Кира Измайлова - Принцесса с револьвером

— Знакомься, — предложил бродяга и указал подбородком на псов. — Это Гром, а это Звон. Мои дружки-приятели.

— Почему… такие клички? — поинтересовалась девушка больше из вежливости. Видно было, что хозяин своими псами гордится, а нет лучшего способа расположить к себе человека, чем проявить интерес к его собаке или лошади.

— Потом поймешь, — осклабился бродяга. — Не стой, пойдем. Гром, Звон, свои! — Он указал собакам на девушку. — Охранять!

Псы подошли ближе, почти утыкаясь носами в подол ее платья. Вблизи видно было, что шерсть у них густая, пыльная — видно, они много дней провели в пути.

— Ты только не вздумай их гладить, — предостерег бродяга, шагая вперед. — Не любят они этого…

Девушка сочла за лучшее промолчать. Гладить чужих боевых псов, натасканных, к тому же, на человека — что может быть глупее?

Маленький лагерь, устроенный на поляне в рощице, открылся во всей красе: удобно устроенное место не просто для отдыха, а для долгой стоянки. Кострище, небольшой — на одного человека — шатер, в землю вбиты колья, натянуты веревки, на них мотаются немудреные одежки: видно, хозяин недавно решил устроить стирку. И — чисто, ни объедков, облепленных роями мух, ни запаха…

Чуть поодаль фыркали лошади — девушка различала между деревьями их силуэты. Видно, кони паслись на опушке, стреноженные, и было их не меньше трех. Путешественник подготовился к походу серьезно, его не случайно занесло в эти края, и… Что это могло означать?

Девушка снова огляделась. Замок невдалеке, рощица — раньше ее не было, но ведь сколько лет прошло, мог и целый лес вырасти, сгинуть и вырасти снова! Здесь все понятно и привычно, но вот дальше, за рощицей и везде, несколько хватало глаз, расстилалось бескрайнее море травы, по которому ветер гнал серебристые волны…

— Что это? — спросила она вслух. — Откуда это? Здесь никогда не было таких лугов. Там… — она указала направо. — Там была деревня. А вон там — лес. Дальше — холмы. Где всё это? Почему вокруг одни луга?

— Это не луга, — бродяга, опустившись на колени, разжигал костер. — Это прерия. Ты садись. Вот сюда садись, я тебе одеяло дам, чтоб не холодно было… — Он поднял на девушку глаза, и она подивилась, насколько светлыми они кажутся на загорелом дочерна лице…

Гром и Звон к принцессе отнеслись вполне благосклонно, а вот датчики — не слишком. Они и так-то звенели, не переставая, — еще бы, это ж самое сердце Территорий, да еще и заколдованный замок поблизости! — и от этого звона уже с души воротило. Когда же Генри привел в лагерь девицу, приборы, измеряющие уровень присутствия магии в окружающем мире, и вовсе зашлись в истерике. Пришлось отключить — что этот самый уровень зашкаливает, Генри и сам знал, а слушать беспрерывный визг проклятых датчиков никакого терпения не хватало! Принцессе-то хорошо: приборы на него настроены, только он и различает этот звон!..

Девушка вела себя спокойно, села, как было предложено, на сложенное одеяло, расправив мятый и грязный подол, выжидательно посмотрела на Генри… Все-таки было в ней нечто такое, что, несмотря на перепачканное платье и растрепавшуюся прическу, позволяло признать в ней знатную особу. (Вообще-то, общением с по-настоящему знатными особами Генри Монтроз избалован не был, но обладал хорошим чутьем, которое сейчас говорило ему — осторожно, парень, эта девчонка не из простых!)

— Я не представился, — сказал он и галантно снял шляпу. Шляпа была потертая, с дырочкой от пули — счастливая. — Генри Монтроз к вашим услугам!

— Генри? — произнесла девушка с непередаваемым выражением.

— Вообще-то, Анри, — он нахлобучил шляпу обратно, — но мне больше нравится первый вариант. Тебя как величать прикажешь?

— Мария-Антония, — ответила принцесса после короткой заминки.

Генри присвистнул. Что ж, имечко вполне подходящее для принцессы. В тех хрониках, о которых ему толковал Хоуэлл, говорилось, что ее звали то ли Марианной, то ли Антуанеттой, то ли еще как, а вышло…

— Мария, значит, Антония, — повторил он. — Длинно и для наших целей неподходяще. Мэри… Нет, не твоё, какая из тебя Мэри, право слово… Энн? Тоже не то. Разве что Тони… Знавал я одну красотку с юга, ее как раз Антонией звали. Ну так все вокруг — иду к Тони, иду к Тони, а женам-то и невдомек, что они к ней повадились шастать!..

Он осекся, заметив, что принцесса словно закаменела. Холоднющие серые глаза сделались вовсе ледяными, этого бы только дурак не заметил.

— Я не хотел тебя обидеть, — сказал он как мог мягче, а в душе проклял Хоуэллов, а заодно собственную жадность и авантюризм, погнавшие его на это дело. — Этикету не обучен, уж извини. Звать тебя как-то надо, и чем проще, тем лучше. Почему — потом объясню…

— Лучше объясните, что происходит вокруг, — подала, наконец, голос принцесса. Генри готов был поклясться, что она собиралась добавить что-то вроде «меня не волнует, как ты станешь меня называть, ничтожество!», но почему-то промолчала. И на том спасибо! — Почему я не узнаю окрестностей? Я понимаю, прошло много лет, но рельеф не мог измениться настолько сильно!

— Как раз мог, — хмыкнул Генри. Между делом он устраивал над огнем котелок — пора было ужинать, и готовить теперь предстояло на двоих. — Я, признаться, не очень представляю, как и о чем тебе рассказывать. Ну да я в общих чертах изложу, что случилось после того, как тебя спать уложили, а дальше ты уж спрашивай. Идет?

Девушка кивнула.

— В общем… — Генри набрал в грудь воздуху, но внезапно понял, что не знает, с чего начинать. Решил сперва спросить: — В твои времена ведь магов было много?

— Пожалуй, — подумав, ответила принцесса.

— Ну вот, — Генри терпеливо ждал, пока закипит вода, чтобы засыпать в нее крупу. — Магов было много, придумывали они всякую всячину… и допридумывались.

— Что ты имеешь в виду? — нахмурила тонкие бровки принцесса.

— Я имею в виду, случилось то, что мы теперь называем Катастрофой, — охотно поведал Генри. — Это было примерно лет пятьдесят спустя после того, как ты заснула. Вообще-то, нынешние маги утверждают, что все это случилось из-за пересечения каких-то там магических полей, переизбытка… а, я даже выговорить это не могу! Но вообще-то все уверены, что маги сами во всем и виноваты. Доигрались со своим могуществом, вот и…

— Я так и не поняла, что произошло, — перебила его девушка. Она потирала переносицу, словно у нее разболелась голова. Да и немудрено…

— Да никто не понял, — пожал плечами Генри. — Как бы объяснить… В твои времена уже карты ведь были? Карты мира?

— Конечно, — кивнула принцесса.

— Ну, изобрази вчерне, — Генри сунул ей прутик, разровнял золу около кострища.