Александра Лисина - На окраине мира

- Да ладно, чего там, - неожиданно смутился хозяин. - Всяко бывает. А Яшка у меня еще мал... шестнадцать весен тока перешагнул. Но порой смекалист.

- Я об этом сыне говорю, - улыбнулся купец, кивнув в сторону.

- ?!

Мальчишка вдруг отвернулся и опасно закашлялся. Прямо ненормально громко, вот-вот грозя подавиться или захлебнуться неуместным весельем. А господин Фарг, запоздало поняв, о ком идет речь, оторопело замер и вытаращил глаза, неверяще и, вместе с тем, как-то потеряно уставившись на отчаянно пытающегося не гоготать во весь голос недоросля.

- А... э-э-э... так это... мы же не...

Пацан окончательно согнулся пополам и, чтобы не упасть, уткнулся носом в бок замявшемуся здоровяку, ничуть не убоявшись близости окровавленного топора. Плечи его затряслись, из-за могучей спины раздался сдавленный всхлип, потом - приглушенное хихиканье, которое очень быстро перешло в настоящий, звонкий, задорный смех.

- Ой, не могу! Фарг, ты хоть понял, что он сказал?! Что ты... ха-ха-ха... у-у-у, папуля... это ж надо... хи-хи-хи... чтобы меня... и тебя... чтобы нас с тобой...

Грозный хозяин неожиданно густо покраснел, словно его застукали в неурочное время с хорошенькой девицей. Как-то странно осунулся, взгляд поспешно уронил, умудрившись даже под густой щетиной побагроветь еще больше. Затем воровато оглянулся, будто искал нечаянных свидетелей своего позора, покосился за плечо, где содрогался от хохота мелкий пакостник, не достигающий макушкой даже его плеча. Непонятно качнулся от восторженного тычка в бок, а потом обреченно опустил могучие плечи.

- Ну, хватит ржать-то...

- Ха-ха-ха... прости, но это выше моих сил... ой, кем меня только не называли, - утирая слезы, простонал пацан. - С кем только не сравнивали... кем только не представляли, но что б подозревать этого громилу в... у-у-у, нет, не могу больше!

- Перестань, чудовище! - простонал Фарг, мученически подняв глаза к потолку. - Перестань, ради всего святого! Не позорь перед людьми! Я ж потом до конца жизни не отмоюсь!

- Отмоешься... на улицу выйдешь, пару ведер с водой на себя опрокинешь, и все... ха-ха... с тебя всегда было, как с гуся... так что... хи-хи, не трусь... прорвемся... как в старые добрые времена!

- Боже! Хватит!!

- М-м-м... я только во вкус вошел!

- Да перестань же! Сам им скажи!!

- О чем? - неожиданно посерьезнел пацан. В последний раз кашлянув и отерев лицо, выбрался из-за спины смущенного здоровяка и, весело подмигнув непонимающему купцу, звучно хлопнул по мощному плечу Фарга. - Вы немного ошиблись, уважаемый Берторан: он мне не отец. Хотя, если посмотреть с другой стороны, кое-что родственное у нас все-таки есть...

- Спятил?!

- Нет, - странно улыбнулся малец, обернувшись к возмущенно зашипевшему гиганту. - Просто мы с тобой слишком давно знакомы, чтобы это отрицать... о-очень давно, я бы сказал. Так что, полагаю, я и правда могу согласиться с тем, что ты, как и весь твой род, мне очень близок.

Фарг странно поперхнулся.

- Что же касается воришки, - пацан с той же улыбкой повернулся к купцу. - То всегда пожалуйста. Это действительно был неплохой бросок, хотя, наверное, мне просто повезло. Берите его на здоровье и пинайте, сколько влезет - я не жадный. Только теперь, если не возражаете, я отсюда сбегу: стража скоро появится, а я так ее не люблю.

Малец вдруг отвесил присутствующим изящный полупоклон, лихо подмигнул хозяину и, вытащив из дальнего угла длинный тряпичный сверток, перевязанный толстой бечевкой, быстрым шагом отправился прочь.

