Смерть Красивая (СИ) - Ли Сарко
Мин закончила. Сначала все предполагали, что она просто обдумывает дальнейшую речь, но она молчала слишком долго, и стало ясно, что теперь-то уж можно возражать и возмущаться.
— Так в чём вопрос-то? — первым начал Аксель. — Если выживут только те, с кем пойдёт Мин, то ясно, что пойдём все! Мин-то точно отправится, она такая, и удерживать её тут силой никто не станет. Ну или не сможет. Чего ты так смотришь? Я лично встану у них на пути, если они вздумают тебя удерживать, мы свободные ученики! Ишь, использовать Мин в качестве защиты от ткахеджей и гнить тут до старости!.. — Аксель так рассердился, будто тёмные лично сообщили ему о своих низких планах. Но почти сразу стал говорить чуть тише и серьёзней. — Я думаю вот что. Если вы считаете, что «будущее в руки детей» — это наш благословенный поход к некромантским главарям и триумфальное возвращение тёмных на родину, то значит, нам просто нужно отправиться в путь. Странно, что мы не сделали этого раньше. Но при чём здесь эти красные люди и зачем нам их искать? Может, вы не помните, но первая часть Слова говорила о том, что нужно объединить магии.
— Посуди сам, — отозвался Дарк. — Допустим, мы приезжаем в Бешаталь и заявляем, что там приняли неверное решение, убив и пленив многих хороших людей. Что они не планировали зла и просто хотели жить, не подвергаясь гонениям. Что угроза — это не они. Но кто же тогда? А, ребята? Расскажите нам о настоящей угрозе! Как это не знаете? Вы ведь уверены, что тёмные ни при чём. А кто тогда? Что же вы молчите, смотрите в пол? — парень покачал головой. — Нет, если мы покажем настоящего врага, в три раза возрастает вероятность того, что тёмных примут назад. Иначе — шанс мал.
Ребята покивали. И Аксель, и Дарк высказали дельные мысли. Правда, к окончательному решению прийти всё не удавалось.
— Но как мы их найдём? — спросила Мартина. — Где?
— А это мы узнаем у Шцера, — ответила Мин. — Пусть покажут, где встретили первый отряд. Ведь это очень странно, что не осталось тел. Мы всегда оставляем тела, особенно если они настолько необычные. Красные… хм… я долго думала об этом, ведь если бы мы предъявили тело красного человека Пирамиде, нам бы точно поверили. Но тел нет.
— И я думала, — призналась Китара.
— А как они поймут, что вы не слепили такое тело сами? — Аксель покосился на Анубиса. — Глянешь на такое — и что, верить, что где-то шакалоголовые живут и даже создают семьи?!
— Нет, — успокоил его Игнис. — Некроманты почувствуют, насколько модифицировано было тело. Особенно опытные некроманты. Это и правда была бы очень большая удача — получить тело.
— Решено, — Мин поднялась. — Завтра отправимся к Шцеру и Кфару и как следует допросим их. Пусть объяснят отсутствие тел, расскажут всё, что знают о враге. А потом я осторожно поделюсь с ними своими идеями.
— Пойдёмте, я расскажу о наших опытах, — предложила Китара, когда обсуждение было решено считать закрытым. — Мы с Дарком весь день экспериментировали с травой.
— А у меня грибы глаза открыли, — похвастался Мару. — Я ещё одну группу высадил, чуть ниже. С красными шляпками.
— В чём их смысл, Мару? — спросил Игнис. Как-то так вышло, что все девушки удалились. Не спать, ведь это было рано даже для друидов, — скорее всего, секретничать. Парни остались на местах. — Ты ведь не будешь потом их есть?
— Ты что! — ужаснулся Мару. — Я ем обычные грибы, а это ведь…
— Грибы, — напомнил Игнис. — Ты сам только что их так назвал.
— Я сказал Грибы! — повысил голос Мару. — Антиф, Криспи, Колем, Вастик…
— Стоп-стоп, ты им дал имена?! — изумился Дарк.
— Конечно, они же высшая форма, — улыбнулся Мару. Потом задумался, и в его взгляде проступило что-то профессиональное. — Вообще-то наделять именем можно и цветок, и куст, и даже травинку… но трава является покровом, у каждой из травинок нет личности, зато она может быть у поляны, например, и вот дать имя поляне — возможно. Но растительный мир равнодушен к именам, даже те, что наиболее восприимчивы к ним, могут спокойно обойтись. Однако звери — каждый теплокровный, холоднокровный, каждое насекомое носят имя, своё, внутреннее, и даже если я не могу озвучить его, оно есть. Мы даём имена тем, с кем постоянно рядом, с кем работаем, и тогда внутреннее имя сливается с данным, и получается…
Аксель, прикорнувший на столе, всхрапнул, и Мару прервался.
— В общем-то, это первая ветвь обучения, самое простое, — пожал плечами он. — Просто ты спросил, и я решил…
— Это довольно интересно, — признал Дарк. — Выходит, смерть одной травинки можно рассматривать как потерю пальца — но не как гибель организма?
— Да! — кивнул Мару. — Ты всё понял про личность! Бесповоротный уход души — вы ведь можете его видеть — не происходит у каждого пальца в отдельности!
— Но происходит у травинок, — возразил Дарк. — Я видел. Не то чтобы у меня перед глазами постоянно кружились души травинок, но я видел пару раз, как отделяются мелкие души, почти такие, как у насекомых.
— Тут сложнее, — вздохнул Мару. — Понимаешь, поляна никогда не умирает вся сразу, как человек. Только постепенно. И каждая травинка, каждый кустик, который имеет корень, с какой-то стороны существует как отдельный организм. Если ты высадишь одну травинку в горшок — она и будет твоей поляной, условной личностью. Но если их много, они будто бы составляют коллективный разум. Они могут уходить по отдельности, но это означает лишь то, что медленно, очень медленно умирает сама поляна.
— Так, Мару, — заявил Дарк. — Завтра мы с Китарой опять будем работать над процессом выхода травиночьих душ — ты должен присутствовать. Будь ты с нами сегодня, мы бы не допустили множество грубых ошибок.
— Я завтра планировал тренировать Анубиса… — Мару покосился на чёрного парня (ребята уже давно называли его «парень», «друг» и даже почти считали членом команды), который сидел за столом рядом с Акселем и слушал беседу. После слов Мару он тотчас кивнул.
— Завтра Анубис вместе с Мин пойдёт к старшим, — поправил Игнис. — Так что перенесите свою тренировку. Скрещивание магии — тоже важная затея.
— Верно, — Аксель встрепенулся, отлепил щеку от столешницы. — Это не затея, это сложная работа, это, я бы даже сказал, парадокс!..
— Аксель, иди спать, — посоветовал Дарк. — Я не знаю, чего ты хочешь добиться, когда раскладываешь мёртвых муравьёв на земле и твердишь «афунко аморто трас», но слова моего наговора для работы
