Алексей Фирсов - ДРАКОНЫ СЕВЕРА

— Милорд к Вам явились вожди кланов долины Холлилох….

Мы переглянулись со Шварцем — ведь только что я обсуждал с ним — как поднять горцев на войну с королевством. Именно Шварц как горец из южных кланов мог дать мне хороший совет. Он жил в замке уже около десяти лет, этот крепкий здоровяк, широкий в кости, слегка похожий на медведя кривоватыми ногами и валкой походкой. Хотя на охоте я не мог его догнать — по скалам он передвигался просто стремительно… Он откликался на имя Шварца, но это было не горское имя…«Шварц — это еще одна тайна нашего замка — говорила Сью».

— Пригласи горцев сюда, и подайте эль…

В долине Холлилох всегда жило два клана: на правом берегу клан Макнилл, на левом берегу — клан Макклони. Отец рассказывал нам, что пока он долину не избрал себе домом и не построил здесь замок, кланы враждовали. Воровство овец, девушек и даже убийства были обычным делом. А поскольку каждый клан был сообществом кровных родственников, убийство любого его члена превращался в кровавую войну на истребление всех мужчин противоположного клана.

Кланы истребили бы друг друга, если бы не дракон. Страх перед ним сначала заставил горцев сплотиться и покончить с кровавой местью. Потом им пришлось дать клятву верности лорду–дракону. Все споры и обиды между кланами разрешал отец, и его приговор бы окончательным.

В остальном они были свободны, они не платили податей никому, они сами выбирали своих вождей и пасли своих овец, где им заблагорассудится.

Наши слуги не были родом из этих кланов. «Горец — плохой слуга» — любил говорить отец.

Они вошли, обнажив седые головы, и в оружейной стало тесно. Десять пожилых мужчин — старейшины кланов, закутанные в свои шерстяные клетчатые плащи, они казались еще более широкоплечими.

Я пригласил их сесть. Говард разнес им кубки и налил в них эль. Эль быстро развязал этим молчунам язык.

— Мы узнали о происшедшем и явились на помощь. Кланы приютят ваших людей милорд и помогут вам с миледи укрыться в горах… Наши ворожеи потеряли свою силу — эта зима будет очень суровой… Волки придут из лесов, и наши стада будут в большой опасности….

— И это все что вы хотели сказать?! — Сью стояла в дверях оружейной, в моем зеленом охотничьем костюме и с полюбившимся копьем в руке. Золотые волосы струились по плечам. Сверкали янтарные глаза.

Горцы встали — они приветствовали дочь дракона глухим ворчанием. В кланах женщины не имели права голоса при принятии решений. Все решал круг воинов — взрослых мужчин.

— Мы не будем прятаться в горах и холмах как перепуганные кролики! И не тех волков вы боитесь! Двуногие волки придут в долину еще до зимы, придут с именем единого бога на губах и с алчностью, горящей в глазах! Сначала они возьмут ваших овец, потом ваши души и жизни, а потом заберут и вашу землю! Землю, где лежат кости ваших предков!

Горцы роптали — ведь им упрек бросала юная девушка, по возрасту подходившая им во внучки… Сью вышла к центру оружейной комнаты, озирая лица горцев. Они прятали глаза.

— Говорят, что сто лет назад жители равнин боялись одного имени кланов Макнилл и Маклони!

Говорят, теперь горцы кланов озабочены только сохранностью своих стад и ценами на шерсть на рынках королевства! Вправду говорят или лгут!? Говорят, что вместо мужества деньги поселились в ваших сердцах!

Лица горцев побагровели от оскорблений.

— Милорд, уймите свою сестру, не гоже женщине нас учить!

— Я не женщина! — Сью оскалилась как волчица. Мурашки побежали у меня между лопаток. Такой я ее никогда не видел.

— Я не женщина — я дочь дракона!

Горцы были поражены в самое сердце — видимо, они ждали, что Сью сейчас и здесь превратится в дракона и начнет рвать их на части и откусывать головы. Их руки скребли по рукоятям мечей, а ноги были готовы бежать вон…

Золотые голодные глаза дракона смотрели на них в упор… На мгновение страх посетил и мою душу…

Я выступил вперед, пора было и мне что то сказать:

— Ваши предки дали клятву верности нашему отцу. Вы завтра пришлете от каждого клана в замок по триста парней, с запасом еды на неделю — оружие мы им дадим сами. Мы начнем войну против королевства и лично против герцогов Бронкасл и не опустим оружия пока его поганые головы не украсит шпиль на башне! Мне не нужны никакие иные трофеи — все, что возьмут ваши парни на равнинах, достанется только кланам.

Они ушли, не возразив и не высказав согласия.

Мы проводи их до ворот и смотрели вслед, пока они на своих коротконогих пони не исчезли за поворотом дороги.

— Ты напугала этих молчунов! И немного меня! — я обнял Сью за талию. Она хитро прищурилась.

— Мужчинам надо поставить задачу и дать крепкого пинка — тогда все получится!

— Пинок получился крепкий… Навряд ли их женщины позволяют себе с ними так говорить…

— Грег, ты наивен — их женщины не только говорят, но и пускают в ход кулаки, конечно, за закрытыми дверями! Признайся — если бы ни я, то ты бы до сей поры распивал с ними эль и разводил дипломатию. Эти горцы наши вассалы — я им напомнила об этом.

Наши люди раскопали спуск в кладовые и винный погреб, и очаг на кухне, на ужин был запечённый окорок, свежий хлеб с хрустящей коркой и бокал вина. Я ужинал на башне ворот. Подо мной вереница жителей деревни медленно поднималась в замок, нагруженная скарбом. В своих домах они не могли спастись в случае внезапного нападения. Над моей головой снова вился флаг с золотым драконом. Люди шли и кланялись мне — в их глазах было облегчение — кто‑то опять управлял их жизнью и брал под защиту…

Ветер играл на зарослях вереска тревожную песнь Севера…

Глава 8

Утром едва рассвело, еще не всходило солнце, меня разбудил Говард. Вчера я произвел его в камердинеры. Бедняга Джейк, так же как и старина Пэррис, не пережил ночи резни и, его пепел улетел вчера в горное небо.

— Милорд, вставайте — пришли горцы…

— Миледи уже встала? Пошли за нею.

Сестра отказалась ночевать в своих комнатах и ушла спать вечером в библиотеку в старом донжоне. Я ее хорошо понимал — спать на постели, на которой замучили и убили нашу Люси, было просто невозможно…

Сполоснув лицо и руки в тазике в спальне, я быстро оделся, надел клетчатый горский берет, который вчера нашел в своем гардеробе, и спустился во двор. Распахнутые настежь ворота конюшен опять напомнили об угнанных в ночь резни конях. Где мой Малыш, кто угостит его сухариком?

Войну придется начинать пешком или на горских пони. Угрюмый мерин покойного лейтенанта мне не понравился.