Юлия Фирсанова - Наколдованная любовь

— Хм, в таком случае, Ламару повезло, что любовные чары не затмили твоего рассудка, — решил чародей и, отправив в рот последний кусок мокрого от подливы хлеба, умиротворенно погладил натянувший мантию животик.

— Наверное, а то я бы ему этот кувшин на голову надела, а сверху сковородкой добавила, — столь же задумчиво согласилась Оля, переставляя опустевшую емкость из-под молока, и зевнула, прикрыв ротик ладошкой.

— Какая сложная ритуальная кара, — уважительно прокомментировал Коренус и поднялся с лавки. — Пойдем-ка, милая дева. Я тебе обещал из комнаты гнусных кровососов вывести. А потом и прилечь сможешь. На твою долю сегодня выпали тяжкие испытания…

— Да уж, тараканы, летающие чемоданы и ваш громогласный рыцарь Ламар — как апофигей всего! — искренне согласилась девушка и еще раз зевнула. Солнышко не успело опуститься за горизонт, а в сон клонило просто немилосердно, наверное, истрепанные нервы требовали передышки.

Изгнание мелкой живности не заняло много времени. Коренус только встал на пороге отведенной Оле комнаты, пошуршал в каком-то голубом мешочке на поясе, брызнул несколько капелек чего-то розового, пахнущего клубникой, на пол и прогундел под нос нечто неразборчивое.

Тут же изо всех углов к розовым капелькам устремились, кто летом, кто походным маршем, разномастные насекомые. Скоро под ногами у мага гудел, шуршал и жужжал довольно объемный живой мячик. Оля, едва твари начали собираться, предусмотрительно ретировалась в коридор и наблюдала за процессом с безопасного расстояния. Когда сбор завершился, маг посыпал на шарик щепоточкой порошка, который держал в пальцах, и тот, вспыхнув светлым, бездымным пламенем, попросту исчез.

— Вау! — восхищенно выдохнула Оля, едва удержавшись от желания кинуться старичку на шею и расцеловать его в обе щеки. — Спасибо! Как у вас здорово получилось!

— Пустое, милое дитя! — польщенно огладил бороденку магистр. — Но, пожалуй, я у себя поворожу, а потом и к Ламару загляну. Многовато гнуси даже для трактира на отшибе… Видно, и в самом деле совсем захирела дорога. Странно, странно, ну да утро ночи яснее, разберемся. Спи сладко!

— И вам спокойной ночи, — пожелала Оля, затворив дверь в маленькую комнатушку, подвергшуюся магической дезинсекции. В углу деревянная кровать со спинкой, скошенной под углом внутрь с загадочными фэн-шуй целями. На ложе тюфяк, лоскутное одеяло, никакого признака подушки или постельного белья, сундук для вещей и лавка — по другую сторону комнаты. Вот и вся меблировка. Правда, после колдовства Коренуса пахло не пылью и насекомыми, а свежими ягодами.

Пожевав завалявшуюся в куртке жвачку вместо того, чтобы почистить зубы, девушка сняла кроссовки и, не раздеваясь, легла на кровать. Думала только прикинуть, насколько удобно, и провалилась в сон, как в воду, не обращая внимания на какие-то хрипы и крики из-за стены и задумчивое мычание из распахнутого окна.

Проснулась Оля в темноте и сразу поняла, от чего. Спать хотелось немилосердно, чуть ли не до тошноты. Но кое-чего хотелось еще сильнее! Девушке совершенно необходимо было как можно скорее добраться до комнатки уединения. Весь ужас ситуации заключался в том, что горе-путешественница так и не удосужилась спросить у хозяйки, где именно находится это важное помещение. А вот теперь все намекало на то, что разобиженный мочевой пузырь тоже не спросит владелицу, где ему оставить излишки отработанной влаги.

Оля вслепую нашарила кроссовки и вытащила из кармана куртки фонарик.

«Наверное, туалет находится где-то рядом с комнатами», — понадеялась девушка и распахнула дверь в темноту. Зажечь фонарик не успела, что-то дернуло ее на себя, зажало распахнувшийся для крика рот, удержало в стальном захвате, а в добавок какие-то колючки пребольно укололи шею.

Вообще-то Оля с детства была изрядной трусихой и давно успела смириться с этой чертой своего характера. Во всяком случае, бороться со страхом так интенсивно, как с лишним весом (к примеру, ходить в темный лес или на кладбище, смотреть по ночам фильмы ужасов с воспитательной целью) не пыталась. Наверное, не пыталась потому, что кроме трусости в характере девушки присутствовал здоровый практицизм. Зная, чего конкретно она боится до дрожи и визга, Оля выработала грамотную стратегию избегания тревожных факторов и жила вполне комфортной жизнью. До вчерашнего дня все это работало, а теперь пошло прахом.

«Эй, хозяйка, нас сейчас придушат или убьют! Ну сделай же что-нибудь!» — Подружка-паника громко замолотила кулачками в голову трусишки Оленьки, впервые столкнувшейся не с простеньким кошмариком-тараканчиком, а с чем-то реально страшным.

И Оля сделала единственное, что пришло на ум: впилась зубами в руку, зажимающую ее рот, так, будто это была самая вкусная отбивная. Что-то мерзкое, прохладное и горько-соленое коснулось неба. Настолько мерзкое, что угроза тошноты стала явью, комок подкатил к горлу, и неожиданно резко отпущенная на свободу девушка рухнула на колени, расставшись с остатками ужина.

Что удивительно, кто-то слева делал то же самое. Очистительные процедуры продолжались не меньше пары минут. Потом раздался хриплый и сердитый мужской голос:

— Тьфу, дура, мало того, что сонного зелья нажралась, так вдобавок проснулась не к сроку, чего тебя в коридор понесло?

Оля же, освободив желудок, могла думать только об одном. Не вдаваясь в подробности, кто и зачем напал на нее и почему не нападает снова, а только костерит свою же жертву на чем свет стоит, девушка взмолилась:

— Вы не знаете, где здесь туалет?

— Отхожее место? Тебе чего, горшок под кровать не поставили? — почти растерянно уточнил напавший, шокированный странной переменой темы.

Девушка метнулась назад, в комнату, со скоростью, которая сделала бы честь и Ламару. Спустя минуту Оля, заталкивая корявую пародию на ночную вазу под ложе, уже чувствовала себя самым счастливым существом во вселенной, несмотря на всех обитающих рядом маньяков, которые умыкали ни в чем не повинных девиц из родной квартиры и нападали на них во тьме грязных трактиров.

А может, она не так поняла этого человека или сама его напугала тем, как резко выбежала из комнаты? — виновато предположила Оля и, выглянув в коридор, освещенный лишь тоненьким лучиком карандаша-фонарика, брошенного на пол в пылу сражения, робко сказала все еще стоявшему неподалеку незнакомцу:

— Извините, я вас, наверное, напугала.

— Ты? Меня? — Неизвестный не то хмыкнул, не то хрюкнул, явно давя рвущийся наружу хохот.

— Да, я так неожиданно выскочила. Вы тут все знаете, не подскажете, где тряпку найти?