Дмитрий Казаков - Ледяной клинок

Олен влетел под сень одного из дубов, едва не задохнулся от сладкого запаха. Под ногами зашуршали большие листья, выглядящие так, словно каждый вырезали из зеленого металла. Промчался мимо ствола толщиной с дом, споткнулся о выпирающий из-под земли корень и полетел наземь.

От удара из груди вылетело дыхание, но Олен сумел перевернуться на спину. Разглядел черный силуэт мчащегося на него всадника и потянулся к ножу, понимая, что не успеет…

Чернокрылый поднял меч, закричал что-то торжествующее, но вопль его быстро перешел в хрип. Молодое лицо исказилось, конь остановился, словно налетел на стену. Корчащийся всадник вывалился из седла, а наземь упал иссушенный труп, по траве заскребли рассыпающиеся на фаланги пальцы.

Олен ощутил тошноту, поспешно отполз в сторону.

– Вот она какая, Засека, – пробормотал он, – никто с оружием не пройдет через нее в земли эльфов. Дубы просто высосали из него жизнь, как воду из почвы. И никаких стрел… Как здорово, что я избавился от топора…

Конь нервно захрипел и умчался туда, где один Чернокрылый пытался привести в чувство второго. С той стороны донесся полный горя вопль, сидящий вскочил и замахал руками.

– Что, получили, уроды? – проорал Олен, поднявшись на ноги. – Надеюсь, вы все сдохнете в жутких мучениях!

Он кричал бы еще долго, но силы неожиданно быстро закончились, покинули измученное тело. Олен размял ноющее плечо и зашагал прочь от превратившегося в костяк трупа. Прошел под дубом и на мгновение остановился, будучи не в силах поверить в то, что увидел дальше.

За Засекой продолжался лес. Но привычную человеческому взгляду чащу он напоминал так же, как сокол – воробья. Деревья стояли прямые и мощные, серые и белые стволы поблескивали. Кроны выглядели зелеными облаками, прилипшими к веткам. Там и сям висели плоды, округлые и вытянутые, гладкие и бугристые. Из высокой изумрудной травы поднимались венчики крупных цветов, алых, точно кровь и белых, как первый снег.

Ветер носил запахи, такие густые и плотные, что их почти можно было увидеть. Порхали бабочки размером с ладонь, похожие на ожившие куски пламени. С важным жужжанием летали крупные пчелы, высоко в кронах мелодично свистели птицы, и на самой грани слышимости дрожал серебристый звук – то ли смех, то ли звон крохотных колокольчиков…

Ступать по этой траве и топтать цветы показалось святотатством, но Олен вспомнил о том, что за спиной остались враги. Сделал первый шаг, за ним второй, отшатнулся, когда толстая пчела едва не пощекотала крылышками ухо, и спешно пошел дальше.

Шагал будто в тумане, переводя взгляд с дерева на дерево. Они отличались друг от друга, походили скорее не на растения, а на причудливые скульптуры. Под сапогами шелестела трава, похрустывали высохшие ветки.

На скользнувшую в нескольких шагах змею, крупную и совершенно черную, посмотрел без страха. Та же на человека не обратила внимания, исчезла за упавшим деревом, на боку которого среди лилового мха торчали увенчанные конусами шляпок белые полупрозрачные грибы.

Олену показалось, что они покачиваются и трясутся на ветру, едва заметно пульсируют.

Вновь начался дождь, мелкий, моросящий. Чтобы не замерзнуть, Олен ускорил шаг. Прошел овраг, где от аромата крупных цветов глубокого синего оттенка кружилась голова, поднялся по склону и вновь остановился. Невольно затряс головой и задышал глубже, чтобы отогнать видение.

Но оно и не подумало исчезать.

Тот лес, по которому Олен шел до сих пор, выглядел пусть чудно, но все же более-менее привычно. Стена деревьев, преграждающих путь, вызывала ощущение непонятной гадливости. Стволы у них были зеленые, а круглые листья на прямых ветках – цвета расплавленного золота. Олен никогда не видел расплавленного золота, но предполагал, что оно выглядит примерно так.

– Это еще что, во имя Селиты? – пробормотал он, разглядывая почти вечерний сумрак, царящий не под такими уж и густыми кронами.

За спиной хрустнула ветка. Олен обернулся.

Они шли цепочкой, похожие в кольчугах и шлемах, как муравьи. Длинные черные плащи волочились по зеленой траве, а у поясов и в руках не имелось мечей. Впереди шагал тот, кого называли Цастином, с уродливым шрамом на лице. В его ладонях трепетало нечто алое, светящееся – должно быть, то самый след крови.

– Услышал, проклятый, – сказал Цастин с улыбкой, и Олена пронзил холодный и дикий, обессиливающий ужас. – Но это не важно, бежать тебе все равно больше некуда.

Олен дернул рукой, борясь с оцепенением. Выплеснул весь ужас в яростном вопле и побежал вперед.

– Стой, дурак! Куда? – завопили за спиной. – Это же Вечный лес!

Вечный лес упоминался во многих сказках и легендах. Если верить им, он крылся в глубине эльфийских владений и был местом обитания всяких древних чудовищ. Те благополучно пожирали отважившихся ступить в пределы их владений, но сами древней чащи не покидали.

«Вечный? – подумал Олен, на мгновение остановившись перед шеренгой зелено-золотых деревьев. – Уж лучше гибель в пасти чудовища, чем от клинков монстров в людском обличии». И он решительно шагнул в туманный сумрак. Прошел десяток шагов и отважился обернуться. И с радостью понял, что никто из преследователей не посмел вступить в пределы Вечного леса.

Воины в черных плащах и крылатых шлемах топтались на месте, нервно шарили взглядами по чаще, словно потеряли беглеца из виду. Цастин, судя по открывающемуся рту, громогласно ругался, но до Олена не долетало ни единого звука. След крови в руках предводителя Чернокрылых медленно гас, его алое сияние слабело.

Олен вытер со лба пот и зашагал вглубь чащи. Осталось сделать небольшой крюк, выйти к обычному лесу западнее, и там попытаться уйти от погони, укрыться в землях герцогства Вителия. Через полсотни шагов повернул налево, надеясь выбраться к границе Вечного леса и двинуться вдоль нее.

Среди деревьев с зелеными стволами и золотыми листьями царила тишина. Шорох шагов звучал необычайно громко, а густые сумерки заставляли напрягать глаза, словно в глубокой тьме.

В один момент Олен глянул на небо и с ужасом обнаружил, что облака и солнце исчезли. Их место заняло нечто матовое, равномерно светящееся, похожее на вывернутую шляпку огромного гриба.

– Помилуй нас Селита, – пробормотал он и пожалел об этом – голос породил между стволов шепчущее эхо. Ускорил шаг, а потом и вовсе побежал, мечтая вырваться под обычное небо.

Но одни деревья сменялись другими, точно такими же, сумрак густел, непонятно откуда берущиеся тени наливались чернотой. Золотые листья мерно шелестели и этот звук непонятно почему казался жутким. Вечный лес и не думал кончаться, и Олена захлестнула паника. Завывая, как потерявшее разум животное, он повернулся и помчался назад, надеясь выйти хотя бы по собственному следу.