Елена Звездная - Всего один поцелуй

Вот только Лем и Борин остались стоять рядом с ней, бледные, но какие-то непреклонные. И это странное поведение друзей несколько удивило Айрин. Убийственный взгляд Дархарза на Борина, и тот, шепча бессвязные извинения, поспешно удаляется прочь. Зато Лем, хоть и пошатнулся от страха, но взгляд выдержал, на губах Рионара жестокая усмешка медленно превратилась в садистскую:

— Нилем Ридзо, у вас в прошлом году были великолепные результаты в фехтовании, надеюсь, в этом году вы не откажитесь стать моим спарринг-партнером?

Лем пошатнулся — стать партнером по урокам фехтования с лучшей шпагой академии, все равно, что подписать согласие на дополнительные шрамы и увечья.

— Боюсь, что мое мастерство не настолько высоко, — промямлил светловолосый юноша, — простите, я должен идти.

Не глядя на бледную Айрин, Лем быстро ретировался в класс.

— Исса Вегейрос, — голос Дархарза был способен заморозить горную реку, — Смех. В учебном. Корпусе. Недопустим!

Он словно втаптывал ее в грязь с каждым словом. И это ему она собиралась дать отпор?! Кривя губы в насмешливой ухмылке, Рионар продолжил:

— Развлекаться и хохотать можно во внеучебное время, а здесь не балаган, здесь Академия Светлейших! Вам все понятно?

Айрин смотрела на него, чуть сузив глаза и мечтала располосовать это холодное лицо ногтями, чтобы, наконец, снять с него маску ледяного равнодушия и превосходства!

— Я задал вопрос! — холодно напомнил глава ученического совета.

— Я… поняла, — пролепетала девушка, стараясь не показать свой страх.

— Я рад! — Рионар Дархарз с ненавистью смотрел на нее.

— Заметно! — не сдержалась Айрин.

— И что же вы заметили? — прошипел темный король, медленно наклоняясь к ней и вынуждая девушку отпрянуть.

— Что вы рады портить мне жизнь! — шепотом ответила Айрин, потому что едва его лицо оказалось так близко, голос предательски пропал, а все тело охватила странная дрожь.

— Действительно, — на красивых губах заиграла презрительная ухмылка, — я действительно рад, когда ваш отвратительный смех, не отвлекает меня от учебника!

Отчетливо произнося каждое слово, он наклонялся к ней все ближе, отперевшись руками о подоконник, и сам не мог понять, почему так хочется наклониться еще ближе, чтобы почти коснуться ее лица. Айрин отступать было некуда, а спиной она уже упиралась в стекло, и эта близость темного короля ее пугала и вместе с тем волновала, принеся какое-то странное новое чувство.

— Что еще вам кажется отвратительным во мне? — с плохо скрываемой яростью спросила Айрин.

Он усмехнулся, двумя длинными пальцами с показным отвращением приподнял один из ее вьющихся локонов:

— Помимо этих мерзких волос, которые гораздо больше подошли бы пастушке, чем аристократке из известного рода, отвратительных рыбьих глаз и несуразно тонкой шеи? — На секунду в его черных глазах вспыхнуло нечто странное, что сделало его лицо завораживающе прекрасным, но в следующую секунду вновь появилось выражение ледяного презрения, и он вынес окончательный вердикт: — В вас все отвратительно, Вегейрос, но отвратительнее всего, ваше желание выставить себя напоказ!

Лицо девушки вспыхнуло:

— На что вы намекаете, Дархарз?

— Я не намекаю… — он вновь приблизился к ней, почти касаясь ее маленького, чуть вздернутого носика, придававшего личику Айрин выражение детской наивности, — я открыто говорю, что вы позволяете себе флиртовать, как дешевая кокетка!

Ее яростные сузившие глаза, в которых теперь полыхало бешенство, вызвали в нем странное чувство, тут же задавленное железной силой воли, и Рионар нехотя позволил Айрин спрыгнуть с подоконника. Девушка сделала шаг назад и ледяным тоном ответила:

— Не стоит обо всех судить по себе!

— Разве? — теперь на подоконник присел он, с ленивым раздражением осматривая Айрин. — Вегейрос, неужели вы искренне полагаете, что все эти слащавые болваны, находятся рядом исключительно из желания послушать ваш серебристый смех?

— Нет, об этом я и не помышляла, — она гордо вскинула подбородок, с ненавистью глядя в его черные глаза. — А вы не задумывались о том, что рядом со мной студенты Башни стараются забыть о гнетущей атмосфере создаваемой вашим присутствием, Дархарз!

— Вот как? — выдержав паузу, с ледяной насмешкой он продолжил, — Солнечная принцесса все еще надеется воцариться в башне и всей Академии? Стремление достойное восхищения, однако, методы… Вегейрос, это же придется… практически со всеми… — Рионар обладал отточенным умением произносить слова с двусмысленными паузами, придавая им иной, извращенный смысл.

— Как я уже сказала… но видимо ваша память далека от идеальной… Не стоит судить обо всех, по собственной персоне… — Айрин за два года переняла это умение — говоря недоговаривать.

— Бросаешь мне вызов, а, Вегейрос? — неожиданно подмигнув, поинтересовался Рионар став на мгновение почти нормальным.

Она несколько секунд взирала на прекрасное лицо темного короля, на котором впервые видела человеческие эмоции, и завороженная этим зрелищем невольно кивнула в ответ.

— Как я и полагал, все до банального просто и сводится к борьбе за власть в Академии Светлейших. — Плавным, хищным движением Дархарз поднялся, окатив Айрин волной ледяного презрения, — Вегейрос, надеюсь, вы готовы к борьбе без правил?

С этими словами Рионар прошествовал в класс. Едва он скрылся в дверях, к Айрин подошел Милдор.

— Я вот тут подумала, — шепотом заговорила девушка, — мы не боимся того, что кажется нам смешным… А единственное место, где Рионар не появляется, это общая столовая…

Ночью, забыв про подготовку контрольной и используя листы, предназначенные для уроков живописи, Айрин вдохновенно рисовала красками. К часу ночи шедевр был готов. Девушка еще раз посмотрела на композицию: Рионар в лесу. Она изобразила его в центре картины, посреди полянки. Темный король Академии стоял в своем идеальном ученическом костюме, в руках его была трость, с которой капали капельки крови. А дальше ее буйная фантазия разыгралась вовсю: впереди по дорожке бежал испуганный кролик, над ним красовались слова 'Спасайтесь! Кровавый король идет!'. В левом углу картины испуганные лани мчались прочь от волков, она сумела передать в рисунке стремительный бег, от Рионара к ланям тянулись слова: 'Не сметь бегать в учебное время!'. К волкам тянулись слова: 'Где ваше рвение? Почему бежим так слабо? Вас ждет наказание!'. В левом углу тигр поедал оленя, выражение на измученной морде травоядного было умоляющим, она сама смахнула слезу, пока дорисовывала. От Рионара к оленю потянулись слова: 'Крик. В учебном. Корпусе. Недопустим!'.