Вера Чиркова - Семь звезд во мраке Ирнеин

За пару недель до несостоявшейся свадьбы.

Про несчастный случай на прогулке, когда ее конь внезапно понес, и принцесса вылетела из седла на крутом повороте горной тропинки, слышали многие. Слишком долго тогда ее искали и слишком много лекарей и знахарей всех рангов призвали во дворец.

Но лишь несколько человек знало, что лекари, вернув принцессу почти с того света, так и не смогли убрать с лица страшные шрамы. И восстановить объеденную зверьками часть переломанной ноги.

Сначала она верила, что герцог Дейризи, ее нареченный жених, с которым ее обручили почти сразу после рождения, испытывает к ней те же чувства, что и до катастрофы. Пока повязки не сняли с ее лица, он целыми днями сидел возле кровати, приносил огромные букеты и смешные безделушки. Рассказывал сказки, сплетни и даже пел.

Но после того как увидал ее тщательно загримированные шрамы, побледнел и сник. А вскоре уехал по важным делам в свой замок и не возвращался долгих три недели.

Потом все же вернулся и заявил, что любит ее по-прежнему, и когда видит ее прекрасные синие глаза, то не замечает никаких шрамов. И мечтает немедленно соединить с ней свою жизнь. Только… было что-то такое в его интонациях, что заставило ее насторожиться. Она категорически отказалась от немедленной свадьбы, мотивируя это неокрепшим здоровьем. А позже поняла, что он лжет. Когда стала замечать, как жених отводит взгляд, разговаривая с нею, как много времени стал уделять неведомым важным делам.

Лародель проводила все дни за серьезными книгами, танцы и прогулки теперь были не для нее, а любовные романы раздражали и вызывали слезы. Так же как и многое другое. И постепенно принцесса начала постигать глубинный смысл прочитанных книг, находить в изучении политических интриг и перипетий моральное удовольствие. Слова и действия тех, кого она знала с детства, словно стали прозрачными и из них выглянуло истинное значение.

Она откладывала свадьбу ещё не раз, пока обозленный жених не намекнул, что в неё теперь намного труднее влюбиться, чем раньше и потому она зря тянет время. Она ответила насмешкой, и он рассвирепел. Внезапно схватил невесту на руки, швырнул на диван и, навалившись на нее всем весом, сунул руку под юбки. И вдруг побледнел, как от укуса змеи, вскочил и опрометью бросился из комнаты. Только вечером, когда служанки переодевали ее ко сну, принцесса поняла, в чем дело. Заметив мельком скользнувшую по губам горничной гримаску отвращения, когда та задела рукой ее изуродованную ногу.

Утром герцог был необычайно мил и виновато опускал глаза, прося прощения за вчерашнюю выходку. И клялся подождать столько, сколько будет угодно ей.

Он был так обходителен и скромен после этого случая, что принцесса через несколько дней почувствовала себя виноватой. И однажды, по обыкновению сидя после обеда у окна с книгой, вдруг сообразила, что действительно, зря тянет время. Никого лучше и красивее жениха для неё все равно не существует, и потому неважно, насколько сильны его чувства. Они поженятся, он будет принадлежать только ей, и постепенно перестанет замечать ее шрамы.

И это откровение показалось ей таким важным, что она поднялась с кресла и, приволакивая калечную ногу, отправилась его искать. Неслышно ступая мягкими туфлями без так любимых ею раньше каблучков, она неспешно преодолела два зала и в третьем нашла его.

Не сразу разглядела в полутьме уютной гостиной, чем занят её жених, а когда поняла, то мчалась оттуда почти так же быстро, как бегала до катастрофы. Влетела в свою спальню и, заперев дверь за собой на все засовы, забилась под одеяло. Ее трясло от омерзения и боли, а временами сквозь разрывающие грудь рыдания прорывался истерический хохот. Она вовсе не была наивной девицей, ждущей от жениха чистоты и верности. Поумнев за последний год, Лародель начала легко понимать недосказанное по шифрованным фразам, многозначительным ухмылкам, взглядам и жестам. И давно осознала, что её жених далеко не невинный монашек. Но все же наивно считала, что у него достаточно ума и такта крутить свои шашни где-нибудь подальше от королевского дворца.

Как выяснилось, глубоко ошибалась.

Ей стучали и кричали, но она не отвечала. И только когда дверь рухнула под ударами топоров, ясно поняла, что не желает и не может сейчас никого видеть. Собрала всю свою выдрессированную гувернантками родовую выдержку и ледяным тоном так отчитала ворвавшихся придворных во главе с отцом и женихом, что те уходили буквально на цыпочках.

Дверь немедленно поставили новую, и пару недель она провела в одиночестве и почти полной темноте, запрещая открывать тяжелые шторы даже на миг. Вся ее жизнь разбилась как упавший на пол сосуд драгоценного тончайшего зигайского хрусталя. И ей нужно было понять, как жить дальше. И стоит ли вообще жизнь таких мук, какие она испытала.

– Бедная девочка, – вытирая платочком, найденным в шитом серебром кошеле, зареванное личико принцессы, сочувственно вздохнула Дисси. – Так это не из-за тебя ли было сегодняшнее нападение?

– Он еще не знает, где я. А если этих наёмников послал и он, то не за мной, а за Бини. Когда я ещё… хотела найти ему необычный подарок к свадьбе, я заказала украсть… не смотри на меня так, король часто пользуется услугами этой гильдии. Не только редкие вещи… документы, компрометирующие письма… да много чего. Вот и я заказала эльфийскую защиту. Бини заказ выполнила, но пока везла в условленное место, амулет пропал. Она бросилась к своим собратьям… бесполезно. Все считали, что она сама спрятала. Ее поймали и посадили в тюрьму. А чтобы она быстрее призналась… сообщили, что повесят. И действительно наутро повели к виселице. Она бросила свои знаменитые иглы и сбежала. Ее искали несколько недель, потом… после того случая… я приказала прекратить поиски.

– Но он не прекратил, – понимающе хмыкнула Дисси. – Очень уж заманчиво с его замашками иметь такую защиту. А Бини… я не знаю точно, но мне кажется, она нашла вора сама и украла амулет второй раз. Подумай хорошо, как бы вы ее поймали, если бы защита всегда была на ней?! Я сегодня видела… она мне жизнь спасла. Встала под копье. Так оно просто растаяло. Но не будем про это. Я другое хочу спросить, тебе ничего не нужно? Теперь я буду за тобой присматривать, так что не стесняйся.

– А Мартин…?! – затаила дыханье принцесса. – Он… убит?

– Боги с тобой, девочка! Только ранен. Но тяжело. До места встречи вряд ли поднимется. Их на телеге везут, раненых мужчин. А девушек по повозкам разместили.

– Мне можно к вам? – в распахнувшейся двери появилась голова Бини.

– Иди уж. Сядешь в ногах у раненой. Сказали, когда трогаемся?