Евгений Щепетнов - Щенок

- Это не тебе решать. И не мне! - посуровел Лаган - Таков закон! И не нам обсуждать Венценосного! Готовь щенков. Я лично буду осматривать каждого.

- Оплата монетой, или векселем? - вкрадчиво спросил Джубокс, оглядываясь в поисках своего казначея. Тот был занят, оформляя очередную сделку.

На каждого раба требовалось составить купчую - простенькую, но с личной торговой печатью Джубокса. Это было нужно скорее для покупателя, чем для продавца. Продавец без оплаты все равно товар не отдаст, так что он ничем не рискует, а вот чтобы не было претензий на тему:" Ты мне никаких денег не давал, верни раба!" - и нужна была соответствующая бумажка.

- Зачем глупые вопросы? - после паузы, долженствующей показать глупость вопрошающего, ответил Лаган - Я что тебе, телегу серебра привезу? Вексель Имперского банка, само собой. Так ты чего стоишь? Время идет, а товар еще не подготовлен! Быстро, быстро давай!

Джубокс замер, окаменев лицом, потом сдвинулся с места и пошел туда, где стоял смотритель загонов и надсмотрщики. Внутри у него все кипело - как смеет этот безродный ТАК с ним разговаривать?! Тварь! Животное! Если бы не эта сделка.если бы не выгодные заказы. Тварь! Тварь! Тварь! Может нанять убийцу? Грохнуть этого наглеца?! А что - за тысячу-другую серебра любой убийца запросто всадит в затылок твари каленый болт! Ну не за тысячу...может и подороже - все-таки это Вожак - но всадят, да. Только вот что потом? Что будет делать Секретная служба? Само собой - начнет рыть землю, разыскивая убийцу. А когда найдет.

Нет, как ни хочется завалить гада - не получится. По крайней мере - пока не получится. Да и зачем? Деньги от него идут хорошие, выгодный клиент. А то, что он с гонором - можно и забыть. Деньги перекрывают все. Или.почти все.

Щенок съежился в углу, прижавшись спиной к стене. Он внимательно и настороженно следил за происходящим, и когда возле решетки появились трое людей в черном, замер и постарался сделаться незаметным. Он чуял исходящую от этих людей угрозу. Мужчины были спокойны, бесстрастны, но что-то в их облике говорило: "Меня нельзя тронуть безнаказанно! Я - смерть!"

Это чуяли и другие мальчишки, отпрянувшие от решетки. Они испуганно следили за чужаками, украшенными знаками-черепами, и тихо переговаривались, стараясь не смотреть страшным людям в глаза, как не смотрят в глаза сильному сопернику молодые звери - ведь это может быть воспринято как вызов, как призыв к атаке!

Мужчины переговаривались, разглядывали маленьких рабов, и когда у клетки появился коротышка, главный на корабле, отошли в сторону, не глядя на замерших в ожидании пленников.

Поговорив, коротышка ушел и скоро появился снова, ведя за собой четверых надсмотрщиков - двое из них были знакомы, они следили за порядком в трюме корабля, двое "чужие" - огромные, плечистые, будто выточенные из камня.

Один из надсмотрщиков подошел к загону, провел дубинкой по железным прутьям так, что получилось что-то вроде: "Тррррр" - видимо, так он привлекал внимание пленников - затем объявил, что все рабы должны раздеться догола, сняв с себя все, в том числе и набедренные повязки. Тот, кто не сделает это до десятого удара, получит пять плетей.

Бам! Бам! Бам!

Надсмотрщик отбивал ритм, и мальчишки лихорадочно сбрасывали с себя одежду. Когда прозвучал последний, десятый удар, вся толпа уже стояла, прикрыв руками пах. Маленькие рабы никак еще не могли привыкнуть, что стесняться им нельзя. Стесняются только люди. Они - не люди. Животные стыда не имеют.

- Руки вдоль тела! Не прикрываться! - рявкнул огромный надсмотрщик и сильно врезал дубинкой по прутьям клетки, так, что они загудели, будто экзотический музыкальный инструмент - Стоять прямо! Без команды не двигаться! Не разговаривать! Ты! Вышел сюда!

Надсмотрщик указал на мальчишку лет десяти пальцем, толстым, плод патата, и раб испуганно вздрогнул, будто его ударили плетью. Выскочил из клетки, встал возле надсмотрщика, замер, вытянувшись, и. вдруг глаза мальчишки закатились и он рухнул в пыль, потеряв сознание - то ли испуга, то ли ослабев от перенесенных мучений. А может, и скорее всего, имело место то и другое сразу.

Надсмотрщик сплюнул, поддел ногой обнаженное маленькое тело, и будто засохшее лошадиное дерьмо отбросил к решетке, где мальчик и замер, как изломанная кукла.

- А ты говорил, хороший материал! - усмехнулся Лаган, скосив глаза на Джубокса - Если остальные такие же дохлые, они не стоят тех денег, что ты запросил.

- Вожак, не нужно меня сердить - холодно ответил Джубокс - Прекрасно знаешь, что среди хороших "овец" попадаются и паршивые. Я разве навязываюсь? Отбирай тех, кого сочтешь необходимым взять, и не нужно лишних, бессмысленных слов. Ты что, сегодня не в духе? Хочется на ком-нибудь выместить плохое настроение? Вымещай его на ком-нибудь другом! Я знаю цену моему товару! Не нравится - поищи в другом месте!

- Ладно, чего ты так взвился? - неожиданно добродушно ответил Лаган, натягивая на руки тонкие кожаные перчатки - Выводите остальных, мы будем их осматривать. Все, трое будем осматривать. Парни, смотрите, чтобы не было уродов - на раны, ушибы и все такое прочее не обращайте внимания, вылечим. Главное - чтобы тело было сформировано правильно.

Мальчишки выводились один за одним - их вертели, крутили, влезали в рот, ощупывали - мышцы, кости, даже гениталии, ведь если мальчик не сформировался как мужчина, он не нормален и ничего хорошего из него не получится.

Щенок оставался в последних рядах, прячась за спинами товарищей по несчастью. Когда и до него дошла очередь, вышел из клетки, встал, держа руки вдоль бедер, как от него требовали и замер, глядя по сторонам. Он был неподвижен, как каменная статуя, двигались лишь глаза, отыскивая способ бегства - глядя на то, как на его товарищей надевают колодки, Щенок инстинктивно понимал - если сейчас он не сбежит, то больше случая может и не представится. И лучшей возможности он не найдет - рынок шумел, кричал, туда-сюда суетились люди и затеряться среди них такому мелкому существу как четырнадцатилетний мальчишка не представит никакого труда. Так казалось. И не было ни одной мысли о том, как выжить без каких-либо средств к существованию, без одежды - голому, как в момент рождения. Для этого нужно думать, а думать Щенок разучился. Все на инстинкте, и этот самый инстинкт говорил: "Беги! Спасайся! На свободу! Беги!"

Когда рука одного из помощников Лагана уцепила мальчишку за гениталии, Щенок внезапно извернулся и со всей силы врезал агрессора в глаз так, что тот на секунду потерял ориентацию - от неожиданности и боли.

Рывок!

И худое тело мелькнуло мимо остолбеневших рабовладельцев, чтобы исчезнуть в пестрой толпе возле помоста.