- Всем пока!

- Эй! Поросенок будет готов через два часа! - крикнул вдогонку спохватившийся хозяин.

- Да, спасибо, - не оборачиваясь, кивнул пацан. - Лучше тебя его никто на свете не готовит. Думаешь, зря все время к тебе заворачиваю?

- Да знаю, что ты - проглот, каких мало. Смотри, не опоздай!

- Ладно, буду.

- Два часа! - громогласно напомнил в третий раз здоровяк, но мальчишка уже скрылся за дверью.

Фарг еще немного постоял на месте, выжидательно глядя на потемневший проем, затем понял, что тот все-таки ушел, вздохнул и неслышно пробормотал:

- Знать-то ты всегда знал, где можно поживиться. Жаль, не даешь себе труда предупредить старых друзей заранее... да что с тобой сделаешь? Рази удавить, чтобы перестал такие подставы устраивать? Но ведь и этого... э-эх... не получится. Старым я, что ль, становлюсь? Совсем старым...

Он сокрушенно покачал головой и вдруг, не меняясь в лице, прямо с места швырнул громадный топор в дальнюю стену. Коротко, без замаха, мощно. Равнодушно проследил, как тот с ревом воткнулся в невинное дерево почти на половину лезвия. Снова вздохнул, быстро подошел, не заметив, как округлились при этом глаза у странной троицы в углу. Рывком вытащил. А затем, спохватившись, крикнул в сторону кухни:

- Улана! Так кто, говоришь, меня спрашивал?..

Все то время, пока громогласный хозяин, ловко умеющий швырять тяжелые топоры, переодевался, отмывал руки и раздавал указания на кухне, Терг напряженно размышлял. И в самый последний момент все-таки поменял ранее принятое решение, начав разговор совсем не с того, с чего собирался. Немного времени на обдумывание у него было: пока закончились дела с городской стражей и неудачливым воришкой, пока рассыпавшийся в благодарностях купец и несколько залетных посетителей покинули зал, пока Улана торопливо отмыла пол и убрала остатки разбившейся посуды... неполного часа опытному стратегу вполне хватит, чтобы разработать подробный план наступления, победного рывка в тылы противника и, на всякий случай, пути отхода, если все пойдет не так, как планировалось. Поэтому, едва господин Фарго уладил свои дела и подошел к терпеливо дожидающимся гостям, Терг не стал кружить вокруг да около, а просто разжал ладонь и выложил перед собой три невзрачных серых камушка со старательно выбитыми рунами. Спокойно уложив их ровным рядком, чтобы никаких вопросов больше не возникало.

Он был уверен, что не ошибся. Вернее, он просто не мог ошибиться, потому что своими глазами видел промелькнувший на правом предплечье уважаемого господина Фарга до боли знакомый рисунок - оскаленную собачью пасть, выполненную с поразительным тщанием и умением. Крохотный такой рисунок, с медную монетку, блеклый, бледно-зеленого цвета, почти незаметный. Но для знающего глаза могущий рассказать очень и очень многое. В частности, то, что звероподобный громила не всегда был добропорядочным гражданином славного города Синтар. Что не все время пребывал здесь, в Новых Землях, изображая из себя успешного трактирщика. Что большую часть сознательной жизни он отдал отнюдь не стряпне и ублажению состоятельных постояльцев. Что он далеко не так прост, как казалось, и не зря так искусно владеет двуручным топором. Более того: примерно пятнадцать лет своей нелегкой судьбины отдал не семье и спокойному, размеренному житью в одном из городов Новоземелья, а, как бы ни было это странно, честно отработал на благо той же организации, в которой вот уже два с половиной десятилетия состояли сидящие перед ним люди. Иными словами, рачительный хозяин и строгий отец в свое время провел немало схваток под знаменами Братства и дослужился, ни много ни мало, до четвертого по значимости чина, о чем красноречиво свидетельствовал зеленый цвет его татуировки. Которую, кстати, он старательно прятал за длинными рукавами рубахи, но которую внимательный взгляд собрата все же сумел углядеть.