Терри Гудкайнд - Девятое правило волшебника, или Огненная цепь

Невдалеке, прислонившись к столбу, стоял мускулистый человек, но не с улыбкой, а с угрожающим видом, который читался в неизменном изгибе его бровей. Мужчина скрестил свои мощные руки на груди и наблюдал, как остальные приветствуют Ричарда.

Ричард поспешил протиснуться сквозь толпу мужчин, пожимая руки на ходу, к хмурящемуся кузнецу:

— Виктор!

Сердитый взгляд уступил место слабой усмешке. Мужчина обменялся рукопожатием с Ричардом:

— Никки и Кара впустили меня к тебе только дважды. Если бы они не позволили мне увидеть тебя этим утром, я бы завернул железные балки вокруг их шей.

— Это был ты, тем утром? Ты прошел мимо и коснулся моего плеча?

Виктор усмехнулся, кивая:

— Да. Я помог принести тебя сюда. — Он положил могучую руку на плечо Ричарда и слегка встряхнул. — Ты выглядишь выздоровевшим, даже если немного бледен. У меня есть лярд — он вернет тебе силу.

— Я в порядке. Может позже. Спасибо, что помог донести меня сюда. Послушай, Виктор, ты не видел Кэлен?

Брови кузнеца снова сошлись глубокими складками:

— Кэлен?

— Мою жену.

Виктор смотрел, никак не реагируя. Его волосы были так коротко подстрижены, что голова казалась выбритой. Капли дождя бисером покрывали его скальп. Одна бровь изогнулась.

— Ричард, ты что женился, после того как ушел?

Ричард нетерпеливо взглянул через его плечо:

— Кто-нибудь из вас видел Кэлен?

Его встретили пустые выражения лиц многих мужчин. Другие обменивались озадаченными взглядами. Серое утро утонуло в тишине. Они не знали, о ком он говорит. Многие из этих людей знали Кэлен и должны были ее помнить. Теперь они качали головами или пожимали плечами, сожалея.

Настроение Ричарда упало; ситуация оказалась гораздо хуже, чем он предполагал. Он надеялся, что, может, это случилось только с памятью Никки и с Кары.

Он повернулся к нахмуренному кузнецу:

— Виктор, у меня неприятности и совсем нет времени на объяснения. Я даже не знаю, как бы это объяснил. Мне нужна помощь.

— Чем я могу помочь?

— Отведи меня на место схватки.

Виктор кивнул:

— Это легко.

Мужчина развернулся и направился к темным деревьям.

Глава 4 (Chainfire)

Чтобы уберечь глаза, Никки рукой отвела влажную сосновую лапу, которая свисала над узкой тропой. Их отряд шел по тропе, петляющей по краю плотно заросшего деревьями горного хребта. Скользкие камни под ногами делали спуск крайне опасным. Но этот путь был более коротким, чем тот, по которому они несли в поселок раненого Ричарда. Тропа проходила между двух скал, и спускалась в низину, где между расколотых скал и валунов, окаймляющих край болота, торчали скелеты высоченных посеребренных кедров, несущих свою бессменную вахту на границе суши и стоячей воды.

Рожденные дождем, потоки воды стекали вниз, смывая тонкий слой лесного суглинка и обнажая пестрое гранитное основание. Несколько дней постоянного дождя оставили в низких местах множество небольших водоемов. После дождя лес был напоен ароматом влажной земли, но в низине царил сладковатый запах гнили.

Несмотря на то, что их путь еще только начался, у Никки уже порядком замерзли пальцы и уши. Она знала, что сюда, на далекий юг Древнего Мира скоро вернется изнуряющая жара, и это заставит ее тосковать по царившему сейчас холоду.

Все ее детство прошло в городе, и Никки мало времени проводила на природе. Во Дворце Пророков, где она прожила большую часть своей жизни, природа была представлена идеально подстриженными лужайками и садами, раскинутыми по острову Халсбанд. Сельская местность всегда представлялась ей как неизменно враждебное препятствие, на пути из одного города в другой, чем-то, чего следует избегать. Города и здания были для нее укрытием от непостижимых опасностей дикой местности.

Города для нее являлись оплотом цивилизации, более того, именно города были местом, где она трудилась на благо человечества. Это был постоянный процесс. Леса и поля ее никогда не интересовали.

Никки никогда не могла оценить красоту холмов, деревьев, рек, озер, и гор, пока не познакомилась с Ричардом. Даже города показались ей незнакомыми, после того как она их увидела глазами Ричарда. Ричард сделал ее жизнь удивительной.

Она осторожно ступила на скользкий темный валун, огляделась и увидела основную часть отряда, собравшуюся под кроной древнего клена. Чуть дальше она разгляделаРичарда, который присел, исследуя какое-то пятно на земле. Он выпрямился и внимательно всмотрелся в темный просвет между деревьями. Кара как тень держалась рядом с ним. Под темными сводами зеленого леса, красное одеяние Морд-Сит выделялось подобно пятну крови на белой скатерти.

Никки знала, каким хорошим защитником была Кара для Ричарда. Ведь Кара тоже когда-то была его врагом. Ричард не просто получил слепую преданность Кары, когда стал Лордом Ралом; он, что гораздо важнее, заслужил ее дружбу и преданность. Ее одеяние из красной кожи служило предупреждением и обещанием мучительной смерти любому, кто посмеет просто подумать о том, чтобы причинить вред Ричарду. И это было не пустое обещание. В Морд-Сит отбирали совсем маленьких девочек и обучали их быть абсолютно безжалостными. Они обладали способностью подчинять себе направленный на них магический дар, а вместе с даром порабощали и его хозяина, и могли использовать эту силу против него же самого. Те, кто об этом знал, старались держаться от Кары подальше, особенно когда на ней была красная кожа.

Никки знала, как тяжело было Каре вырваться из этого безумия и зажить нормальной жизнью.

В отдалении сквозь сумрак леса, тени и падающие листья раздалось карканье ворон, повторенное эхом. Никки зажала нос, стараясь избавиться от отвратительного запаха гниения. Внимательно осмотревшись вокруг, как учил ее Ричард, она увидела растущую рядом со скалой приют-сосну, которая, согнувшись, так низко свешивалась над землей, что ее ветви образовали настоящий шатер. Ей почудилось, что сосна похожа на смертельно раненого солдата, готового вот-вот упасть. Она узнала эту полянку; за стеной дикого винограда и кустарником было место недавнего сражения.

Прежде чем Никки успела подойти к Ричарду, он проскользнул под низко нависшими ветвями и углубился в подлесок. Он шел в отдалении, сжимая руку на эфесе меча, размахивая руками над головой, и кричал, как сумасшедший. Высокий чистый звук внезапно разлился в воздухе и сотни черных птиц сорвались с ветвей и взмыли вверх, наполняя все вокруг оглушительными криками, негодуя, что им помешали. Сначала казалось, будто птицы станут оспаривать поле битвы, но когда воздух наполнился звоном меча Ричарда, они скрылись в темноте среди деревьев, как будто знали, что это за оружие. Их карканье постепенно растаяло в тумане. Ричард некоторое время торжествующе смотрел им вслед.