Последний наследник Триады. Том 3 (СИ) - Магарыч Григорий
— Что это за твари, командир⁈ — вскрикнул Виктор Моржов испуганно, когда ударом в район груди не смог навредить твари и был вынужден отступить. — Вы нам о таких не рассказывали!
Я заиграл желваками. Туманные Землерои имеют куда более сложную структуру строения организма. Их можно разрезать на тысячи частей, но это их не убьёт. Наоборот, лишь усилит. Каждая часть твари способна жить независимо от других частей.
— Не разрезайте их! — дал я указания, глянув вниз.
Такие твари не обладали сердцами, а убить их точным ударом не было возможности. Единственный способ — лишить их источника сил. Пустые ниши в глубине земли, больше походящие на валуны, были «могилами» червей. Их так прозвали по причине того, что с помощью них твари питали себя жизненной энергией. Уничтожь такую, и землерой подохнет через пару часов от обезвоживания.
Выбросив ауру в ноги, я спрыгнул с мостика и пикировал вниз, зигзагами пролетая между атакующими монстрами. В полёте огрызался ударами, но старался не отрывать куски их плоти. Лишь оставлял порезы, чтобы замедлить.
Упав на колено, приложил ладонь к земле. Прикрыл глаза и подчинил небольшой участок почвы. Земля начала сжиматься в местах пустот и наполняться грунтовой водой, буквально выдавливая валуны из земли.
Несколько металлических стержней собрались из воды и упали на «могилы», раскалывая их. И когда твари утеряли свои источники сил, я дал новую команду.
— Теперь можете резать!
Повторюсь, отряд, который был собран в Дозор, обладал крайне высоким потенциалом. Я порой попросту терял из виду бойцов, парни были крайне быстрыми. А маневрировали так, что порой самому приходилось догонять.
Бой с группой тварей продолжался не больше часа. Без должной подпитки Землерои ослабели. Из тварей «высшего» ранга перешли в обычных середнячковых тварей, которые кроме размеров и прочной кожи не обладали ничем особенным.
Когда те попытались сбежать, вырывая себе ямы, я снова приложил ладонь к земле, укрепляя почву. Парни в тот же миг атаковали тварей со спин — простыми размашистыми ударами обезглавили каждую.
— Этот… точно последний! — хмыкнул Леонид.
— Да, возможно, — согласно кивнул я, поднявшись на подкашивающиеся ноги.
Не успел оглянуться, как снова наступил вечер. На захват крепости ушло не больше десяти часов, но всё же было достаточно просто. Впрочем, главная опасность была не в Землероях, иначе Пункт быстро бы отвоевали.
Опаснейший противник будет здесь со дня на день.
Весь оставшийся вечер мы потратили на то, что выбрасывали тварей за стены крепости. От трупов людей осталось не так много, потому тех решили сжечь на центральной площади — дескать, дань уважения. Гора убитых и обглоданных Дозорных горела ярким огнём — так, что столб чёрного дыма превышал высоту стен и распространял запахи горящей плоти на сотни метров. Это не отпугивало тварей, но запахи наши могло притупить.
Ближе к ночи мы принялись осматривать главную цитадель в крепости. Живых в ней не осталось, потому расположились в помещении, которое раньше считалось местом собрания членов Старостата. От стариков, к слову, осталось много личных вещей. Одежда, драгоценности, сигары и прочее.
— Тепло, — улыбка расплылась на губах Прасковьи. — Не думала, что так сложно путешествовать во время зимы.
— С языка сняла, — согласился Тимофей.
Остальные тоже закивали в знак подтверждения.
Трубецкая зашла в комнату, накрыла мою спину тёплым пледом, присела рядом и прижалась ко мне, приобняв. Чуть подрагивала от усталости и резкой смены температуры.
— Ощущаю себя захватчицей, — отшутилась она. — Пришли, убили всех, заняли комнаты и довольствуемся драгоценностями и всякими побрякушками в виде оружия и броневой техники. Всюду пахнет смертью.
— Да… никто и не рассказывал нам о том, что на самом деле происходит в тумане, — кивнула Прасковья. — Господин Шагайн был прав. И десяток лет в академии не покажет истинной картины, что творится здесь. Такое ощущение, будто… знаете, будто они пытаются скрыть часть правды.
