Евгений Щепетнов - Нищий 2. Дикие земли.

А вода всё лилась и лилась потоками с неба, молнии всё били и били - но нам уже было легче - мы развели небольшой костёр, наложили в котелок льда и растапливали его, собираясь вскипятить чая. Уровень воды в пустыне поднимался, и достиг уже высоты по колено - натуральный потоп. Я не знал - на какое расстояние простирается этот катаклизм, но был уверен - на большое расстояние. Пустыня минимум как на десятки, а то и сотни километров вокруг от нас была накрыта ураганным потоком воды.

Я применил для колдовства всю силу, которую мог применить, и теперь не знал, когда и как закончится всё это безобразие. Теперь я понял, зачем у зданий были высокие пороги, кроме того, что сами они стояли выше площадки минимум на полметра - вода уже достала до половины высоты порогов.

В помещении было уютно, дым вытягивало в отверстие под потолком, а в дверной проём задувало холодным свежим воздухом. Я выглянул из дверей, тут же намочив голову как под душем и заметил, что лошади пьют дождевую воду, высовываясь за порог. Дождь вся лил.

Подумав, я достал чистую рубаху из сумки, разделся догола и выбежал на дождь, потирая тело ладонями - крупные капли били по спине как из лейки, смывая грязь, пот, пыль, накопленные за путешествие. Продрогнув и очистившись, я забежал назад и растёрся сухой рубахой:

- Ух, хорошо!

Быстро оделся - увы, в старую пропотевшую одежду - и почувствовал себя гораздо лучше. Мои спутники, глядя на меня, проделали ту же штуку, только Бабакан заявил, что это всё глупости и настоящий гном должен пахнуть как козёл, иначе его женщины любить не будут. На что Каран ему ответил, что спать он будет в дальнем углу, так как он не гномья женщина, а потому терпеть такую вонь рядом с собой он не намерен. Аранна тоже помылась под дождём, ничуть не смущаясь, что её кто-то увидит нагой - эльфы на этот счёт были гораздо более свободных нравов, чем другие нации.

Этой ночью мы спали гораздо более спокойно - вода была, а раз есть вода, есть жизнь. Вот только - сколько нам придётся ту сидеть, было непонятно. Пустыня превратилась в сплошное озеро.

А тянулось это три дня - только на четвёртый день стало проглядывать солнце, тучи разошлись и под лучами светила заколыхались волны новообразованного озера. Теперь надо было ждать, когда спадёт вода. Это тоже заняло три дня - за шесть дней мы уже сожрали почти всё, что могли, еды осталось в обрез - дня на четыре, если сильно экономить. Мы продрогли, было сыро, отсырели все одеяла, вся одежда. Корм лошадям тоже кончился - мы давали им зерна, зерно было на исходе. Надо было срочно уходить отсюда - после угрозы гибели от жажда, теперь пришёл черёд угрозы гибели от голода.

Мы начерпали из колодца воды - за эти дни он наполнился почти доверху, наполнили меха - хотя вода и была мутноватой, но вполне приемлемой - нагрузили лошадей и двинулись дальше.

Уплотнившийся под струями дождя мокрый песок позволял идти гораздо быстрее, и за день мы сделали около сорока километров. Чтобы переночевать, расположились на вершине огромного бархана, подсохшего под лучами светила за день. Всё - ниже того места, где мы ночевали - было мокрое, а при низкой ночной температуре это было гибельно.

Лошадям отдали последний корм, больше кормить их было нечем. Сколько они продержатся без еды - было неясно. Мы же съели по небольшому кусочку мяса, отсыревшему, противному, и легли спать.

Следующий день был мучительным, голодные животы бурчали так, что было слышно за несколько метров - но мы шли, шли и шли. За день, по прикидкам, пройдено километров тридцать. Лошади худели на глазах, без еды они долго не протянут, но мы ничего не могли сделать - или дойдём, или не дойдём, тут уже без вариантов.

Не знаю, может быть наши расчёты были неверными, может обстоятельства так сложились - но все наши расчёты пошли прахом - не хватило воды, потом просидели сиднем почти неделю из-за потопа - кончилась еда и корм, всё как-то покатилось как снежный ком, набирали обороты наши неприятности.

На четвёртый день пала лошадь - она упала на песок, забилась, закатив глаза и умерла. Мы сняли с неё вещи, что-то пристроили на других лошадей, что-то бросили.

Из коня вырезали здоровенные куски мяса, положили их на кусок брезента, и я заклинанием поджарил их до готовности - первый раз за многие дни мы набили животы досыта. Потом я поджарил мяса впрок, мы положили его в сумки и зашагали дальше. Ещё через день пала другая лошадь, через день сразу две... мы уже давно не ехали на них - хорошо хоть, что они ещё шли. Каждая из погибших лошадей давала нам питание, но было жаль великолепных животных. Они верно выполняли своё долг, и шли, шли, шли по пескам до изнеможения.

К тому моменту, как мы вышли из песков, у нас остались только две лошади, и было неясно, как мы будем возвращаться назад. И эти лошади тоже были на издыхании, впрочем - как и мы. Когда я заметил впереди очертания деревьев, я не поверил глазам и решил, что это мираж - но деревья медленно, но верно приближались и я хрипло крикнул:

- Прошли! Ребята, прошли! Вижу лес!

Конечно - лесом это было назвать трудно, какие-то заросли кустарника, отдельные деревья, жиденькая трава - но это была уже не пустыня. Изголодавшиеся лошади кинулись к траве и стали жадно срывать чахлые листья, а мы, расседлав их, сбросив груз, пошли на поиски воды и дичи. Основной расчёт был на Алдана и Аранну - вернее, на их луки и умение стрелять.

Скоро, они вернулись с завёрнутыми в шкуру кусками антилопы, а Каран прибежал с радостным известием, что неподалёку есть небольшая степная речушка, метрах в пятистах от того места, где мы остановились. Решили - сходить туда за свежей водой, но остаться пока здесь - дрова тут есть, еда есть, а лошади пусть отдохнут, попасутся, иначе и до реки-то не дойдут. К реке переместимся завтра.

Этим вечером мы наелись мяса и уснули почти счастливыми. Я не знал - как мы будем возвращаться назад, но был рад, что мы хотя бы дошли живыми. Всё остальное потом - задачи будем решать по мере их поступления.

Утром мы переместились к реке - это была небольшая речушка, похожая на многие из степных рек, ничего примечательного. Главное, что по её берегам росла трава для лошадей, воды была чистой, а по её берегам водилось множество дичи, которую регулярно отстреливали Алдан и Аранна.

Мы ели, спали, ели, спали. Купались в реке, стирали одежду, снова ели и спали. Постепенно, стали приобретать более-менее приличный вид, ведь за время перехода по пустыне мы сильно исхудали, буквально высохли. Наши оставшиеся в живых кони, понемногу тоже стали не такими доходными, какими были, их бока округлились, хотя лошади ещё и не набрали той кондиции, которая была до похода.