Колин Мэлой - Дикий лес

— Меня в тот день не было, — сказал Кертис. — Но мне рассказывали.

— Все так издевались над ним за спиной, — проговорила Прю. — Я этого не понимаю. Монолог ведь и правда классный, верно?

— Э-э-э, — протянул мальчишка. — Знаешь, я до туда не дочитал.

— Кертис, он всего лишь на десятой странице, — фыркнула Прю, отправив в рот еще пригоршню орехов.

Они начали говорить о своих любимых книгах. Кертис кратко описал любимого мутанта из “Людей Икс”, а Прю шутливо поддразнила его, но потом призналась, что завидует способности Джин Грей к телекинезу.

— Так почему ты перестала? — помолчав, спросил он.

— В смысле?

— Ну, помнишь, мы в пятом классе обменивались картинками? Супергероев? У тебя хорошо получались бицепсы. Я даже скопировал твою технику, — Кертис смущенно опустил взгляд, ища в пакете среди орешков и изюма конфеты “M&Ms”.

Прю вдруг стало неловко.

— Не знаю, Кертис, — выдавила она наконец. — Наверно, просто стало неинтересно. Мне до сих пор нравится рисовать, очень нравится. Просто другие вещи. Выросла, наверное.

— Да, — проговорил тот. — Может, и так.

— Я теперь рисую природу. Тебе тоже стоит попробовать.

— Природу? В смысле, растения и всякое такое? — с недоверием переспросил Кертис.

— Ага.

— Не знаю. Может, как-нибудь и попробую. Найду себе какой-нибудь листок, — проговорил он тихо, почти что печально.

Прю оглядела ствол, на котором они сидели. Буйные побеги плюща завоевали всю поверхность — кора едва виднелась под зеленью листвы. Казалось, будто дерево и упало из-за этого буйства.

— Посмотри на плющ, — начала она, стараясь говорить как учитель рисования. — Как тоненькие белые линии собираются в узор на зеленом фоне. Чем внимательнее смотришь, тем интереснее.

Мальчик пожал плечами и потянул за побег — он крепко вцепился в кору, будто упрямый зверек. Отпустив его, он молча потянулся к пакету за новой порцией. Прю постаралась разрядить атмосферу.

— Эй, — сказала она энергично. — Перестань вытаскивать шоколадки. Это против правил.

Смущенно улыбнувшись, Кертис отдал ей пакет. Когда он наполовину опустел, Прю вынула бутылку воды и сделала глоток, а потом передала ее мальчику. Утренний свет потускнел: над деревьями, скрывая солнце, нависли серые облака.

— Идем дальше, — скомандовала Прю.

Они продолжили взбираться по оврагу, то и дело хватаясь за плющ, чтобы удержать равновесие. Ручей, который, видимо, зимой и весной становился довольно полноводным, сейчас тянулся тоненькой струйкой. Русло почти пересохло, так что вскоре они сообразили, что будет легче идти, если воспользоваться им как тропой. На гребне холма овраг разгладился, так что теперь они снова оказались на лесистом подъеме.

— Мне надо в туалет, — сказала Прю.

— Ладно, — отозвался Кертис, рассеянно глядя вниз, в овраг.

— Так что иди вон туда, — продолжила она, указывая на заросли папоротника, — и не смотри.

— А! — осенило мальчика. — Ладно. Хорошо. Не буду мешать.

Прю подождала, пока он скрылся из виду за ветвями, отыскала укромное место за деревом и присела на корточки. Уже почти закончив, она услышала со стороны папоротника смутный шорох. Торопливо застегнув джинсы, девочка осторожно вышла из-за дерева. Никого.

— Прю! — повторился звук. Это был Кертис.

— Кертис, я же сказала, можешь не шептать, — сказала она, с облегчением узнав знакомый голос.

— Ид-д-ди сюда! — пролепетал он едва слышно. — И не шуми!

Прю пошла на звук его голоса, продираясь через густое сплетение побегов. Мальчишка сидел, пригнувшись, по ту сторону зарослей и глядел куда-то вдаль.

— Смотри! — шепнул он и указал в ту сторону.

Прю, моргнув, распахнула глаза.

— Что… — начала она, но Кертис ее перебил.

— Это койоты, — сказал он. — И они разговаривают.

Глава пятая

Обитатели леса

Земля у края зарослей давно обвалилась, создав что-то вроде мыса над небольшим, окруженным деревьями лугом. Посреди луга вокруг остатков костра толпился с десяток силуэтов. Издалека трудно было рассмотреть детали, но это точно были койоты: блекло-серый мех, узкие туловища. Одни из них бродили вокруг тлеющего костра на четвереньках, другие стояли на задних лапах и нюхали воздух вытянутыми серыми носами. Открывшаяся картина была изумительной по двум причинам. Во-первых, все койоты были одеты в красную военную форму и высокие, украшенные плюмажем шлемы. Во-вторых, они определенно разговаривали друг с другом. По-английски.

Голоса у них были тонкие, лающие, и фразы перемежались рыком и гавканьем, но Прю с Кертисом понимали большую часть разговора.

— Позор! — кричал крупный койот, скаля желтые зубы на одного из более мелких сородичей. — Нужен был всего лишь простой костер, но вы, идиоты, даже уголек разжечь не способны!

У некоторых животных на поясах были закреплены сабли, другие стояли, опираясь на длинные винтовки со штыками. Крупный койот держал лапу на узорчатом эфесе длинного, изогнутого клинка.

Тот, кому предназначалась эта тирада, припал к траве, виновато поскуливая в ответ.

— Как этот взвод может сражаться, — продолжал крупный койот, — если он не может справиться с рутинной боевой подготовкой? — Он оглядел остальных.

Кертис шепнул Прю:

— Они что… солдаты?

Она медленно кивнула, все еще не в силах поверить.

— А форма в каком состоянии! — взвыл тот же койот, который, как предположила Прю, был у них командиром. Его мундир сверкал чистотой по сравнению с одеждой остальных, а на плечах красовались эполеты. Койот носил высокую шапку с перьями — шапка напомнила ей документальный фильм про Наполеона, который они смотрели на уроке истории. Командир тем временем продолжал: — Я бы показал вас сейчас вдовствующей губернаторше и посмотрел, что бы она сказала. — Он щелкнул зубами, обернувшись к койоту, который прятался в траве позади него. — Она бы изгнала вас из Дикого леса, вот что бы она сделала, и мы бы поглядели, сколько бы вы протянули без стаи. — Выпрямившись, он поправил рукоять меча на боку и продолжил: — Я сам уже почти готов это сделать, но не хочу пачкать задние ноги, выгоняя вас пинками.

Койот, на которого кричал командир, наконец между смущенными поскуливаниями выдавил из себя:

— Так точно, господин командующий, спасибо, господин командующий.

— А где ваши проклятые часовые? — пролаял командующий, шагая из стороны в сторону. — Никто и глазом не моргнул, когда я приблизился. Вы все — позор нашего корпуса, пятно на памяти каждого койота, который когда-либо служил.