Новые приключения капитана Шпарина - Александр Карпов
«Тот же самодельный стол и кривые табуретки. Сейчас я тебя еще раз проверю!».
Шпарин стукнул пустым стаканом по столу, отдышался, захрустел огурцом и кивнул на бетонную стену.
─ Перемахнуть не пробовал через забор? Очень заманчиво.
─ Смеёшься? За этим еще два. Видишь стержни с болвашками? Птица не пролетит. Стоит появиться голубю или вороне, сразу начинает дрожать воздух, вырастает стена невидимого пламени и птичка сгорает, не долетев до земли. Достает даже ласточек, а они летают иногда очень высоко.
«Старая песня. Многое повторяется, но какие вариации?».
─ Угу… Когда меня сюда притащили… Второй раз!
Шпарин разрезал помидор на две половинки, крепко посолил, с намеком показал экстрасенсу и поочередно отправил в рот.
─На Базу… ворота на КПП распахнуты настежь. Дежурный нюхал носки. Часовой на вышке дрых. В штабе пьянка.
─ Люди, они везде люди. Стоит начальству отлучиться и тут же начинается бардак. Народу нужна палка. Ну и пряник, лучше булка с повидлом, чтобы заманивать этот самый народ в светлое будущее.
─ А деньги?
─ Деньги, Миша, работают, но всё равно нужна идея. Нет идеи, нет порядка. Никто не хочет думать про завтрашний день.
─ Отчасти согласен. Но не будем спорить. Не хочется сегодня. Я разобран на части, оскорблён в лучших чувствах.
─ Девушка? ─ спросил Маралов. ─ С которой ушел?
─ Девушки, Николаич! Та и еще одна. Сестры. Раскусили они меня. С помощью женских хитростей и психотропных средств.
─ С двумя девушками значительно сложнее, чем с одной, ─ рассудительно заметил Сергей Николаевич. ─ Значит, получил отлуп от таинств любви?
─ Были таинства, были, но сначала были пляски в голом виде. После «таинств» попросили удалиться.
─ Древака не смог, а девчонкам удалось. Да, Михал Иваныч, какой же ты после этого шпион?
Маралов разлил водку по стаканам.
─ Давай, Миша, по последней. Наверняка тебя ищут. Бежать надо, а как? С Базы не уйти и не спрячешься, всё перероют, а найдут. Замкнутое пространство.
─ Девушки обещали молчать. Слушай, Николаич, я у тебя заночую?
Маралов встрепенулся, глаза экстрасенса забегали, он помялся и оглянулся на дом.
─ У меня нельзя. Новые постояльцы.
─ Ну и где мне ночевать? У тебя нельзя. Не могу же я пойти и спросить у Древаки: а где это я живу? Ты, часом, не знаешь где я живу?
─ Знаю. Слышал, как он посылал проверить нет ли тебя дома и назвал адрес. Видишь, как я о тебе забочусь?
─ Когда ты всё успеваешь? Ну и где я живу?
─ На Голубиной, дом 24. Тут недалеко.
─ Да?.. Ну, тогда я пошел, ─ сказал Шпарин.
Сергей Николаевич поднялся, пошатываясь, взял Шпарина под руку и подвёл к калитке.
─ Берет одень, холодает, ─ сказал экстрасенс, перебирая ногами на месте. ─ Вот, возьми, собрал тебе узелок с припасами на ужин. Копченой колбаски колечко, помидорчики, хлебушка краюха, кефирчика пакетик на утро.
─ Ты заботливый, дружище-е… Дай, я тебя поцелую.
─ А как же, мы же, ведь же одни тут, с нашего света. Ты иди, Миша. Не заблудись. Тебе примерно туда.
Сергей Николаевич показал направление, уцепился за калитку и долго махал медленно удаляющемуся Шпарину, пока тот не скрылся за поворотом.
* * *
«Двадцать первый дом есть, двадцать второй есть. И двадцать третий. Двадцать четвертого нет. Улица Голубиная. Двадцать четвертого нет, вот вам, пожалуйте! Человека нет и дома нет, а проблемы остались. В виде меня. Я проблема для самого себя. Куда пропадает время? Луна нехорошая, ущербная, будто ей отгрызли большую часть. Вообще неуютно. Освещение напрочь отсутствует на третьей улице подряд. Ни в одном доме никто не живет. Царство теней. Можно залезть в любую хату, но как-то страшновато. Вернусь на Виноградную… Или к Вике на Калиновую? Хрен вам… Не дождетесь. Вы меня выгнали. Вернусь к Николаичу, ничего, если женщину привел, потеснится ради друга. Новые постояльцы… У него женщина, в дом не пригласил… Бр-р… Чего так холодно? Какой ветряк-ветрила задувает? День пролетел незаметно. Только было светло и уже темнота навалилась».
Шумела листва. Где-то что-то скрипело, трещало, ухало. Метались неясные тени. Подгоняемый мерзким светом попорченной луны, Шпарин ускорил шаги. Его мутило.
«Одно слово: перебрал. Я же не по этой части. Иду неверной тропой Николаича».
На перекрёстке Шпарин нос к носу столкнулся с особистом в том же наряде, в майке и цивильных штанах, и переложил узелок в левую руку.
─ Стоять, шпионская морда! ─ грозно приказал капитан. ─ А н-ну, стой!..
─ Стою. Спорим, что зубов у тебя сейчас станет немного меньше?
─ На что? ─ спросил особист, пытаясь схватить Шпарина за грудки.
Шпарин ударил не убиваемого капитана в распухший нос, добавил в челюсть и перешагнул через неподвижное тело.
Через следующий перекрёсток длинной цепочкой плелись худые волки, унюхав Шпарина, остановились, повернули головы и зарычали.
От стаи отделился здоровенный волчара.
«Сожрут! Как пить дать, сожрут!».
Шпарин прижался к забору спиной, полез в узелок за колбасой и сунул колбасное колечко волку в нос. Волчара завилял хвостом.
«Собаки! Чтоб вы пропали! Почудится же такое!».
Шпарин бросил колбасу на землю.
─ Нате, лопайте! Бродите по ночам, мохнатые, людей пугаете.
Через несколько минут он барабанил в дверь дома экстрасенса. Злой, как псы на перекрестке.
─ Кто там?
─ Па-алиция нра-авов… ─ игриво проворковал Шпарин.
Дверь приоткрылась. В щели блеснул глаз экстрасенса.
─ А-а… ─ сказал Сергей Николаевич.
─ Бэ-э! ─ сказал Шпарин, рванул дверь и, оттеснив экстрасенса, вошел в дом.
На столе в чем-то блестящем сидела, болтая ногами, загорелая черноглазая девушка с длинным носом, который её совершенно не портил, и грызла яблоко. Она ему не понравилась, и пока Шпарин раздумывал почему, его растерянный друг пришел в себя.
─ Ээ-э… ─ сказал Сергей Николаевич, поглаживая багровое, оттопыренное ухо. ─ Э-э… это, собственно, девушка.
─ Я заметил. Милашка.
─ Франта. Девушка из шара.
─ А также Консуэла, Маргарита, Кристина, Жозефина… Назовется, как хочешь, и предстанет тем, кто сидит у тебя в мозгах. Ты уверен, что она девушка, а не зеленая ящерица или студенистое создание, способное принимать любые земные формы. Зачем ты её привёл?
Золотоволосая девушка покопалась в плетеной вазе у себя за спиной, не глядя, вытянула зеленое яблоко, поморщилась, не оборачиваясь, вернула в вазу и достала красное.
