашивать в лоб, не желая продемонстрировать откровенную заинтересованность, и попыталась окольными путями подвести разговор к интересующей меня теме. Но Жун, к счастью, свернул на нее сам, и мне не пришлось изгаляться в зыдумках и вывертах.

— Маги наши, чтоб идти им прямой дорожкой во Мрак вековечный, опять пакостью какой-то разродились.

— Хм?.. — вопросительно протянула я, приподняв одну бровь. Я уже говорила, что среди хранов магов мало, поэтому наша гильдия как-то держится в стороне от этой отрасли современной науки. Так что же могло произойти, чтобы бывший хран, а ныне почтенный трактирщик заинтересовался волшбой?

— Кристаллы какие-то выдумали, чтоб, значит, на врагов сподручней было бросаться.

— Хм, — повторила я, стискивая руки на коленях, чувствуя, как в душе просыпается охотничий азарт. Экселенц тоже упоминал какие-то загадочные кристаллы, вроде бы лежащие в пожалованном графу Торину кошеле.

— Чего хмыкаешь-то? — вознегодовал Жун. Впрочем, недовольство его было откровенно напускным, он знал, что за демонстративным равнодушием зачастую скрываются гораздо более глубокие эмоции, чем за оживленным любопытством или показной нервозностью. — Сама-то небось не отказалась бы от таких кристалликов! Говорят, они врагов обездвижить и парализовать способны.

Я передернула плечами. Мерзость-то какая! Одно дело — прибить противника в честном бою или даже из-за угла, и совсем другое — убивать парализованного заклинанием, глядя в понимающие и осознающие, но совершенно беспомощные глаза…