— Романтизация Дозора — нормальная история, без которой мы едва ли решили бы поступить на службу, — пожал плечами Моржов. — С одной стороны, чувствуешь себя обманутым, а с другой понимаешь, что по-другому никак.
Так и сидели, неторопливо рассказывая о своих мыслях и попивая горячий чай. Камин согревал, но несмотря на это Трубецкая с каждой минутой прижималась ко мне всё ближе. Это касалось не только её, весь отряд невольно начинал проникаться друг другом. Такое в моей жизни происходило очень часто, механика подобного эффекта «сроднения» была мне ясна, как день. Людей сближал общий враг и ощущение опасности. Каждый в комнате понимал, что за десятки километров от этого места нет ни единого человека, потому невольно начинал заглядываться друг на друга. Инстинкты так работали, ничего не поделаешь, потому винить Настасью в нарушении личных границ я не стал.
Прасковья в отряде, к слову, тоже успела привлечь внимание парней. Каждый то и дело поглядывал на девушку, проверяя, смотрит ли та в ответ.
Навивало воспоминаниями с Триады. До того, как я остался совсем один, мы тоже вели себя подобным образом. Понимали, что в мире остались только мы и невольно начинали сближаться в попытках продолжить человеческий род.
Ложку дёгтя в уютную атмосферу добавил Леонид.
— Знаешь, командир, я уже практически неделю состою в твоём отряде. Живу с тобой и буквально рискую жизнью и репутацией вместе с тобой, — подал голос крайне талантливый ударник, покачиваясь на кресле-качалке и покуривая сигару старика Харитонова. — И хотел бы выговориться. Раз уж такая пляска.
Я поднял глаза на парня. Трубецкая слегка затаила дыхание.
— Говори.
— Мы нарушили приказ начальства. Обманули буквально всех, кто работает в Дозоре. Оставили точку выброса и пришли в это место, чтобы встретиться лицом к лицу с Сущностью, — говорил он с ноткой страха в голосе. — Мы не только рискуем подвести других людей, которых отправили в Дозор в нашей очереди, но и сами готовы пожертвовать своей жизнью взамен на… в общем, даже если всё пройдёт хорошо, по головке нас никто не погладит, командир. Я хочу спросить, зачем нам всё это?
— Нам? — я поднял бровь. — Вопрос неверный. У нас разные цели, Леонид. Твоя цель состоит в том, чтобы показать мне свой профессионализм. Моя же в том, чтобы использовать тебя и остальных в своих нуждах. Таковы реалии, боец.
Да, звучит грубо. Я это понимаю, но и тешить его обещаниями нет никакого смысла. Для меня убить Сущность — дело особой важности, о котором отряду знать не обязательно. Отряду же будет полезно для личного резюме избавить границу от столь важной вражеской боевой единицы.
— Вы не несёте ответственность за мои решения. Вас никто винить не станет, — добавил я.
— Это да, но… Девятый столп Империи трусливо сбежал с поля боя в желании спасти свою задницу, — невесело усмехнулся Тимофей, встряв в разговор. — Полегло много поистине опытных Дозорных из-за его слабости. Там он тоже считался тем, кто отвечает головой за своих подчинённых. Но сейчас он жив, и никто не думает его наказывать. Такие неутешительные примеры…
— Замолчи, Тимофей, — Прасковья грубо прервала парня. — Господин Оболенский выжил только с целью проинформировать Империю о нападении особо сильных тварей. Не смей осквернять его величия.
— Да, но…
— Костя не раз доказал Империи, что он человек уникальный, — прижалась ближе ко мне Трубецкая. — Да и мы все самолично приняли решение идти с ним.
— Для человека, который провёл большую части жизни в наркотическом опьянении, командир уж слишком уникальный, — колко бросил парень, не глядя мне в глаза. — И такие странности повсюду вокруг командира. Чего только стоят линии «иллюзии» на стенах Архангельска, которыми он заменил печати людей. Создать самому то, что решает одну из ключевых проблем Империи… не используя современные принципы механизмов. Это сильно. И странно.
— Сказать честно, и познания командира в сфере тумана слишком уж точны, — поддержал его Тимофей. — Человек, который единожды был в Дозоре, не может знать так много.
