Фея (не) против любви
Под утро в деревянный сруб стала просачиваться сырость, вытесняя тепло и заставляя меня проснуться. Крылышки мои исчезли таким же волшебным образом, как и появились. Меня в известность поставить, как всегда, забыли. Рубаха теперь так и норовила сползти с плеч, а спина так и вовсе ничем не была прикрыта. Ноги, выглядывающие из-под сорочки, были словно ледышки. Поэтому я решилась на разведку боем, а именно открыла хозяйский сундук в поисках одеяла. Должно же здесь быть хоть что-то.
– Не хмырь, а старьевщик какой-то, – бурчала я себе под нос, перебирая бесполезные тряпки в ларе. Хоть бы одно жалкое одеяльце припас для гостей, если вдруг такие безумцы найдутся.
Дрема таяла с мимолетной скоростью, и настроения от этого не прибавлялось. Первый раз в жизни встала в такую рань, да и проснулась от холода тоже впервые.
И как они только живут на этом своем болоте, ума не приложу.
Признав свое поражение, захлопнула сундук, и вернулась к кровати. Забралась на нее с ногами, спрятав их от холода в длинном подоле и, нахохлившись как маленькая пичуга, принялась играть в любимую игру за последние сутки – "Придумай десять причин почему хмырь дурак". Название игры варьировалось, смысл никогда.
Снизу послышался шум и, отставив свои упражнения в остроумии, я осторожно высунулась из комнаты, где меня поджидал сюрприз. Возле двери, на стуле, аккуратной стопочкой лежали все мои вещи.
Надеюсь, это Ян их принес, а не кое-кто злой и страшный. Одев чистенькое белье с опаской взялась за свой сарафан. Вчера он был не в лучшем виде из-за приключений, свалившихся на мою голову. Но сарафан был словно новенький: прорехи залатаны, а по подолу струилось новое кружево взамен оторванной оторочки.
“Чудо, а не ребенок”, – думала я, кружась по комнате. Неловкость за то, что кто-то другой подшивал мою одежду, напрочь смыл восторг от обновки.
Вновь повторившийся шум внизу напомнил мне о моих намерениях, и я побежала на поиск его источника, надеясь поблагодарить Яна за помощь.
– Ну наконец-то. Горазда же ты перины давить, лежебока, – при виде меня Ратмир поднялся с лавки, словно ждал только моего появления. – Собирайся, пойдем в деревню, – сказал он, снимая с вешалки свою куртку и заплечную сумку, набитую до отказа.
– А как же завтрак? – не то, чтобы я была голодна, просто захотелось ему напомнить о манерах и гостеприимстве, раз он сам о них все время забывает.
– Ты на диете, – фыркнул образчик радушия, стоя уже в дверях.
Я потянулась за своими босоножками, но и этим не угодила хозяину.
– Ты же понимаешь, что нам придется идти через топь и лес? – устало произнес он, прислонившись лбом к двери и поглядывая на меня как на несмышленыша.
– Что, хочется понести меня на руках? Стань в очередь, – я начала злиться на этого хама.
– Разве что до первой канавы, – не остался в долгу Ратмир и придвинул мне высокие сапоги, судя по размеру, принадлежащие Яну. Затем снял с вешалки старую куртку, в которой я тут же утонула. – А то вдруг не примут во дворце с соплями.
– Спасибо, – нехотя вымолвила я.
– В карман не положишь, – подхватил мои слова хмырь. – Надеюсь, благодарность твоего жениха будет более весомой.
Неужели я на какой-то миг допустила мысль, что хмырь может помогать бескорыстно? Вот уж свежо предание.
Подхватив свои босоножки и обув сапоги, благо здравый смысл победил врожденную вредность, я вышла вслед за хозяином из дома.
– А как же Ян? – спросила я, думая о том, что только его присутствие могло бы скрасить это утро и этот долгий путь.
– Он ушел еще на рассвете.
– Зачем? – мысленно прикидывала в уме, как можно было послать ребенка в такой час в деревню и ответов не находила.
– Он работает в кузне подмастерьем.
– А почему же не живет там? – удивилась я. В Светлограде все ученики переходят под начало своих мастеров.
Ратмиру мой вопрос явно не понравился.
– У него есть дом, – грубо ответил он мне, словно я сказала какую-нибудь глупость.
Я пожала плечами, принимая факт как данность и понимая, что спорить с этим чурбаном бесполезно. Если он хочет, чтобы ребенок шлялся в потемках по болотам, то кто я такая, чтобы его отговаривать? Лучше уж вообще буду помалкивать.
– А зачем нам в деревню? Это по пути? – моей выдержки хватило ненадолго.
– Нет. Надо пополнить запасы. Я не заметил вчера, чтобы феи святым духом питались.
Я сжала кулачки, жалея, что снова заговорила с ним. Объели его бедного на целую тарелку похлебки. Жмот болотный.
– Запасы кончились, не хочу, чтобы Ян остался без меня впроголодь, – чуть мягче добавил Ратмир, но горнова моей обиды не спешили угасать.
Вместо этого в голове роились мысли о том, а как именно хмырь будет добывать провиант у людей. Украдет? Соберет дань? Убьет кого-нибудь? Ну, он же хмырь… А я, что же, выходит, подельница? Так низко я еще не падала. Даже после вчерашнего.
Рыхлая почва чавкала под ногами, порой превращаясь в противную жижу под натиском сапог. Если бы не они, я бы уже по щиколотки была в грязи. Сказала бы спасибо, да вот даже язык не поворачивался.
